Девушку волокли двое стражей, подхватив под руки. Покои, в которые она влетела почти кувырком, были очень богатыми и невероятно огромными.

Черные стены, густые меха на полу, массивная кровать под красным балдахином, стол исполинских размеров с искусной резьбой. Больше она рассмотреть не успела. Шею сдавили жесткие пальцы.

— Говори, сука, зачем тебе понадобилось мое имя?!

Кира в ответ могла только хрипеть. Ее лицо стало багровым, легкие начали гореть. Она вцепилась в его руки, пытаясь отвоевать хотя бы маленький глоток воздуха. Но безрезультатно.

Перед глазами замелькали мухи и свет начал меркнуть.

Ее отбросили в сторону, как тряпичную куклу. Она обо что-то ударилась головой. Кровь хлынула на лицо.

Отползая от него как можно дальше, она жадно вдыхала воздух.

— Ну что, отбил у тебя желание смеяться? Или до сих пор не веришь, что от смерти тебя сейчас отделяет лишь один неверный шаг?

— А я и не иду никуда, разве не видишь?

— Прекрати играть со мной, мы оба знаем, кто выйдет победителем. Зачем тебе мое имя?

— А разве не так люди обращаются друг к другу?

Он сорвал с ее шеи амулет и схватил за плечи, поднимая с пола. Киру скрутило от ударившей волны страха, она вырывалась из цепких рук.

— Зачем тебе мое имя? — повторил он, глядя прямо в глаза.

— Я хотела знать, как к тебе обращаться.

— И это все?

— Да, — выдавила она, не в силах выдержать его взгляд.

— Смотри на меня, тварь!

Киру затягивало в две бездонные черные дыры, она чувствовала себя маленькой беззащитной девочкой, покинутой в комнате. Она вновь видела спину своих родителей, запиравших дверь. Бросилась за ними, но ручка не поддавалась.

Через мгновение она уже стояла в толпе людей, но никто не смотрел на нее. Она хваталась за чьи-то руки, пытаясь привлечь к себе внимание. Но вокруг нее словно образовался вакуум.

Кто-то на мгновение задел ее ладонь и прошел мимо. Мужская спина удалялась, а Кира тянулась за ним, умоляя вернутся, дать ей снова ощутить тепло прикосновения.

Силуэты вокруг начали таять, растворяться в воздухе. Земля проваливалась под ее ногами, затягивая в пучину. И вот уже она провалилась по шею. Грязь забивается в ее открытый в крике рот.

— Интересно, — услышала она сквозь пелену отчаяния. — Никогда не подумал бы, что ты боишься одиночества.

Видение отпустило. Кира пошевелила языком во рту. Сухо, но нет ни кусочка земли. Она взглянула на Лорда.

Он ухмылялся ей, поигрывая своим кинжалом.

— Разве ты не знала, что самое страшное место в мире — в собственной голове?

Кира держалась за вески. Хораны вызывают не только беспричинный страх, но вполне способны манипулировать чужим разумом, выискивая в его глубинах самое потаенное, то, что никому и никогда бы не хотелось показывать. Даже самому себе.

Лорд подошел к ней вплотную, схватил за волосы и притянул к себе.

— Маленькая сучка мечтает о мужчине?

Острие лезвия прошлось по ткани легкого свитерка и с треском разорвало.

Ее грудь в черном лифчике заставила его втянуть воздух.

— Ты необычно одеваешься, но мне нравится, — его губы растянулись в ухмылке, искривившей шрамы на лице.

Грубая рука прошлась по телу, ощупывая, сдавливая, царапая.

Кира пыталась вырваться, но он крепко держал в кулаке волосы. Языком слизал струи крови на ее лице.

— Ты сладкая, словно невинность. Тебе никогда не было так страшно, и от этого твой вкус становится пикантным. Вино и специи.

Он попытался сорвать с нее джинсы. Пуговицы не поддавались, он грубо выругался, дергая за пояс.

Кира извернулась и со всей силы лягнула его по колену. Мужчина взвыл и ударил ее наотмашь.

Ей на мгновение показалось, что она снова у бара, в котором работала. Ну и что, что рядом с ней предводитель Хоранов, страшный, жестокий человек? Да и человек ли? Сейчас он просто мужчина, жаждущий ее тела.

Адреналин заставил действовать даже сквозь пелену ужаса.

Она подобралась и врезалась головой ему в солнечное сплетение. В ответ он еще раз ударил по лицу да так, что звезды посыпались.

Схватив ее сзади, он повалил девушку на пол, кусая за грудь, смакуя вкус ее кожи.

Он просунул кинжал под джинсовую ткань и разрезал ее. Но одной рукой снять узкие брюки не получалось. Он отбросил оружие и начал раздевать ее, рыча, словно зверь.

Кира укусила его за шею так сильно, что кусок плоти остался во рту.

На мгновение он ослабил хватку и она ринулась к кинжалу. И когда уже острое лезвие было почти в ее руке, он схватил ее за ноги, перевернул на живот и просунул руку ей в трусики.

Грубые пальцы вошли в нежную плоть. Он рассмеялся, наслаждаясь ее беспомощностью.

Кира почти потеряла голову, горький вкус поражения и ужас неизбежного сдавили грудь.

Впервые за все время она увидела какой-то отблеск в глубине его глаз. Это зажглось торжество от власти, насилия, подчинения.

Оттолкнувшись ногами, она пыталась выбраться из-под него. Но тело было таким тяжелым, что ее тазовые кости почти крошились, вдавливаясь в пол.

Он надавил сильнее, до боли сжимая нежную плоть. Припал к ее шее, кусая и оттягивая кожу, беря реванш.

— Знаешь, что я делаю с такими норовистыми сучками? Я трахаю их до смерти. Пока они не прочувствуют всю глубину боли, пока не познают все грани страха. И тогда они отдают мне все, включая собственную жизнь. Но наш с тобой разговор будет очень долгим. Мы будем им наслаждаться, я это гарантирую. И потом ты расскажешь мне все.

Кира извивалась, лихорадочно пытаясь столкнуть его с себя. Посмотрела в сторону — вот же то, что ей нужно. Аккуратно стала тянутся к кинжалу, лежавшему всего в нескольких миллиметрах от ее вытянутой руки. Другой же вцепилась ему в волосы.

Холодная сталь коснулась пальцев. Ее бедра подняли вверх, чтобы стащить мешавшие джинсы, и это дало ей возможность завладеть оружием.

Она целилась в шею, но лезвие прошлось по касательной, оставляя лишь неглубокую рану. Он взвыл, а Кира смогла отпихнуть его и доползти до двери.

— Ты играешь с огнем, маленькая сука, но от этого он только ярче разгорается.