Когда морщины на его лбу разгладились, сошедшиеся брови разлетелись, как птицы, и усталое лицо помолодело на двадцать лет, он разметал руки так, что одна упала на дощатый пол каюты, и в долгом сне, в самом долгом сне его жизни, он вернулся снова к порогу дома из дерна, где еще краснели угли очага. Это был его дом, дом викингов.

Привыкли говорить о научном прогрессе, но нередко наука играет и роль тормоза, она не спешит признавать факты, не укладывающиеся в готовые схемы. Говорят, что наука занимается теми явлениями, которые можно воспроизвести в лаборатории. А как быть с рождением планет, к примеру?.. Всё, против чего выступали ученые-ретрограды, по прошествии изрядного времени превращалось... в достижения той же науки. Этот парадокс налицо и в наши дни. Наверное, потомки запишут в первооткрыватели тех, кто всерьез займется объяснением нынешних чудес и сможет дать им хоть какое-то толкование.

В одном из журналов не так давно было опубликовано обстоятельное письмо А.И. Клименко из поселка Ново-Амвросиевский Донецкой области. Вот оно:

"Начало Великой Отечественной войны застало меня в городе Новороссийске. В мае 1942 года наша семья эвакуировалась на Кубань, в станицу Выселки, а затем мы попали на хутор колхоза "Красное знамя", в 7 километрах от станицы Березанской. От Ростова через Ново-Леушковскую, Ираклиевскую, Березанскую, Выселки и далее в сторону Кавказа идет грунтовая дорога государственного значения (по-местному - "профиль"). В войну она стала одной из главных транспортных артерий. Южная группировка немцев устремилась по ней на Кавказ и Краснодар, и по ней же впоследствии откатывались на северо-запад остатки разбитых гитлеровских полчищ.

Случай, о котором я хочу рассказать, произошел в середине августа 1942 года, вскоре после вступления немецких войск в наш хутор. Будучи очень любознательным мальчишкой (мне тогда еще не исполнилось 15 лет), я совал нос во все военные щели и целыми днями носился по окрестностям. Так меня застигла примерно в километре от хутора вечерняя темнота. Я возвращался домой по совершенно безлюдному в это время "профилю". Впереди был мост через местную речку, влево от моста был хутор.

Меня догнала немецкая легковая машина - нежелательная встреча в ночное время, - и я юркнул в кукурузу на обочине. Машина, пройдя метров триста, остановилась, захлопали дверцы. Видимо, немцы вылезли проветриться. Отчетливо слышна была немецкая речь.

Я вновь вышел на дорогу и пошел дальше, рассчитывая, не доходя до машины, срезать угол через поле. И вот метров за сто до машины я вдруг почувствовал нечто неприятно-пугающее, странное чувство опасности сзади, что меня весьма удивило, так как к опасностям я привык и считал их разновидностью детских игр, постоянно, ежеминутно рискуя жизнью.

Вечер был совершенно безветренный, тихий, звуки разносились далеко, однако сзади стояла мертвая тишина (а я ведь внимательно слушал, чтобы не прозевать машину с тыла - почти верную смерть в то время, поэтому отсутствие малейших звуков с тыла могу гарантировать).

Интуитивно, каким-то чутьем, я правильно определил точку опасности: оглянувшись через плечо, увидел догоняющий меня сноп искр - подобие загоревшегося самолетного мотора. Было похоже на полутлеющий, полугорящий пучок ветоши. Этот огонь летел с довольно значительным снижением. Дорога шла с бугра к мосту через речку, и трасса полета приблизительно соответствовала уклону местности или была чуть круче. Через полторы-две секунды огонь поравнялся со мной. Первой мыслью было: падает горящий бомбардировщик с выключенными моторами (ведь никаких звуков я не слышал). Будь это подбитый самолет, он должен был бы упасть в ста-двухстах метрах от меня, и я моментально бросился в придорожный кювет, однако продолжал наблюдать. Но падения не произошло. К этому времени я уже понял, что летящий объект не является самолетом. Падающий подбитый самолет, даже при выключенных моторах, издает массу разнообразнейших звуков - остаточное вращение винтов, свист рассекаемого воздуха, гул пламени...

