«Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя. А я сказал: о, Господи Боже! я не умею говорить, ибо я еще молод. Но Господь сказал мне: не говори: „я молод“; ибо ко всем, к кому пошлю тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь. Не бойся их; ибо Я с тобою, чтобы избавлять тебя, сказал Господь. И простер Господь руку Свою, и коснулся уст моих, и сказал мне Господь: вот, Я вложил слова Мои в уста твои. Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать» (Иер. 1:5—10). В ту пору Иеремии было чуть больше двадцати лет. Представим себе состояние этого юноши, всю жизнь прожившего в тихом городке, вдалеке от столичной сутолоки, любимым занятием которого было чтение духовных книг и размышления на природе. И вот этот юноша призывается на служение пророка для всего иудейского народа. Иеремия хорошо знал Священную историю, знал, кто такие пророки и какова их миссия, их служение. И по-человечески он испугался, но испугался не возможных трудностей, а в первую очередь, той великой ответственности, которая теперь на него возлагалась. Он знал, что неотъемлемой частью служения пророков была общественная проповедь, а это как раз было то, что он делать не умел и никогда не делал. И он говорит об этом откровенно своему Богу. Но Господь, отвечая ему, подчеркивает, что говорить он будет не сам от себя, не своими силами, но что с ним будет Он – Царь царей и Господь господствующих. Он призывает его не бояться, обещая Свою помощь и защиту. С подобным призывом сегодня Христос обращается к очень многим молодым людям, более того, ко всем христианам. Оставляя нашу землю, Иисус повелел своим последователям: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Матф. 28:19—20). Но как мы откликаемся на этот призыв? Одни говорят, что они стары, другие, что молоды, третьи, что не умеют говорить, четвертые – что у них семья, пятые, что еще плохо знают Библию и т. д., и т. д. Особенно это сильно стало проявляться в последние годы. Пасторам из-за «нагрузки» некогда посещать людей, хотя это и есть одно из главных направлений их служения. Пресвитерам некогда готовить проповеди, дьяконам оказывать помощь нуждающимся. Учителя субботней школы не могут посещать учительские, хористы оставаться после служения на репетиции. И это всё и у всех – по очень уважительным причинам. При этом на работу почему-то успевают все, в магазин тоже, есть время и для свиданий, и просмотра телевизора, и на бесконечные телефонные разговоры, и на поездки на отдых и встречу с друзьями. Словом, время есть на всё, но только не на это. Это, т. е. дело Божье, подождет. А ведь в этом как раз и есть наше и окружающих нас людей спасение. Уважительную причину можно найти всегда и она действительно, вроде бы, будет уважительной. Только будем помнить, что это будет уважительная причина, из-за которой мы потеряем свое собственное спасение. И потому будем помнить, что когда мы отказываемся идти посещать людей, проводить уроки, идти на спевку, разносить пригласительные или участвовать в другом каком-либо служении, то этим мы отвергаем часто призыв Самого Бога. Случай с Иеремией показывает нам, что Христос для осуществления плана спасения избирает не сильных мира сего. Исследуя Священную историю, мы видим, что выбираемые Им были, как правило, простые люди, не занимающие важных государственных постов (Даниил занял его уже после своего избрания). Но еще более интересно то, что среди них мы практически не найдем и представителей духовной элиты общества, руководителей церкви. Исайя, Иеремия, Иезекииль, Захария, Осия, Софония, Амос, Михей, апостолы были простыми людьми или, как мы бы сказали, рядовыми священниками. Высшее же духовенство, как правило, противодействовало их миссии, и было очень далеким от Бога. За своими постами, духовными знаниями они забыли, что они лишь служители и призваны служить людям, а не повелевать и поучать их. Учить – да, но своим примером. Своей скромностью, посвященностью делу Божьему, искренностью, духовностью, а не высокопарными словами, длинными собраниями и «милостивым» снисхождением. Эту псевдодуховную элиту и церковное руководство всегда очень раздражали люди, подобные пророкам и апостолам, которые своей посвященностью и трудом невольно оттеняли их лицемерие и фальшь их отчетов о несуществующих успехах.

Иеремия осознавал всю свою слабость, но он не искал себе «уважительных» причин для отказа. Спустя века выдающийся пастор Павел Андреевич Мацанов (1903—1989), направляя и благословляя молодых служителей на проповедь Евангелия, часто отвечал на их замечания о своей неподготовленности: «Бог поможет, а жизнь научит». Иеремия доверял своему Богу, отозвался на Его призыв и пошел в Иерусалим. А пойдем ли мы в свои иерусалимы, куда нас призывает Христос, или будем упрямо искать уважительные причины?

Незадолго перед тем, как Господь обратился к Иеремии, в Иерусалиме и по всей Иудее началась великая религиозная реформа. «Главным орудием внутри страны стала религиозная реформа, целью которой было полное утверждение монотеизма и роли иерусалимского храма как единственного центра культа Яхве». [Vaux R. Les institutions de l’Ancien Testament. T. 2. Paris, 1967. P 182—184]. «Символы финикийского культа встречались повсюду, даже в самом храме, который в известные моменты служил средоточием культа Баала и Ягве одновременно. Бамот (высоты) в провинции были еще более подвержены синкретизму. Ашероты были в большом количестве повсюду, вредя общественным нравам, культ небесных светил, Цеба-га-шамаим, совершался на крышах домов, в особенности на крышах царского дворца, откуда были видны длинные струйки дыма от ладана …утверждали, что боги Иудеи были столь же многочисленны, как и ее города, что не было улицы в Иерусалиме, которая не имела бы своего алтаря в честь Ваала. Человеческие жертвоприношения совершались реже, но гнусные приготовления к ним происходили в Тофете, и, вероятно… в особо торжественных случаях также их совершали. Иосия реформировал все это: сначала храм, затем столица, а за ней и города Иудейского царства были очищены от этих гнусностей». [Ренан. Указ. соч. С. 414]. «Были уничтожены все святилища, жертвенники, статуи других богов; не были пощажены даже могилы языческих жрецов, перестал существовать и храм в Араде». [Weippert H. Palgstina in vorhellenistischer Zeit. München, 1988. P. 624; Mitchell T. C. Ibid. P. 384]. «Последние иудейские цари имели обычай посвящать коней солнцу, причем они настолько были чужды истинному культу Ягве, что помещали этих коней в храме Ягве, к глубокому возмущению чистых ягвеистов. Иосия приказал прекратить это безобразие; животные были отведены в павильон главного евнуха… Иосия приказал также сжечь колесницы, употреблявшиеся, вероятно, при известных обстоятельствах. Ужасный Тофет был обречен. Иосия велел его осквернить, т. е. на его месте устроить свалку нечистот». [Ренан. Указ. соч. С. 415]. «Для завершения реформы царь выработал суровые правила против некромантов и чревовещательства. Терофим и все предметы языческих культов были удалены из Иудеи и Иерусалима». [Ренан. Указ. соч. С. 415]. Однако реформа Иосии не ограничилась лишь очищением страны от языческих капищ и идолов. Было необходимо очистить и саму веру в Истинного Бога от тех многочисленных проязыческих обрядов и ритуалов, которые вкрались в нее. Одними из основных из них были многочисленные жертвенники на высотах, где помимо Иерусалимского храма поклонялись Иегове. К этому времени «поклонение Богу Израиля с использованием жертвенников „на высотах“ считалось вполне приемлемым, и было весьма укоренено среди жителей Иудеи. Поэтому цари не считали нужным бороться за его искоренение. Библия называет Асу „праведным“ потому, что он сражался с языческими культами и разбил „истукан Астарты“, хотя „высоты не были уничтожены“ (3 Цар. 15:11—15). То же самое сказано в отношении Иосафата: „Только высоты не были отменены“ (3 Цар. 22:43—44) и Иосаса: „И делал Иосас угодное в очах Господних во все дни свои… только высоты не были отменены; народ еще приносил жертвы и курения на высотах“ (4 Цар. 12:2—3). Лишь Езекия начал борьбу с использованием жертвенников „на высотах“ и сосредоточил богослужение в Иерусалиме. Однако, … значительная часть народа не примирилась с уничтожением жертвенников и централизацией богослужения. Этот обычай мы вновь встречаем в Иерусалиме и других городах в дни Манассии и Амона. Иосия, который продолжил борьбу Езекии за централизацию богослужения и его сосредоточение в Иерусалимском храме, действовал планомерным и основательным образом». [Нир Р. Иерусалим в веках. Израиль, Тель-Авив: Издательство Открытого университета, 1997. Часть 1. С. 99—100]. На первый взгляд, вроде бы, не совсем понятно, почему царь выступает столь резко против служения на высотах. Ведь служили на них не языческим богам, но Истинному Богу. К тому же, разве это не удобно поклоняться Богу невдалеке от своего дома, чем идти совершать жертвоприношения в далекий Иерусалим. Однако, если мы более глубоко начнем изучать данную проблему, то увидим, что эти жертвенники на высотах приносили вреда намного больше, чем все вместе взятые языческие верования. Итак, первое. Эти жертвенники Иегове сооружались на тех же самых высотах и местах, где были до этого алтари языческим богам. И потому в глазах большинства людей монотеизм выступал как правопреемник язычества, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Во-вторых, поклонение на высотах повторяло языческие обряды и ритуалы. В-третьих, в язычестве существовала идея о святости земли, гор, деревьев, определенных мест. И поэтому эти высоты и стоящие на них жертвенники обожествлялись. И потому человек, приносящий на них жертвы, вроде бы даже и Богу, на самом деле рассчитывал не на Творца, а на святость места, где он их приносил. Таким образом, в вере занимал первое место не Бог, а приносимое человеком в жертву животное и место ее принесения, овеянное языческими священными преданиями и представлениями. «Для язычников святость заложена в природе, она может проявиться в любом месте, в любом природном явлении. Для Израиля святость – это особый дар, проявление Божественной воли. Она является результатом исторического выбора, Божественным откровением». [Койфман И. История израильской веры. В 2 т. (на иврите). Иерусалим, Тель-Авив, 1976. Т. 2. Книга 1. С. 373]. Четвертое. Опасность состояла также и в том, что, соблюдая языческие обряды и следуя языческой философии, человек был уверен, что служит Истинному Богу. И, наконец, пятое. Служение на высотах было прямым нарушением Божьей воли. «Истребите все места, где народы, которыми вы овладеете, служили богам своим, на высоких горах и на холмах, и под всяким ветвистым деревом; и разрушьте жертвенники их, и сокрушите столбы их, и сожгите огнем рощи их, и разбейте истуканы богов их, и истребите имя их от места того. Не то должны вы делать для Господа, Бога вашего; но к месту, какое изберет Господь, Бог ваш, из всех колен ваших, чтобы пребывать имени Его там, обращайтесь и туда приходите» (Втор. 12:2—5). «Берегись приносить всесожжения твои на всяком месте, которое ты увидишь; но на том только месте, которое изберет Господь [Бог твой] в одном из колен твоих, приноси всесожжения твои и делай все, что заповедую тебе [сегодня]» (Втор. 12:13—14). Прошли многие века, и, оглядываясь на состояние значительной части современного христианства, четко ощущается необходимость религиозной реформы и отмены современных высот. Дело в том, что когда в IV веке император Константин и его преемники принимали и насаждали христианство как государственную религию, они оставили служение на высотах. Причем это выразилось в том же, что и в Древнем Израиле. Так, христианские церкви строились на месте языческих капищ. Более того, часто сами языческие храмы просто переоборудовались под христианские церкви. Во-вторых, элементы богослужения также копировались из язычества. Здесь и поклонение перед изображением, статуей, здесь и день поклонения, здесь и пышные одежды священнослужителей, и многое-многое другое. В-третьих, вошло в христианство и языческое учение о святых местах, куда верующие стали совершать паломничества. Святое озеро, святая река, святая гора, святой ручей, святой грот – всё это отголоски язычества, твердо вошедшие в христианство. При этом люди уже идут за спасением и прощением не к Богу, а к ручью, реке, горе. В-четвертых, все эти пережитки настолько вкрались в христианство, что сегодня многие искренние верующие уверены, что Бог не только одобряет, но и, якобы, Сам повелел молиться иконам, святым, святить воскресный день, молиться за умерших и т. д. Начиная искренне исследовать Библию, многие из этих людей убеждаются в том, что вера и следование всему этому не только не одобряется Богом, но в корне противоречит Его воле. Но скольких людей еще продолжают обманывать этим языческим христианством. Великая Реформация XVI века положила начало очищению церкви от этих языческих пережитков и философий, начало возвращения к Истинному Евангелию, к чистому учению Христа. Сегодня Бог очень хочет, чтобы мы провели реформу, подобно религиозной реформе Иосии, своему христианству, своей вере, очистив ее от всего наносного, языческого, человеческого, чтобы наше поклонение Богу было и в духе, и в истине. Сокрушим же эти языческие высоты в своей духовной жизни, если, конечно, мы хотим быть верными именно Богу, а не человеческим предписаниям. Третьим этапом религиозной реформы Иосии стало восстановление Иерусалимского храма.