Его боялись…

О да…

Ненавидели.

И боготворили.

Когда он, сжигаемый ослепляющей яростью, убил одного из своих первых детей, а затем выпил всю его кровь до последней капли, превратив лишь в сухую и беспомощную оболочку, тогда остальные поклялись служить ему верой и правдой, клялись никогда больше не вызывать его гнев.

Ведь он был сильнее. Они даже не представляли, насколько он был силен. Он был силен настолько, что мог соперничать бы с самим Богом. И их раболепие лишь забавляло его. Время от времени он убивал кого–нибудь у них на глазах. Убивал изощренно и мучительно, чтобы они не переставали бояться его. И служить ему.

И сегодня был такой день. Совет был созван. Убийство подготовлено. Он уже предвкушал это, и ему не терпелось начать. Он уже ощущал металлический привкус жажды убийства. Как мог он насытиться этим, если каждая новая пытка доставляла ему наивысшую радость? Ради этого стоило жить тысячи лет…

Он был приверженцем тех времен, когда вампиры вставали из своих могил. Но он был первым. И у него не было места собственного упокоения, поэтому он смог сделать его себе сам. Это место, изукрашенное черепами всех его жертв – их насчитывались тысячи за прошедшие века – доставляло ему болезненную радость. Он любил вспоминать каждое убийство, смакуя его во всех подробностях, заново переживая ужас жертв и заново распаляясь желанием. Черепа самых любимых жертв он превращал в кубки, из которых заставлял пить Совет. Конечно, это было не только необходимой мерой. Это доставляло ему удовольствие. А из кубка, сделанного из черепа убитого им первого сына, он пил сам.

Да… возможно, этот день тоже наградит его чем–то…

Жертва была привязана к каменному столбу. Своды каменной пещеры, расположенные под землей на немыслимой глубине, озарялись чадящим светом факелов. Он втянул запах дыма. Как же прекрасно…

Раздался тихий стон, и этот стон отозвался в нем самом зверской радостью. Жертвой была девушка. Она была связана очень крепко, так крепко, что из рук, передавленных веревкой, сочилась кровь. Ее кровь была сладкой, тягучей, она манила… Голова девушки была опущена. Он коснулся ее нежной и мягкой щеки своей обросшей на ладонях серой шерстью рукой, с загнутыми, но отнюдь не изломанными, а тщательно отшлифованными, когтями.

Он оглянулся на Совет. Каменные лица. Ничем не выдадут свое отвращение и страх. Страх, что завтра жертвой может оказаться один из них. Он чувствовал все это. И упивался…

Девушка застонала еще раз.

Он взял в свою руку часть роскошных каштановых волос. Как же прекрасен этот миг…

Девушка подняла голову. В ее черных, затуманенных болью глазах, не было страха.

– Прощай, Лианна… – шепнул он.

Раздался крик, нечеловеческий ужасный крик, разрывающий барабанные перепонки и поднимающий в душе первобытный неосознанный страх.

И Даррен проснулся.

– Это просто сон… – пробормотал он, прислушиваясь к ровному дыханию Лианны в соседней комнате. – Просто сон…

– Конечно, сон… – сонно сказал Кира.

Даррен неожиданно обнаружил, что Кира лежит рядом с ним.

– Что ты здесь делаешь?

– Сплю, как видишь…

– Почему ты не с мамой?..

– Мне было страшно…

Она по–детски доверчиво прижалась к нему, и он не стал ее отталкивать.

– Давно ты здесь?

– Почти с самого начала.

– А как же мама?

– Я дала ей успокоительного, и она крепко спит.

Даррен еще раз прислушался к дыханию Лианны. Действительно спит. Но все же тревога не покидала его, и он решил проверить. Да, Лианна действительно спала, разметавшись по кровати и почти полностью раскрывшись. Даррен убрал с ее лица прядь каштановых волос и, не удержавшись, поцеловал в лоб. Затем на цыпочках вернулся в кровать. Была глубокая ночь. К счастью Даррена, он полностью забыл свой сон, и поэтому без лишних раздумий лег в кровать и обнял Киру.

– Спокойной ночи, папочка…

– Спокойной ночи, Кира…

Но он еще долго не мог уснуть, и забавлялся с густыми вьющимися волосами Киры, осторожно разбирая их по прядям. Это, как ни странно, успокоило его, и он уснул.