Тут же стояла мертвая тишина. Затихли даже немцы у своей машины видимо, наблюдали тоже. Расстояние до летящего объекта было незначительным порядка пятидесяти-ста метров.

Но самым удивительным было поведение пламени: оно было вытянуто перпендикулярно плоскости полета и вело себя так, будто встречного потока воздуха не существовало. С виду пламя напоминало огненную запятую или, скорее, растрепанную метлу рукояткой вниз, слегка изогнутую по кругу. Четко просматривались отдельные "прутья" - полосы тускло-красного цвета, сливавшиеся в нижней части в сплошной того же цвета огонь. Между полосами виднелись отдельные крупные искры. Нижняя часть пламени была частично закрыта чем-то темным, непрозрачным. И огромное вертикально-плоское тело, совсем непохожее на фюзеляж самолета, угадывалось позади него.

Но при всей динамичности эта картина казалась застывшей, совершенно неподвижной, словно цветную фотографию пронесли перед глазами. Казалось, что искры и полосы огня вырывались из центра внизу, что предполагало их быстрое перемещение. Но двигалась лишь вся система в целом, оставаясь статичной в своих деталях.

Огненный сноп вышел к реке, выровнял свой полет и стал плавно набирать высоту. Для падающего горящего самолета это было уже чересчур! Я понял, что объект летит с постоянной высотой, в точности воспроизводя рельеф местности. За мостом, у станицы Березанской, была очень незначительная ложбинка - я ждал, что произойдет с объектом в этом месте. Он среагировал, чуть снизившись, хоть колебание высоты было всего несколько метров. Наблюдал я удалявшийся огонь до тех пор, пока он не скрылся за линией горизонта, около одной минуты.

Когда объект исчез и я хотел тронуться с места, меня остановили возбужденные голоса немцев у машины. Минут десять там шла какая-то суета, потом заработал мотор и они уехали, а я двинулся дальше своим путем.

Обдумывая происшедшее, я решил, что видел наш новый летательный аппарат, совершавший разведывательный полет. Если он так хорошо "чувствует" землю, то скопления техники на земле и подавно засечет! И, как это ни странно, именно встреча с этим загадочным объектом еще более укрепила в то тяжелое время мою уверенность в нашей конечной победе".

Поразительное в своей уникальности явление, о котором пишет автор письма, вызывает чуть ли не фольклорные ассоциации. Метла, да еще с искрами, светящаяся, "статичная", то есть вполне сохраняющая свои очертания. А за "метлой" неведомая темная масса. Машина? Летательный аппарат?

В этом случае намного легче задавать вопросы, чем отвечать на них. Если вот такие случаи породили сказки о небезызвестной пожилой женщине, решающей проблему передвижения с помощью метлы, то остается все же любопытная деталь: почему этот сноп или метла старательно огибает возвышения и следует рельефу местности? Все наводит на мысль о неведомой машине или аппарате. Легче всего записать это явление в разряд исключительных и необъяснимых, поставить на этом точку и успокоиться. Но, как следует из самого письма, прошли многие годы, а его автор помнил об этом, пытался объяснить и не находил ответа. Может быть, читатели вспомнят что-нибудь похожее? Не надо только думать, что все необычное исходит от инопланетян. Как раз легче всего приписать им все чудеса. Но тогда тоже придется поставить точку. И успокоиться.

Да, загадочно и непонятно. Но если сопоставить с этим другие события, другие свидетельства о подобном? И пусть ученые не могут повторить эти явления с целью исследования, воспроизвести их может память человека, интересующегося неизведанным.

В редакцию того же журнала пришло еще одно письмо. Поразительно, что его автор словно бы пытается решить ту же задачу. То же бесцельное вроде бы движение. Темное тело, скорее даже похожее на человеческую фигуру. Странные детали. Хотя условия наблюдения и обстановка совсем другие.