Лист дела No 37. Протокол допроса обвиняемой Емельяновой.

«…Вопрос: Когда вы познакомились с Макаровым?

Ответ: Полгода назад.

Вопрос: При каких обстоятельствах?

Ответ: На лыжной базе. Отдыхали в выходной день.

Вопрос: Какие у вас сложились отношения?

Ответ: Никаких отношений не было.

Вопрос: Вы не встречались?

Ответ: В каком смысле?

Вопрос: Может быть, ходили в кино или ещё куда-нибудь?

Ответ: Нет, не ходили. Я вообще его потом долго не видела.

Вопрос: В городской клуб туристов он записался по нашей инициативе?

Ответ: По моей.

Вопрос: Вы утверждаете, что не встречались с Макаровым. Как же увязать с этим ваши последние слова?

Ответ: Я не встречалась с Макаровым, как встречаются, когда у людей взаимная привязанность. Мы случайно встретились на улице. Разговорились, вспомнили лыжную базу. Я сказала, что он хорошо ходит на лыжах. Посоветовала попробовать себя в горнолыжном спорте или в горном туризме. Он заинтересовался… Вот так и пришёл в клуб.

Вопрос: Вы знали, какие взаимоотношения у Макарова и Барченко, когда он предложил включить её в поход на Кавказ?

Ответ: Я вообще не знала, что это Галя. Макаров сказал — друг. Я подумала, что это парень. По фамилии не поймёшь. Узнала позже, когда он привёл Барченко на собрание отряда.

Вопрос: На собрании тоже не возражали?

Ответ: У Барченко не было достаточного опыта горных походов. Я сказала всем об этом открыто.

Вопрос: Значит, когда вы думали, что Барченко — парень, вы не возражали, а когда узнали, что это девушка, выступили против?

Ответ: Я не возражала. Но, узнав, что у Гали невелик опыт горных походов, сказала, что маршрутно-квалификационная комиссия может не утвердить такой состав.

Вопрос. Теперь я хочу у вас спросить, почему вы уклонились от маршрута и пошли со своей группой не там, где Пуркач, а через жёлоб с «живым» камнем?

Ответ: Первым вышел Леонид Леонидович. Мы немного задержались. И когда вышли на этот участок, он был уже не безопасен. Камнепад. Тогда я стала искать другой путь. Мне показалось, что маршрут через жёлоб не опасный. Если бы не камень…

Вопрос: Но ведь камень, как вы называете, «живой» все-таки был? Это уже угроза для прохождения.

Ответ: Нет, камень был неопасен. Надо было всего лишь всем строго соблюдать мой приказ — не трогать его, и ничего не случилось бы…»

Сороковой лист дела — номер областной молодёжной газеты за 2 июля. Красным карандашом жирно обведён подвал на третьей странице. Заголовок: «Трагедия в горах…»

«…Я только что вернулся из Зорянска, — писал корреспондент. — Мне хотелось узнать, увидеть, поговорить с теми, кто близко знал Емельянову, Галю Барченко и Олега Макарова. Я собирал только факты. Привожу некоторые высказывания.

Школьный учитель:

— Олег был дисциплинированным, выдержанным мальчиком. Участвовал в кружках, активно помогал педагогам в поддержании дисциплины, общественник. Окончил школу с серебряной медалью. Мы, его наставники, возлагали на него большие надежды. Гибель Макарова буквально потрясла всю школу…

Доцент института, в котором учился Олег на пятом курсе:

— О Макарове могу сказать самое хорошее. Из него вышел бы отличный специалист. Зная трудолюбие, собранность и крайнюю щепетильность Олега к выполнению своих общественных обязанностей (он был членом студкома), а также прилежность, я бы сказал, рвение, с каким он относился к учёбе, дисциплине в освоении знаний, мне просто не верится, что с ним могла произойти нелепая случайность. Не забудьте, Макаров — спортсмен…

Тренер по лыжам, мастер спорта:

— Олег Макаров — отличный спортсмен, которого можно ставить в пример в смысле дисциплины, режима и волевых качеств…

Постоянный спутник Макарова в походах на байдарках:

— Олег никогда не шёл на риск ради самого риска. Это качество особенно проявлялось, когда мы ходили по рекам в Карпатах. В случайность не верю…

Заместитель начальника цеха:

— Работаю с отцом Олега, орденоносцем, депутатом Верховного Совета республики, двадцать лет. Трудовая, спаянная семья. Знаю Олежку с детского возраста. Знаю также и Галю Барченко. Радовался их чистой, светлой дружбе. По-моему, Олег сделал бы даже невозможное, чтобы предотвратить случившуюся трагедию».

