Куда бы Элисон Новак ни взглянула сегодня, первое, что бросалось ей в глаза, были дети. В супермаркете они восторженно разглядывали товары в ярких упаковках и использовали любую возможность, чтобы стащить приглянувшуюся вещь с полки, стоило только родителям отвернуться в сторону. В парке по дороге на работу Элисон заметила малышей постарше, которые отважно пробирались сквозь густую траву лужайки, словно это был настоящий тропический лес. Совсем маленькие крошки в это время увлеченно рылись в песке, возводя замки и причудливые куличи. Даже в офисе одной из клиенток в коляске мирно дремала парочка пухленьких двойняшек-ангелочков с розовыми щечками.

Несмотря на все эти картинки из жизни города, мисс Новак была твердо убеждена, что увиденное — вовсе не свидетельство демографического взрыва, потрясшего Чикаго. Просто когда человек о чем-то все время думает или к чему-то страстно стремится, то это нечто постоянно попадается ему на глаза. А Элисон страстно желала родить ребенка, и все ее планы и мечты на будущее были связаны с еще не родившимся малышом.

Именно сегодня, в этот солнечный погожий денек, она вдруг ясно ощутила, что стремление быть матерью стало главным для нее, овладело всем существом, превратилось в безудержное, всепоглощающее желание, которое от долгого ожидания становилось только сильнее.

И словно в ответ на душевные муки где-то внизу живота возникла резкая острая боль, которая мучила женщину уже несколько недель, то разгораясь, то затихая. На этот раз приступ оказался сильнее всех предыдущих: боль пронзила все тело, отозвалась в спине и шее; на верхней губе выступили капельки пота. Элисон пришлось резко поменять планы и вместо возвращения в офис поскорее добраться до ближайшего бара — заведения Флэнегана, где через полчаса у нее было назначено очередное деловое совещание с партнершами по бизнесу. В маленьком зале заведения было тихо и прохладно, и мисс Новак надеялась постепенно прийти в себя и встретить подруг-компаньонок из “Триад Паблик Рилейшнз” бодрой и готовой к обсуждению. Эти планерки по пятницам были неотъемлемой частью их работы.

Элисон погрузилась в мягкую негу дивана в кабинке недалеко от входа, заказала минеральной воды с ломтиком лимона, закрыла глаза и полностью погрузилась в свои ощущения. Она надеялась, что боль сама пройдет через какое-то время. Однако на этот раз мучения вовсе не хотели оставлять Элисон. Боль была настолько сильной, что она никак не могла заставить себя открыть глаза и вернуться к действительности. Она не заметила, как официантка поставила перед ней напиток, как через несколько минут пришли ее подруги. Поэтому встревоженный голос Сусанны грянул для нее как гром среди ясного неба.

— Ты задремала, Эли? — с нескрываемым беспокойством в голосе спросила Сусанна.

Элисон быстро открыла глаза и постаралась выпрямиться, отчего все вокруг вдруг качнулось и поплыло. И все-таки она произнесла бодро и весело:

— Все в порядке, Сью. О чем это вы с Кит беседовали?

Партнерши вздохнули с облегчением. Сусанна пояснила:

— Я рассказывала Китти о том, что случилось сегодня днем в Деборновском музее. Какой-то хулиган испортил самую ценную картину в экспозиции современной живописи.

— Ты имеешь в виду полотно Эванса Джексона? — В голосе Элисон прозвучало скорее удивление, чем сочувствие. — По-моему, это произведение сделать хуже уже ничто не сможет.

Сидевшая напротив Кит не удержалась и весело рассмеялась:

— Твоя реакция полностью совпадает с моей. Не понимаю, как в данном случае можно вести речь о порче произведения искусства. Да это же просто белый холст с кое-как наляпанными пятнами красной краски!

— Китти, прекрати, пожалуйста! Эли имела в виду совсем другое! — гневно прервала подругу Сусанна — большая поклонница современного искусства и таланта Джексона. — Представляешь, кто-то принес на выставку банку краски с распылителем и исправил картину на свой вкус.

— Наверное, теперь на нее хоть стало можно смотреть, — буркнула себе под нос Кит. Сусанна нахмурилась:

— Ты решительно ничего не понимаешь в современном искусстве.

Она сурово посмотрела на любимую подругу, но через несколько секунд не выдержала и сама задорно рассмеялась.

— Ты права, Китти! И уж признаюсь вам, девочки, честно: с новыми дополнениями картина выглядит, по-моему, намного лучше. Во всяком случае, она стала не такой унылой. Главный вопрос, однако, в том, что произведение застраховано на полмиллиона долларов, и скандал по этому поводу, разумеется, будет колоссальный. Кстати, Эли, а почему мы сидим не на обычном месте? — вдруг заметила Сусанна.

— Здесь лучше проветривается и, кроме того, из окна открывается чудесный вид, вы не находите? Скоро наступит осень, надо ловить каждый миг погожего дня. — Эдисон не стала объяснять, что просто не смогла добраться до другого столика из-за боли.

— Да, ты права, — поддержала подругу Кит. — Только что-то ты очень бледная, Эли. Ты шла сюда пешком?

— Конечно, ведь сейчас час пик, и такси не поймаешь. А мне так не хотелось опоздать…

— Не лукавь, Эли. Дело не в прогулке. Долгая ходьба вызывает румянец, а не бледность, — перебила Сусанна, не сводя глаз с подруги.

Брови Кит чуть приподнялись вверх.

— Господи, конечно, ты права, Сью. Эли, ты, правда, хорошо себя чувствуешь?

Сусанна неторопливо отпила вина из бокала и заметила:

— Эли выглядит нездоровой уже несколько недель. Я еще подумала, что она стала похожа на древнекитайскую куклу, знаете, с таким фарфоровым лицом и угольно-черными волосами…

— Послушайте, это просто бестактно — обсуждать меня так, словно меня здесь нет! Со мной все хорошо. Я просто устала после рабочей недели, — прервала подругу Элисон.

Подруги ей явно не поверили, однако перестали расспрашивать о здоровье. Кит перешла к деловым планам:

— Сусанна и я обсудили ряд отличных идей по организации и налаживанию работы Клуба знакомств для одиноких людей.

— Вы же знаете, я с самого начала была против данной затеи.

— Мы помним об этом. Но ведь именно ты предложила искать спонсора для Клуба среди владельцев ресторанов, — отозвалась Сусанна. — И мы ухватились за эту идею.

— Едва ли эти лестные слова изменят мое отношение к проекту в целом. Кроме того, я не могу отдавать все свое время делу, в которое не верю и сама мысль о котором вызывает у меня лишь улыбку.

— Ах, даже так? — пробормотала Кит. — Какой же из тебя тогда помощник рекламного агента? Да, в нашей работе всегда присутствует элемент нелепого и забавного. Если ты полагаешь, что я была в восторге, создавая рекламу нового аквапарка, в которой стайка утят по замыслу режиссера должна исполнять причудливый танец, то ты глубоко заблуждаешься!

— Но саму идею аквапарка ты ведь одобряла, — заметила Эдисон.

— Это не меняет сути вопроса. И, кроме того, не можешь же ты рассчитывать, что Клубом займусь я или Сусанна! — возмутилась Кит. — Эта работка явно для тебя, дорогая! Ведь из нас троих только ты не замужем!

— Но это же нелепо! — возмутилась Эдисон. — Если вы думаете…

Завершить фразу она не успела — на этот раз боль возникла не постепенно, по нарастающей, а как будто со всей силы ударила ножом в низ живота. Такого сильного приступа у Эдисон еще не было ни разу. Она согнулась буквально пополам, прижав обе ладони к больному месту.

Сусанна переглянулась с Кит:

— В больницу, как ты думаешь?

— Нет! — отчаянно вскрикнула Элисон, изо всех сил стараясь сесть прямо, и тут же добавила: — Уже прошло.

— Ты уверена? — скептически поинтересовалась Кит.

— Да, сначала боль всегда очень сильная, но через несколько секунд становится слабее, — пробормотала больная.

— Ага, значит, это не в первый раз. И как долго это продолжается?

— Несколько недель, — ответила Сусанна за Элисон. — Как раз когда у тебя начались утренние недомогания, Кит, у Эли…