Даррен потянулся и зевнул. Кто–то ласково перебирал его волосы. От удовольствия он даже мурлыкнул. Руки были ласковыми и нежными, прикосновения осторожными и мягкими.

– Лианна… – протянул вампир.

– Эээ… вообще–то это я.

Вампир открыл глаза и увидел над собой Киру.

– Ну, точно. Лианна бы такого делать не стала.

Кира улыбнулась.

– Мы приготовили тебе завтрак.

– Это… круто!

Даррен вышел на кухню.

– О Боже, ты не мог одеться! – Лианна быстро отвернулась.

– А что такого?! – возмутился Дарр. – Я у себя дома! К тому же я не совсем голый!

Вампир прошлепал к столу, отлично осознавая, что взгляд Лианны устремлен на него.

Она подала на стол три чашки кофе и овсяное печенье.

– Обожаю сладкое… – Кира вгрызлась в печенье, прикрыв от удовольствия глаза. – Как хорошо, когда можно есть сколько влезет и не бояться за фигуру!

Кухня, выполненная в светло–кофейных тонах, была озарена солнечными лучами, что делало ее еще уютнее. Даррен невольно залюбовался игрой света в волосах Лианны. Они вспыхивали то темным золотом, то обжигающей медью, озаряясь светом наподобие ореола. Отдельные волоски горели золотистым сиянием. Даррен заметил, что Кира поймала его взгляд, и, чтобы скрыть улыбку, запихнула в рот печенье целиком. Вампир слегка покраснел и тоже взял печенье.

Кофе оказалось невероятно вкусным. Да, Лианна еще помнила его вкусы. Она упорно избегала его взгляда. Казалось, она совсем уже оправилась, но Кира призналась, что подсыпала ей в кофе успокоительного.

– Итак, – Даррен отставил кружку. – Я думаю, нам надо отправиться в это… как его там… междуречье, вот!

– Веселенькое будет путешествие! Ты хоть представляешь, насколько километров тянутся эти реки? Во–первых, мы не знаем точного места, во–вторых какого черта он бы там сидел? – Кира раскритиковала план Дарра в пух и прах.

– Если такая умная, думай сама! – обиделся вампир.

– Я предлагаю спровоцировать его.

– Чтобы он убил меня! Спасибо, Кира!

– Я еще не договорила! – рассердилась дочка. – Мы ведь все вампиры, черт возьми! Неужели не успеем свалить, если что, по–быстрому? К тому же нас больше!

– Не думаю, что это что–то решает! Он ведь первый!

– Таааак… – Лианна отставила в сторону кружку. – Как всегда, от меня что–то скрыли.

Слишком поздно Даррен понял, что они проболтались. Пришлось рассказать ей все.

– Я не позволю этого! – покачала головой Лианна. – Сначала Джеймс, а теперь ты? Я не позволю!

– Ага! – усмехнулся Дарр. – Что ты сделаешь? Не советую что–то предпринимать, если ты не хочешь, чтобы я связал тебя и спрятал где–нибудь.

– Вообще–то ее помощь понадобится! – вмешалась Кира. – Если мы хотим спровоцировать его, то вам придется поиграть в любовь.

Даррена такая перспектива обрадовала. Лианну не очень.

– Ну, приманим мы его, а дальше что?

– А дальше убьем!

– Как?

– Ну, для начала попробуем обычный деревянный кол.

– Что–то я сильно сомневаюсь, что он сработает. Мы его только разозлим!

– Тогда придется драпать!

– Что?!

– Бежать, рвать когти, спасать свои задницы!

– Очень красочно! – процедила Лианна.

– А где мы будем его приманивать? Дома? – Даррен запихал в рот печенье, и голос его прозвучал невнятно.

– Не думаю. Вообще, нам бы лучше переехать. Он так запросто сюда забрался и убил дядю Джеймса.

Даррен встал и еще раз потянулся, играя мускулами перед Лианной.

– Пойду оденусь. Лианна, солнышко, собирайся! Вечерком идем гулять!

Лианна одарила его свирепым взглядом, но промолчала.

– Уже лучше! – мурлыкнул вампир и удалился.

Новенькая кожаная куртка еще приятно поскрипывала при резких движениях. Даррен любил запах новой кожи, хотя никому в этом не признавался.

Вампир вдохнул запах огромного ароматного букета, что держал в руках. К сожалению, большинство девушек предпочитают розы, а покупать самому себе цветы как–то не в прикол.