Охотничьи собаки, крупные, легконогие, нервно полаивали. Ловчие пока их не спускали, держали на длинных поводках. Лошади были навьючены поклажей — хлебом, мясом, рыбой.

На большой поляне разбили стан. Слуги сняли тюки с лошадей.

— Сделаем так, — предложил Хаген. — Пусть каждый выберет направление и охотится со своим ловчим. У кого больше добычи — тому больше чести.

Зигфриду достался пожилой искусный ловчий. Собака бежала впереди, поднимала зверей, и Зигфрид на Грани едва поспевал за нею.

Время от времени вдали раздавались радостные крики, трубил рог. Зигфрид сразил из лука подсвинка, лося, мечом убил взрослого вепря.

К полудню охотники устали от жары и потянулись к поляне. Гунтер приказал трубить в рог.

— Господин мой, надо следовать к поляне и нам, — сказал ловчий и тоже прогудел в свой рог.

Но тут собака погнала медведя. Ошеломленный зверь бросился сквозь густые кусты.

— Ушел! Ушел! — громко закричал ловчий. — Как его догонишь!

— Догоню! — крикнул Зигфрид. Давно он не бегал в лесу наперегонки с медведем.

Он спрыгнул с Грани и помчался сквозь густые кусты. Впереди, там, где скрывался медведь, лаяла собака.

Ловчий был сильно удивлен, когда Зигфрид приволок связанного медведя на тропу. Зверя привязали к боку Грани, и Зигфрид вывез его на середину поляны.

Все удивлялись, ахали, он же потихоньку отвязывал медведя, а потом, шлепнув его по заду, вытолкнул вперед.

Медведь ошалело бросился бежать — сначала в одну сторону, потом в другую. Наткнулся на поваров, опрокинул котел, напугал чью-то лошадь и умчался в лес.

— Хорошее солнце сегодня, Зигфрид, — сказал король, — говорят, у вас удачный день. Я уже распорядился, чтобы добытое зверье сразу повезли на повозках в город.

Король полулежал на земле, и Хаген тоже лежал поблизости, без доспехов, оставив меч, копье и лук в стороне.

Зигфрид с удовольствием вытянулся рядом с ними.

Начали обедать. Повара подносили одно блюдо за другим, но вина отчего-то не было. Наконец Зигфрид не вытерпел:

— Где же вино? Я бы бочонок мог выпить, так замучила жажда!

Король вместо ответа посмотрел на Хагена. Хаген улыбнулся страшной своей улыбкой.

— Что, не будет вина? Хотя бы воды? Знать бы, не отошел сегодня от Рейна.

— Моя вина, — объяснил Хаген. — С чего-то я взял, что будем охотиться в Шпессартском лесу, и с вечера отослал вино туда. Я и сам умираю от жажды, пойду попью из ручья — здесь родник со студеной чистой водой.

— Вода студеная и чистая — это как раз то, что мне надо немедленно! — обрадовался Зигфрид. — Хаген, покажите мне, в какую сторону бежать.

— Не побежать ли нам вместе? — предложил Гунтер. — Еще немного без воды, и королевство лишится своего короля.

— Уж если бежать, так наперегонки. Зигфрид, друг наш, мы столько наслышаны о вашем беге. Верно ли то, что за вами ни зверю, ни человеку не угнаться? — спросил Хаген.

— Что ж, глядите, — ответил Зигфрид.

— С ним состязаться — как с ветром, — проговорил король.

— Мы сделаем вот как, — предложил Зигфрид и снова опустился на землю. — Вы, король, и вы, Хаген, бежите в чем есть, без задержки. Я лежу на траве и считаю до дюжины. А потом при полной охотничьей выкладке бегу вслед за вами.

— Догоняйте! — крикнул король.

Они рванулись вперед. Но где-то на половине пути Зигфрид их нагнал и быстро оставил позади.

Добежав до липы, которую указал Хаген, Зигфрид прислонил к ней копье, положил рядом на землю меч, колчан со стрелами и немного в стороне — щит.

Ниже, в неглубоком овраге, тек по камням ручей.

— С вами состязаться — как с ветром, — проговорил подбежавший король. Хаген бежал следом.

— Гунтер, пейте первым и не медля, иначе здесь я и умру! — засмеялся Зигфрид.

Король подошел к ручью.

— Пока меня не видят мои вассалы, можно опуститься и на колени, — пошутил он и, встав на четвереньки над ручьем, принялся жадно пить.