А вот как журналист характеризует Емельянову. Разумеется, не своими словами — приводит высказывание председателя городского совета по туризму:

«Ирина Сергеевна с 18 лет занимается туризмом. У неё первый спортивный разряд. Руководителем группы была не раз Можно сказать, что всегда пользовалась авторитетом и уважением туристов, была строга и требовательна при выполнении инструкций и правил безопасности, что очень важно для предотвращения травматизма и несчастных случаев в горах. Весь отряд был неплохо подготовлен. Скажу откровенно: у нас ни в коем случае не возникала мысль, что в отряде может произойти какое-нибудь происшествие. Инструктор с такой квалификацией, как Емельянова, не допустила бы подобное…»

Дальше автор приводит высказывания двух участников похода, вернувшихся в Зорянск.

«…Емельянова с первых же дней невзлюбила Галю Барченко. Придиралась к ней сверх меры. Были у Ирины Сергеевны стычки и с Олегом Макаровым…»

«По-моему, Емельянова просто-напросто ревновала Олега.

Зачем он согласился идти под её руководством в горы да ещё уговорил отправиться в поход Галину — не знаю. Добром это не могло кончиться…»

Вот к какому выводу подводит корреспондент читателя:

«Там, в горах, где на каждом шагу туриста подстерегает смертельная опасность, только взаимная дружба и товарищество служат порукой безопасности каждого. Любая искра недоброжелательности может вспыхнуть в пламя ненависти. От ненависти до преступления — один шаг…

Почему я говорю о преступлении? Слишком очевидно, что гибель двух молодых людей не могла произойти случайно, в силу приведённых выше объективных обстоятельств. Олег Макаров был настолько дисциплинированный человек, что не мог ослушаться приказа руководителя. Емельянова — достаточно опытный турист и альпинист, чтобы заведомо поставить свою четвёрку под угрозу. Да и место, где произошла трагедия, по общему признанию, не столь опасно. Если бы не «живой» камень…

Но «живой» камень сдвинулся с места. Почему он сдвинулся? Вот на этот вопрос должна дать ответ Емельянова».

Статья была написана остро. Но как ни благороден был порыв автора, я подивился его категоричности: ведь когда писалась статья, следствие только разворачивалось!

Читаю показания Люды Пясецкой:

«…Вопрос: Вы видели, как Олег Макаров вошёл в жёлоб?

Ответ: Нет. Этот момент я пропустила. Мне казалось, все будет нормально. Мы с Аликом Балабановым прошли жёлоб очень легко…

Вопрос: Вы когда-нибудь слышали от Емельяновой угрозы в адрес Барченко или Макарова?

Ответ: В каком смысле?

Вопрос: Угрожала ли чем-нибудь Емельянова Макарову и Барченко?

Ответ: Нет, угроз не было. Единственный раз она в резкой форме приказала Олегу помазать рот губной помадой. Он сначала не хотел…

Вопрос: Для чего надо было ему мазаться губной помадой?

Ответ: А как же! В горах это обязательно. И женщинам, и мужчинам. Чтобы губы не растрескались…

Вопрос: Больше у Емельяновой с Макаровым не было стычек?

Ответ: Я во всяком случае не замечала.

Вопрос: А с Галей Барченко?

Ответ: Да, было один раз, припоминаю. Ирина Сергеевна предупредила всех, что снег брать в рот нельзя. Галя не послушалась. Не придала значения, наверное. Она ведь в первый раз… И к вечеру у неё так распухла губа, что мы кормили её из ложечки. На биваке Ирина Сергеевна сказала Гале: «Если это ещё раз повторится, сниму с маршрута».

Из протокола допроса И.Лебедева (он был в четвёрке, которую вёл Пуркач):


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: