По этой фразе ребятам, собравшимся возле поссовета, стало ясно, зачем приехали эти люди. "Добытчики Ермаковых сокровищ", - решили все.

Дело в том, что в одной из гор, которые сгрудились возле Уньчи, по преданию, были спрятаны неисчислимые сокровища. Эта гора называлась Караульной, и не напрасно: она была выше всех и, казалось, стояла в дозоре.

Старожилы рассказывали про эти сокровища такую легенду.

Давным-давно, когда Уньчи еще не было и в помине, а по окрестным логам бродили со стадами оленей кочевые остяки и вогулы, вблизи проходили дружины Ермака, покорителя Сибири. Казаки оставляли на горе Караульной свои дозоры, которые, в случае надобности, давали знать кострами об опасности.

Рассказывали старики также и то, что будто бы один из отрядов Ермака, возвращаясь с богатой добычей из Сибири, спрятал большие сокровища на горе Караульной. Дружинники погибли в боях, а клад так и остался нетронутым. Не одно поколение уньчан делало попытки отыскать богатства, но все они были неудачными...

Жить в поселке искатели не остались, а, попросив лодку у Юлькиного отца, переправились на ту сторону реки, где уже через час на гористом берегу, у подножия горы Караульной, забелели две палатки и заполыхал костер.

"Спешат!" - решили юные уньчане.

...Гешка сидел на бревнах возле дома. Их привез отец еще до своей болезни, собираясь сменить нижние сгнившие венцы стен, но не успел.

Бревна от времени и оттого, что на них любили лежать козы, были гладкие, будто полированные.

Упали сумерки, а потом над Караульной взошла луна, и крыши домов заблестели, словно политые молоком, а бревна, казалось, были сделаны из голубого стекла. Геша наблюдал за мерцающим огоньком костра на той стороне реки и все думал о приезжих людях. Он не заметил, когда подошел Юлька и сел рядом. Догадавшись о том, что Гешка думает о кладоискателях, Юлька спросил:

- Геш, а Геш! Что бы ты сделал с этими сокровищами, если бы нашел их? А?

- Сдал бы государству...

- Ну, это конечно. А когда награду бы дали?.. Я слышал, если сдашь награду дают...

Гешка помолчал и уверенно, как о давно решенном, сказал:

- Отдал бы для науки, чтобы поскорее ракетоплан сделали, а потом... потом маме бы пальто зимнее с каракулевым воротником купил, ну и все. А ты?

Круглое лицо Юльки стало серьезным, сам он никогда не задумывался над этим.

- Я бы велосипед "Орленок" купил. Ну и Ваське пуд конфет - пусть ест их и не таскается за мной.

На другой день после обеда Гешка занимался очередной тренировкой Грома. Он, как обычно, подвесил его на веревке и раскачал. Гром уже так привык к этому, что, смежив веки, казалось, дремал. Весь его вид как бы говорил: "Ну что ж, раз это надо для науки, можно немного и пострадать".

Гешку неожиданно позвала мать, и он, оставив собаку на веревке, вошел в дом.

Гешка помог матери вынуть из подполья деревянную кадушку с остатками огуречного рассола. Мать ополоснула кадушку водой, и они вдвоем, наклонив ее, сливали мутную, пахнувшую плесенью воду в ведро. В этот момент во дворе хлопнула створка ворот и донесся яростный лай Грома.

Гешка поспешно, с мокрыми руками выбежал во двор. Возле открытой половинки ворот стоял начальник искателей сокровищ.

Гром, мотая в воздухе короткими кривыми лапами, готов был изойти от истошного лая, уже перешедшего в вой. Собственное бессилие, надругательство над собачьей честью разъярили пса.

На лице начальника было веселое недоумение. Он снял очки, словно не доверял им, и щурил свои близорукие серые глаза. Показывая очками на собаку, спросил Гешку:

- За какие грехи вы его подвесили? Меньше хлеба, что ли, съест?

Гешка растерялся, ничего не ответил и, торопливо отвязав Грома, вместе с веревкой отнес в хлев и запер там.

- Здесь живут Кругловы? - спросил начальник, все еще с веселой улыбкой разглядывая Гешку.

- Тут... - подтвердил Гешка в недоумении: зачем же понадобились они, Кругловы, этому человеку?

- А кто есть из старших дома?

- Мама...

- Можно ее видеть?

Гешка кивнул головой и торопливо вбежал по ступенькам крыльца, приглашая незнакомца в дом.

Тот не спеша обтер подошвы сапог о коврик, брошенный у порога, снял кепку, пригладил ладонью желтые, легкие волосы.

Увидев Гешкину мать, он поклонился и сказал:

- Мне нужна Ирина Петровна Круглова...

- Это я! - сказала мама и, вспомнив, что на ней старенький, да и тому же облитый рассолом фартук, торопливо сняла его.

Гость протянул руку и тепло, с радостью, с какой встречаются давно не видевшиеся родственники, сказал:

- Очень рад! Будем знакомы. Я Голощапов Петр Петрович, руководитель поисковой группы. У меня есть к вам один вопрос. Разрешите?

Мама торопливо уступила дорогу, приглашая Голощапова из прихожей в комнату.

Только теперь, в комнате с ее низким потолком, Гешка увидел, что начальник поисковой партии высок ростом, плечист. В комнате сразу стало теснее.

Сев около стола, Голощапов огляделся и, увидев на стене портрет Гешкиного дедушки, снятого еще в молодости в форме горного инженера, явно обрадовался, весь потянулся к портрету. А потом, заметив недоумение мамы, спросил:

- Это, если я не ошибаюсь, Яков Иванович Круглов?

Удивленная мать подтвердила. Голощапов, все с тем же радостным выражением на лице, продолжал:

- Есть у меня к вам, Ирина Петровна, большой разговор... - Он поудобнее сел на стул, вынул из кармана портсигар из белого металла и постучал им о стол. - Разрешите?

- Пожалуйста! Я тоже курю после смерти мужа... Никак не могу отвыкнуть от этой скверной привычки.

Они вместе закурили, и Голощапов неторопливо и обстоятельно рассказал о цели своего прихода.

Оказалось, что приехавшие вчера люди вовсе не были искателями Ермаковых сокровищ. Это прибыла поисковая группа для предварительной разведки других богатств - природных. А Гешкин дедушка им понадобился вот для чего.

Весной 1912 года царское правительство сдало в концессию немецко-бельгийскому акционерному обществу район горы Караульной для разработки найденной там титаномагнетитовой руды, из которой капиталисты собирались извлечь металл ванадий. Это сулило им немалые барыши. Для выполнения разведочных работ был приглашен молодой горный инженер Яков Иванович Круглов - Гешкин дедушка.

Русские горняки, нанятые компанией, в течение двух с половиной лет покрыли гору разведочными колодцами - шурфами и длинными горизонтальными тоннелями - штольнями. Гешкин дедушка, на основании полученных разведочных данных, составил полный отчет о месторождении ценных титаномагнетитовых руд. Он сообщил в отчете, как расположено в горе рудное тело, определил запасы его, процент содержания металла, приложил схемы, чертежи, планы и все это передал в общество.

Концессионеры уже собирались начать разработку месторождения, но вспыхнувшая первая мировая война заставила их бросить работы. Забрав все материалы разведки, представитель общества бежал в нейтральный тогда Китай...

Во время рассказа была выкурена не одна папироса, и белые хвостики окурков торчали из пепельницы.

- Вы понимаете, в чем дело? - горячился Голощапов. - Все, что я рассказал вам, мы узнали из одной бумаги, найденной в архиве бывшего Екатеринбургского горного округа. Очень скупые данные. Очень! Но самое главное не это. В другом обнаруженном документе сообщалось, что в этой руде, кроме ванадия, оказался...

Петр Петрович понизил голос и наклонился вперед, будто последующие слова были страшной тайной. Гешка инстинктивно тоже подался вперед и даже приоткрыл рот.

Голощапов причмокнул губами, будто слова его были сладкими:

- Вы понимаете, в руде оказался удивительно большой процент ильменита - исходного минерала для выплавки титана.

Титан! Это слово ничего не говорило Гешке, и он, ожидавший большего, разочарованно протянул:

- Ну и что! Подумаешь...

Но Голощапов не обратил внимания на Гешкин возглас и продолжил рассказ: