Селеста - совсем другое дело. Она очень красива и очень богата, и не намного моложе его. Чезаре не сомневался, что она очень хочет, чтобы их знакомство поскорее переросло во что-то более глубокое, но впервые в жизни желание обладания притупилось. Он знал многих красивых женщин, и считал красоту необходимым условием физического желания, но сейчас обнаружил, что это не всегда так. Эмма, этот ребенок, не была красивой, и все же ее стройное тело было желанным, хотя сама она этого и не осознавала. Ее волосы были мягкими как шелк и слегка пахли лимонным шампунем. Руки тоже были мягкими, и Чезаре почувствовал яростную злость на самого себя за то, что так явно представил удовольствие, которое бы испытал от прикосновения этих маленьких изящных ручек к своему телу.

- Чезаре! Чезаре! - сердито одернул он себя. - Что ты за мужчина, если позволяешь себе так неосторожно увлечься девятнадцатилетней девочкой в свои сорок?

Для самобичевания мало значило то, что это увлечение было чисто умозрительным, а не физическим, ибо его религия, к которой он относился очень серьезно учила, что мысль столь же греховна, как и поступок. Он добрался до площади, и прежде чем встретиться с Селестой закурил сигарету, надеясь, что это поможет ему успокоиться. Единственным способом не дать чувствам управлять его ощущениями - увлечься Селестой, чтобы та вытеснила все мысли об Эмме Максвелл из его головы. Но здесь крылась опасность другого рода. Селеста ждала его, потягивая кампари и зажав между прекрасно наманикюренными пальцами длинную американскую сигарету. На ней было бледно-голубое льняное платье с низким декольте, прозрачный шифоновый шарф развевался на легком ветерке. Она была красива и элегантна, и казалось, полностью владела собой.

Селеста с удовольствием посмотрела на него, когда он остановился у ее столика, и улыбнулась.

- Ну, Видал, ты опоздал, - промурлыкала она. - Уже пять минут двенадцатого. - Ее тон был слегка укоризненным.

- Извини. Меня задержали, - Чезаре сел рядом с ней и сделал жест официанту. - Ты меня простишь?

Селеста позволила ему взять свою руку и только потом кокетливо сказала:

- Так как это ты, то да. Где ты был?

Чезаре небрежно пожал плечами.

- Занимался своими делами. Что ты будешь пить, Селеста?

Когда они вышли из кафе, Селеста предложила отправиться в Базилику.

- Ты уверена, что хочешь туда пойти? - в тоне графа чувствовалось недовольство.

- Конечно, мой дорогой. Я не могу пробыть так долго в Венеции и не увидеть Базилику, не так ли?

Они последовали за потоком туристов и вступили в мир венецианско-византийской архитектуры. Пол представлял собой чудо мозаичного искусства, а обилие замечательных скульптур и картин затрудняло восприятие.

- Некоторые части церкви были построены еще в девятом веке, произнес Чезаре, наблюдая за лицом Селесты. Он не увидел на нем и намека на тот нескрываемый восторг, который был на лице Эммы. Селеста воспринимала окружающее со скучающим видом, словно вековая красота нисколько не трогала ее.

- Старые здания не в моем вкусе, - сказала она откровенно и облегченно вздохнула, когда Чезаре предложил закончить экскурсию. Прости, но я не могу приходить в восторг от картин, - продолжала она. - У меня есть несколько картин, принадлежавших Клиффорду, но боюсь, что я смотрю на них скорее как на капиталовложение. - Она по-девчоночьи хихикнула. - А ты много знаешь о художниках, Видал?

- Немного, - ответил он, чуть-чуть сдержанно, и она посмотрела на него с удивлением.

- Я тебя обидела, Видал? Я не хотела, дорогой, честно не хотела, но мне кажется, что в глубине души я современный человек. Дайте мне побольше зеркального стекла, бетона и старого шведского дерева, и я счастлива.

Чезаре покачал головой.

- Ничего, - ответил он, переходя на свой родной язык, и Селеста поняла, что она каким-то образом разочаровала его. Она взяла его под руку и сказала укоряюще:

- Видал, куда мы идем? Мне помнится, ты что-то говорил о ленче.

- Ленч? - Видал пожал плечами. - Вернемся в Палаццо, да?

Селеста решила не спорить.

- Хорошо. Но в гондоле, ладно?

- Как хочешь.

Гондола медленно и ритмично двигалась по тихой воде, и Селеста расслабилась, сидя на корме довольная, что граф Чезаре сидит рядом с ней. Обитые сидения были очень удобными и достаточно узкими, чтобы сидеть близко, что само по себе было романтично, особенно ночью. Однако, был полдень, но Селеста каждой клеточкой чувствовала, что рядом с ней мужчина, и была уверена, что он не может не чувствовать то же.

- Видал, - призывно промурлыкала она. - Извини. Я знаю, что я рассердила тебя, но не будь таким. Скажи, что ты меня прощаешь.

Видал Чезаре посмотрел на нее. С такого близкого расстояния были видны крошечные морщинки, вокруг ее глаз и в углах рта, говорившие о том, что она не так молода, какой хотела казаться. Тем не менее, она была поразительно привлекательной, и он не был бы мужчиной, если бы так не думал. Но каким-то непонятным образом она отталкивала его, и он не смог галантно наклониться, разрешая ей прижаться губами к его щеке.

- Видал, - выдохнула она, - ты знаешь, зачем твоя бабушка послала за мной, правда?

- Да, я знаю, - кивнул он.

- Ну?

- Давай не будем торопить события, Селеста, - пробормотал он мягко. Не стоит спешить, cara mia. Перед нами вечность.

Селеста прищурилась. Она не привыкла, чтобы ее отталкивали, так как всегда сама задавала тон. Она напряглась, отодвинулась от него и выпрямилась, на ее щеках запылал румянец, который, как уже знала Эмма, возвещал о приступе ярости. Но Селеста понимала, что нельзя проявлять свой характер до того, как они поженятся и она станет графиней, Чезаре не посмеет обращаться с ней подобным образом.

Видал наблюдал за ней, ее поведение немного забавляло его. Она вела себя, как капризный ребенок.

Кусая губы, пытаясь сдержать свой гнев, она спросила:

- Нет ли здесь возле побережья каких-нибудь островов, где можно было бы искупаться? Как насчет Мурано? Это там делают великолепное венецианское стекло?

Чезаре лениво закурил.

- Да. Острова есть. Есть еще и Лидо.

- Нет. Что-нибудь более уединенное. Купание в толпе не прельщает меня. Я бы предпочла какой-нибудь пустынный атолл с ленчем на природе. Мы можем это устроить, Видал? Может быть, завтра.