— Приступайте, Зигфрид, вода и в самом деле хороша! — проговорил он, напившись. — Я же пойду посмотрю, отправили ли добычу.

Следом за королем Бургундии над ручьем встал на колени и король Нидерландов.

— Пожалуй, лучше я лягу, — сказал он Хагену через плечо.

Хаген жадно следил за ним. Едва Зигфрид сделал первый глоток, он тихо взял Бальмунг, колчан со стрелами и спрятал за куст.

— Как хорошо! — радовался, утоляя жажду, Зигфрид.

А Хаген уже держал тяжелое копье и целился в крестик, вышитый руками Кримхильды.

— Добрая получилась охота, а, Хаген? — спросил Зигфрид, продолжая лежать над ручьем.

— Охота сегодня добрая! — откликнулся Хаген внезапно охрипшим голосом и с силой всадил копье в спину Зигфриду, между лопаток, туда, куда указывал крестик.

Никогда не дрожали у него так руки и ноги, как в это мгновение. Увидев кровь, хлынувшую из раны, он побежал вдоль ручья и услышал позади то ли стон, то ли выкрик:

— Хаген!

Зигфрид с копьем, торчащим из спины, еще пытался его догнать. Ни меча, ни лука, которые он положил у липы, не было. Валялся лишь щит. Только щит он и использовал в этот миг как оружие.

Хаген, спотыкаясь, бежал вдоль ручья.

— Хаген! — выкрикнул снова Зигфрид и метнул в него тяжелый, украшенный драгоценными каменьями, сверкающий щит.

От мощного удара в спину Хаген, едва не переломившись, упал. Щит грохнул о землю. Вокруг сверкали осыпавшиеся с него драгоценные камни. Последние силы Зигфрида ушли с этим броском. Кровь, заливавшая спину, стекала струйками на траву.

— Бальмунг, мой Бальмунг, — простонал Зигфрид, шатаясь.

Но не было при нем его верного Бальмунга.

— Грани! — позвал он своего друга. Но позвал так тихо, что никто не услышал, кроме белого коня, привязанного к дереву на лужайке.

Может быть, ветер донес до конских ушей этот шепот. Конь встрепенулся, заржал в ответ, дернулся, но крепка была привязь.

У ручья, подминая под себя высокие цветы, Зигфрид упал на землю.

Хаген не спеша вернулся за спрятанным у куста Бальмунгом, подошел к распростертому Зигфриду, встал над ним.

Зигфрид попытался приподняться на руках, повернул голову и, увидев страшную улыбку Хагена, вновь вытянулся на земле.

К ним бежали уже король, вассалы, услышавшие грохот щита.

— Разбойники! Разбойники! — приговаривал, плача, король. — Убить столь великого витязя!

Зигфрид был еще жив. Лицо его было бело.

— Король, мне жаль вас, — выговорил он. — Позаботьтесь хотя бы о моей жене, она — ваша сестра.

— Мы все сделаем, Зигфрид!.. — начал было Гунтер плачущим голосом.

— Страшит меня, страшит судьба ваших детей. С детства они понесут ваш грех.

Король плакал. Многие из тех, кто стоял рядом, — тоже.

Хаген взял его под руку, отвел в сторону.

— Что ты наделал, Хаген! — негромко, тоскливо сказал Гунтер, когда они отошли еще дальше.

— Спрячьте слезы, король! — ответил Хаген, и в голосе его была твердость. — Слугам не пристало видеть королевскую слабость… Волею случая мы избавлены от опасного врага — вот о чем надо думать. — Потом он повернулся к тем, что стояли над Зигфридом. — Чтобы не сказали, будто убийцы мы с вами, будем твердить одно: на него в лесу напали разбойники, когда он охотился в одиночку. Мои люди доставят его тело к покоям Кримхильды.

Кримхильда прожила в тревоге весь день. К вечеру с другого берега Рейна на повозках привезли добычу.

— Охотой довольны и король, и вассалы, — объясняли сопровождающие. — Зигфрид же — первый и там. Поймал медведя, привел его к стану, а там отпустил. Большой был переполох!

Кримхильде стало немного спокойнее. Она проснулась под утро в сумерках, чтобы пойти к заутрене, собралась будить своих девушек.

И тут в покои вбежал испуганный спальник.

— У дверей на щите весь измазанный в крови какой-то убитый витязь!