- Д-да. Я... я уверенна в этом

- Ты полагаешь, что ее видели?

- Да, - отчеканила она, ее голос стал увереннее, прежде чем она сделала долгую паузу, пока Соломон подыскивал правильные вопросы.

- Я... я слышала ее! - внезапно выкрикнула она.

- Что ты слышала?

- Ее шепот. Обращенный к Мастеру, из-за занавеса.

- Занавеса?

- Во внутренней обители Мастера, она занавешена. Иногда он говорит там с ней.

Внутренняя обитель. Более личное пространство. Соломон боролся против мерзкого ощущение ужаса, которое постепенно пробиралась ему под кожу.

- Мастеру... нравится королева?

Она с энтузиазмом выпалила в ответ:

- Он любит ее! Очень сильно!

- Любит? Как... мать? Как сестру, как жену?

- Я-я... она только... она же королева, она - Мать Ордена, он любит ее так, словно...

Соломон позволил предположению сорваться с губ: - Словно Господа своего?

Он затаил дыхание, отсчитывая долгие мгновения гробовой тишины, беспокоясь, что мог все испортить.

- Это не его вина. Проклятья всегда создают псевдобогов, Хаос, - прибавил он нежно. - Королева говорила Мастеру, что он должен делать?

- Я думаю... она давала ему советы, да.

Внезапно его посетила еще одна идея.

- Понятно, - проговорил Соломон с притворным пониманием в голове, быстро вырабатывая новую стратегию.

- Что именно? - спросила она, страстно желая услышать какое-то объяснение.

- Возможно, проклятье сначала завладело королевой.

Хаос сделала шумный вздох.

- И она...

- Осквернила Мастера.

Соломон ждал, затаив дыхание в этой кромешной тьме, моля, чтобы она в удивлении приложила ладонь к губам, широко распахнув глаза от шока.

- Точно! - через несколько мгновений она, наконец, с шипением воскликнула . - Да, так и есть, - прошептала она с пониманием, потрясенная.

Ощущение облегчения затопило Соломона, и он почувствовал, как его колени чуть не подогнулись под ним. Королева примет удар на себя, что не могло не радовать его, как и понимание, дошедшее до Хаос, что она была преданна Мастеру, который являлся полным ублюдком.

- Мой первый плохой вопрос, который пришел мне в голову, был задан после того, как Мастер сказал мне кое-что, о чем поведала ему королева, и я спросила об этом, так как это показалось мне… не совсем верным.

Она говорила так, словно не могла произнести слово "неправильный".

- О, Боже мой, - прошептал Соломон, и его голос наполнился еще большим страхом. - Это многое объясняет, не так ли?

- Да, - согласилась она, но уже не с таким энтузиазмом, как раньше.

- Поговори со мной, Красавица, есть что-то еще?

- О, Господи, - едва слышно пролепетала она, вырываясь из его объятий.

- Что? Скажи мне, помоги понять.

- Я не знаю! - она пронзительно закричала в темноте, стоя прямо перед ним. - Что мне известно? Я сама не представляю, о чем знаю! Я только слушала! - прошипела она. - Я внимала словно примерная ученица. Я не задавала вопросов!

Соломону было необходимо притормозить. Ей не стоило так быстро и в таких объемах воспринимать информацию, что могло привести ее к заключению в еще одну психологическую ловушку, и она могла застрять там.

- Я постаралась отстраниться от плохих вопросов, - продолжила она возбужденно. - Я не поддавалась им, я отказалась от них! Как примерная ученица! - она напряглась, скрипнув зубами.

От гнева? Или от сожаления?

- Да, ты поступила как примерная ученица, словно послушное дитя, полное доверия, Хаос, - произнес Соломон, желая что-нибудь разглядеть в этой темноте. - Здесь нет ничего плохого, ты справилась с этим превосходно.

- Превосходно! - повторила она за ним потрясенно, заставляя его задуматься о неудачном выборе слов. - Я глупая! - взорвалась она. - Как часто говорил мне Мастер: «Ты глупый, глупый ребенок, и никогда не сможешь всего постичь». Поэтому я старалась изо всех сил и училась. Я научилась отвечать «нет» на вопросы! Я научилась подчиняться. Я научилась слушать людей настолько хорошо, что самой противно, - прокричала она.

- Прекрати это, - в темноте приказал Соломон, слыша прерывистые вздохи, что сбивчиво вырывались из нее. - Это не имеет никакого отношения к твоему выполнению работы. Проклятье использовало тебя, как и использовало Мастера, как поработило своей властью королеву. Мне нужно, чтобы ты сосредоточилась и рассказала мне о самом первом твоем плохом вопросе. И, возможно, плохие вопросы помогут нам разобраться, с какого именно момента все пошло не так.

Хаос была так сильно напугана, что ей хотелось закричать или спрятаться. Все, что говорил Соломон, казалось настолько правдивым. Он прикоснулся к ее груди именно в том самом месте. Он знал. Он всегда знал такие вещи. И сейчас она ощущала, как с каждым пройденным мгновением какое-то новое чувство распускалась внутри ее груди. Страх и надежда одновременно. Но он стоял здесь, прямо напротив нее, и он был прав. Он услышал ее зов и пришел за ней. Он откликнулся ей. Ее посланию к нему. Господь прислал его сюда, несмотря на изощренные происки проклятья. Он все еще здесь, и если это так, то Господь также находился здесь. Хаос замерла на месте. Господь был рядом, прямо в том месте, и он пытался помочь ей!

Хаос быстро нашла Соломона в темноте и притянула его в крепкие объятия. «О, Боже, спасибо тебе. Спасибо, что ниспослал мне Соломона». Она, наконец, смогла свободно выдохнуть, сдерживая до этого дыхание, в самом укромном месте, глубоко внутри, в той части себя, шептавшей ей вещи, которые заставили ее замолчать.

Внезапно словно огонь ярко вспыхнул внутри нее. Она вспомнила. Она ощущала то же самое, когда Мастер сказал, что она была избрана для того, чтобы снять проклятье. Когда она утратила этот внутренний дар? В какой момент проклятье смогло отнять его у нее? Она любила свою церковную общину всем сердцем, она любила Господа. Она любила Мастера, бабушку, драгоценные воспоминания о своей матери. Она никогда не хотела ничего большего, чем просто оказать помощь. Помочь свершиться благим деяниям. Остановить страдания. О, Боже, страдания. Муки, через которые прошли все они. Ни один из них не смог избежать проклятья.

Слишком много плохих вопросов переполняло ее разум, их было так много.

Страх медленно начал охватывать тело, ее сознание работало слишком быстро, воспроизводя отрывки прошлого. Она вспоминала осквернение за осквернением, пока ей не стало невыносимо дурно.

Плохие вопросы… в то время они с особой интенсивностью появлялись в ее голове.

- Поговори со мной, Красавица.

Ее глаза были широко распахнуты, глядя в черную, как смоль, мглу, Хаос резко остановилась и развернулась на звук его голоса. Она вдруг почувствовала, словно встретилась лицом к лицу с Господом, и он узрел все ее грехи, все ее самые омерзительные прегрешения. Ее кожа покрылась мурашками, тело напряглось, заставляя ее впиться ногтями в собственные руки и пройтись ими по коже.

 - Осквернения, - прошептала она, борясь за глоток воздуха в окружающем ее ужасе, качая головой. - У меня было... так много вопросов.

- Хорошо, - проговорил он мягко.

Ее охватило дурное предчувствие, и она ощутила, словно насекомые из ее кошмаров покрывают ее кожу. Вопросы были плохими. Они действительно были плохими. Она переминалась с ноги на ногу, пытаясь стряхнуть невидимых жуков.

- Хаос, - прошептал он. - Послушай меня, Красавица.

Девушка уставилась в темноту, скуля и моля о помощи. Господи, пусть кто-нибудь поможет ей разобраться во всем, сделать так, чтобы все прекратилось.

- Вопросы не были плохими. Они были правильными. Ты должна была задать их, проклятье все опутывало ложью.

Слова, что он произносил, пронзали ее голову, словно рикошетная пуля, но она крепко сомкнула веки, ожидая их удара, чтобы они проникли в нее и сделали то, что должны были. Она знала, близится нечто. Хаос задыхалась в темноте, чувствуя приближение чего-то неотвратимого. Что это могло означать? О, Боже, что это могло быть? Внезапно прошлое с силой нахлынуло на нее и за считанные секунды извергло все грязные подробности в ее сознание, требуя ее просматривать собственные воспоминания, смотреть и размышлять, смотреть и понимать. «Точки, Хаос, точки, соедини их, соедини вместе точки, глупое дитя».