В лесу было жарко и сыро. Влажный воздух как будто лип к коже. Широченные листья низеньких пальм нависали над самой тропинкой так низко, что я едва не дотягивался до них пальцами, если приподнимался на цыпочки. Густые кроны загораживали свет, но кое-где лучи солнца все-таки проникали сквозь листья и ложились на землю яркими желтыми пятнами.

Я пожалел, что не надел джинсы. Я был в шортах, и шершавые листья папоротников царапали мне голые ноги. Тропинка вилась сквозь заросли. Эмили шла впереди, а я старался не отставать от нее ни на шаг. У меня на шее болтался бинокль. Шея уже начала затекать. Вообще-то он не тяжелый, бинокль. Но лучше бы все-таки я оставил его дома.

– Здесь так шумно, – сказала Эмили, переступая через трухлявое бревно, перегораживающее тропинку.

И точно. В лесу было шумно. Вообще-то я думал, что на болотах должно быть тихо.

Но нет. Наверху щебетали птицы. Сначала вступала одна, потом ей отвечала другая. Повсюду жужжали и щелкали насекомые. Откуда-то из глубины леса слышалось бесконечное тук-тук-тук. Как будто кто-то бил молоточком по дереву. Наверное, дятел. Пальмовые листья покачивались на ветру и шуршали. Стволы то и дело потрескивали. Наши с Эмили шаги влажно хлюпали по заболоченной мягкой земле.

– Эй, смотри. – Эмили указала вперед. Она даже сняла темные очки, чтобы лучше видеть в полумраке.

Мы вышли к какому-то маленькому озерцу почти правильной овальной формы, скрытому в глубокой тени. Вода в нем была темно-зеленой. На поверхности белели кувшинки. Их широкие изумрудные листья выделялись яркими пятнами на фоне темной воды.

– Как красиво, – сказала Эмили, смахнула в плеча большого жука и протянула руку вперед. – Посмотри, какое здесь классное освещение. Надо будет вернуться сюда с фотоаппаратом и сделать несколько снимков.

Я проследил взглядом за ее рукой. Ближайшая к нам половина озера была скрыта в густой тени. Но дальняя половина была на свету, который как будто струился вниз со стволов деревьев. Казалось, что вода на той стороне подернута тонкой светящейся дымкой.

– Да, круто, – согласился я. Вообще-то меня не прикалывают пруды и озера.

Меня больше интересуют растения и животные.

Но я терпеливо постоял с Эмили у озерца, давая ей возможность повосхищаться лилиями и изумительным освещением. Потом мы обошли озеро и углубились дальше в болота.

Земля была мягкой и влажной. Впечатление было такое, как будто идешь по пружинящему хлюпающему ковру. У нас над головой бесшумно кружили комары – целый рой мелких кровососов, пляшущих в косых лучах солнца.

– Ненавижу комаров, – пробормотала Эмили. – Ненавижу. Стоит мне только на них посмотреть, сразу чешусь. – Она почесала руку.

Впереди на тропинке лежало заросшее мхом бревно. А за бревном… что-то стремительно промелькнуло в высокой траве. Мы с Эмили даже не разглядели, что именно.

– Ой, что там такое? – воскликнула Эмили, хватая меня за локоть.

– Крокодил! – завопил я дурным голосом. – Голодный и злой крокодил!

Сестра испуганно вскрикнула. Я рассмеялся.

– Что с тобой, Эм? Это была просто ящерица какая-то.

Эмили ущипнула меня за руку.

– Ну ты и дурак, Грэди, – пробормотала она и опять почесала себе плечо. – Мне надоело бродить по болотам. Тут такой воздух… я вся чешусь. Может, пойдем домой?

– Давай еще погуляем. Пожалуйста.

– Нет, мы и так уже погуляли. Я хочу домой. – Она взяла меня за руку и потянула, но я вырвал руку. – Грэди…

Я развернулся и быстро пошел вперед. В глубь болот. Сверху снова раздалось ритмичное тук-тук-тук. Листья низеньких пальм тихонько шелестели на ветру. Пронзительный писк насекомых стал громче.

– Ты как хочешь, а я направляюсь домой, – пригрозила мне Эмили. – Вот останешься тут один, будешь знать.

Я спокойно шел дальше. Я знал, что она никуда не уйдет. Она просто пугала меня, и все.

У меня под ногами шуршали сухие листья.

Эмили вздохнула и поплелась за мной. Я шел вперед, не оглядываясь. Я и так знал, что сестра идет следом. Я слышал шорох листьев у нее под ногами.

Еще одна ящерица перебежала тропинку, едва не задев меня. Она так быстро скрылась в кустах, что я не успел даже толком ее разглядеть.

Тропа неожиданно пошла в гору. Вскоре мы с Эмили оказались на вершине низкого холма – на заросшей высокой травой поляне, освещенной солнцем.

Пот ручьями стекал у меня по лицу. Воздух был таким влажным, что казалось, будто я не иду сквозь него, а плыву.

На самой вершине холма мы с Эмили остановились и огляделись по сторонам.

– Смотри, тут еще одно озерцо! – Я указал на густые заросли желтой болотной травы, которые подступали к самой воде.

Только это озерцо было совсем не таким, как первое.

То озеро было спокойным. А это тихонько бурлило и пенилось. И вода здесь была не прозрачной, а мутной и очень густой, как гороховый суп-пюре. И она издавала противные звуки: какие-то булькающие причмокивания и вздохи.

Я подошел к самому краю воды, чтобы получше рассмотреть это «чудо природы».

– Грэди, это трясина! – в ужасе закричала Эмили.

А потом чьи-то руки схватили меня сзади за плечи и толкнули вперед.

Прямо в трясину.

Я начал падать в бурлящий зеленый «суп», но тут те же руки обхватили меня за талию и потащили назад.

Эмили рассмеялась.

– Ага, испугался?! – гаркнула она мне в ухо. Она прижимала меня к себе, не давая развернуться и треснуть ее по башке.

– Эй… отпусти! – рассердился я. – Ты меня едва не утопила в трясине! Это совсем не смешно.

Она отсмеялась и наконец отпустила меня.

– Никакая это не трясина, балбес, – пробормотала она. – Это торфяник.

– Чего? – Я тупо уставился на булькающую зеленую воду.

– Торфяник, – повторила сестра, глядя на меня с таким видом, как будто я был полным идиотом. – Торфяное болото. В школе вас этому не учили? Или ты просто не усвоил из-за врожденной тупости?

– Что еще за торфяное болото? – пробурчал я, не обращая внимания на ее оскорбление. Эмили у нас всезнайка. Такая ходячая энциклопедия. Она вечно выпендривается, что она вся такая умная, а я по сравнению с ней «здравствуй дерево». Только в школе у нее почему-то одни четверки и тройки, а у меня в основном пятерки. Ну и кто из нас «дерево» после этого?

– Это по географии проходят. В теме «Увлажненные земли и дождевые тропические леса», – с важным видом проговорила Эмили. – Торфяное болото – это такая большая лужа, в которой растет торфяной мох. Поэтому и вода здесь густая и мутная. Мох растет и растет. И впитывает в себя воду. В двадцать пять раз больше воды по сравнению с собственным весом.

– Вот это водичка, – заметил я.

– Хочешь, попробуй ее на вкус. – Эмили опять рассмеялась и попыталась толкнуть меня в озерцо.

Но я успел увернуться.

– Спасибо, но пить я пока не хочу.

Конечно, ответ был не слишком-то остроумен. Но ничего другого я не придумал.

– Пойдем домой, – проговорила Эмили, вытирая рукой пот со лба. – А то жарко, сил нет.

– Ну, пойдем, – согласился я нехотя. – Может, завтра еще сюда сходим.

Мы начали спускаться с холма.

– Ой, смотри. – Я указал вверх.

В небе на фоне белых облаков парили две черные тени.

Эмили задрала голову.

– Это соколы. – Она прищурилась и прикрыла от солнца глаза ладонью. – Наверное, соколы. Плохо видно отсюда… Но большие они, это точно.

Мы наблюдали за птицами, пока они не скрылись из виду. Потом пошли дальше вниз, стараясь ступать осторожно, чтобы не поскользнуться на влажной земле.

Внизу мы немного постояли в тени деревьев, чтобы хотя бы чуть-чуть отдышаться после прогулки под жарким солнцем.

Пот лил с меня градом. Шея под волосам вспотела и жутко чесалась. Я энергично по скреб ее ногтями, но это не помогло.

Ветер стих. Воздух как будто застыл.

Было душно.