— Стараюсь не ударить в грязь лицом.

— Что ж, в переносном смысле тебе это удалось. Ты вывела Лорда из себя, но не настолько, чтобы ему захотелось тебя убить. И в то же время, заинтриговала своими способностями, которые, насколько я вижу, еще не раскрыты.

— Как вы можете это видеть?

— Глаза выдают провидцев. Они начинают светиться, когда к ним приходит видение. Или когда они чувствуют что-то необычное, необъяснимое, что привлекает их внимание. К тому же, я чувствую, как расходуется твоя жизненная сила. Ты стареешь и теряешь ее, как обычная смертная. А значит, твой век еще не удлинили воды таинственного источника.

— А они прибавляют годы к тому, что мне отпущено?

— Столетия, но я не уверена, что тебе доведется искупаться в них, — улыбка Магды была откровенно злорадной.

— Вы не планируете меня отпускать?

— Ты еще не сказала ничего, чем могла бы заслужить такую милость. Зачем мучать себя? Расскажи нам все, что знаешь. Возможно, Лорд тогда отпустит тебя.

— Не представляю, что мне нужно сказать, чтобы удостоиться такой награды.

— Не веришь в доброту Хоранов?

— Ни капли.

Магда хмыкнула, одергивая платье, по которому ползло 2 жука.

— Поверь мне, ты скажешь все, что знаешь. Рано или поздно. И в твоих интересах сделать это как можно быстрее. Мой муж, заигравшись, может ненароком лишить тебя какой-нибудь важной части тела, — красные губы чувственно изогнулись, будто женщина представляла себе эту картину.

— Я это запомню.

Магда еще раз посмотрела на хрупкую девушку. Нет, ей не о чем волноваться. Лорду просто было забавно с этой девчушкой. Так кот балуется с мышью, пока не придушит ее полностью.

Железо впивалось ей в запястья и лодыжки. Цепи были такими тяжелыми, что передвигать руки и ноги становилось настоящей пыткой.

Кира почти теряла сознание после 9 часов, проведенных в обществе Лорда.

Он пытал ее всеми возможными способами. Ее бок болел, след от раскаленного железа на ребрах был первым из многих отметин, появившихся на теле.

Однако причинение телесных ран не радовало Лорда так, как моральные пытки.

Кира узнала о себе много нового. Оказывается, она жутко боится жуков, которые забираются под кожу, зверей, способных разорвать ее в клочья, ей непереносимо наблюдать за тем, как пытают детей.

Все эти картины и многие другие были такими реалистичными, что она не могла понять, когда переступает грань и проваливается в свои видения. И не Лорд вызывал их у нее в голове, как это делали Симпаты. Он просто позволял ее самым глубинным страхам взять верх. Завладеть ею настолько, что время таяло, растягивалось и сжималось, пока она корчилась от ужаса.

Он подошел к ней, полулежащей на полу, одной рукой удерживающейся за крепления цепей на стене.

— Как же ты хороша с этими чудесными темными следами под глазами. Будто ни остались после страстной ночи, проведенной с любовником. Признаюсь, ты заводишь меня. Такая непокоренная, строптивая… Такая соблазнительная.

Он потянулся к ее бедру, провел рукой вверх, наблюдая за ней. Кира прекрасно знала, что не в силах сейчас ему противостоять физически. Она едва могла дышать. Но когда он устроился между ее бедрами, она поняла, что сейчас он дойдет до конца. Глаза горят, черты искажены страстью, рот приоткрыт. Как глупо выглядят существа со стороны, поддавших низким порывам.

И тогда она засмеялась. Громко, отчаянно, издевательски. Она тряслась от смеха, наблюдая за его непонимающим, ошарашенным лицом. За тем, как желание сменяется злостью, как новая разрушительная волна страха ударяет по ее нервам.

Ее амулет был отброшен в угол почти сразу, как она вновь попала в его покои.

Лорд поднялся на ноги, его губы были плотно сжаты, глаза опять обрели блеск. Желваки ходили по скулам, словно волны по морю в шторм.

Он подошел к ней и ударил сапогом по лицу. Кира провалилась в благословенное беспамятство.

Магда была в ярости. Когда бесчувственное тело пленницы вынесли из комнаты, она пришла к мужу, надеясь, что разгоряченному супругу понадобятся ее страстные ласки.

Однако впервые за все время он отказал ей. Это была пощечина, которую Магде не вынести.

Она могла мирится со всем, пока в ней была необходимость, пока он боролся за ее благосклонность. Однако как только она перестала быть желанной из-за другой женщины, ярость и ревность затмила ее разум.

Она шла в подземелье. Ей было все-равно, что эта девка является Провидицей. Магда была уверена, что она абсолютно бесполезна и ничего не знает. Кто бы не сломался перед ее мужем? Так зачем этой маленькой гадюке и дальше мутить воду в ее семейном котле?

Пленница лежала, свернувшись в калачик. Она молчала, не двигалась и на одно короткое мгновение Магда подумала, что случай сделал все за нее. Однако подойдя поближе, увидела, как из разбитых ноздрей слабой струйкой вырывается пар.

Магда бросила цепочку с кровавым камнем на шкуру, в которую была завернута Кира, и молча вышла.

Девушка пришла в себя, когда зуд от укусов стал абсолютно невыносимым. Она дернулась, чтобы почесать ногу и отогнать насекомых, и услышала, как что-то звякнуло, ударившись о каменный пол.

Кто-то вернул ей амулет. Может, стража? Или кто-то из прислуги? Неважно, с ним даже здесь, вдали от всех представителей этого народа, было легче. Цепь обожгла кожу холодом. Но металл вскоре нагрелся.

Кира захотела встать, чтобы добраться до кружки с водой, оставленной ею в углу камеры. Однако накатила внезапная дурнота, пол стал стремительно вращаться. Пустой желудок зашелся в рвотных спазмах. В глазах темнело.

Кира упала на колени, одной рукой опираясь о скользкие камни, другой обхватив себя за живот.

Ее выворачивало, крутило, бросало то в жар, то в холод. Кто-то охнул у ее камеры, однако она не повернула головы.

Когда силы покинули ее и Кира решила, что умирает, сильные руки подхватили безвольное тело и подняли с грязного пола.

Свет мелькал, едва пробиваясь через сомкнутые веки. Тот, кто держал ее, практически бежал по коридору.

Через мгновение она почувствовала, как ее раздевают, но ей было все-равно. Перед лицом смерти стыд отступает.

— Ее отравили. Дора, быстрее ванную с порошком из змеиных клыков.

— Да, господин.

Кира почувствовала, как мужчина притронулся к ее амулету и чертыхнулся, отдернув руку. Потом все же снял его, бросив на пол.

— Господин, у нее кожа вокруг шеи почернела.