Миссис Малаткос ломала свои толстые руки.

- Этот Джон Скроггинс был плохой человек, - истерично забормотала она на ломаном языке. - Его глаз был злой. С этими утками он сошел с ума, ужасно. Он нехорош, этот Джон Скроггинс.

Пэт сказала:

- Но это, кажется, что-то намного серьезнее, чем ссора из-за уток. Голос в трубке не был похож на голос местного человека, который занимается разведением уток. Он звучал скорее как голос человека из города. Ты думаешь, Шпиг, они имели в виду Оранга?

Оранг, вымыв руки, стоял как столб. Хотя большой химик был одним из самых некрасивых на свете людей, тем не менее он же был одним из самых умных. Но в этот момент он не проявлял ни малейшего интереса к тому, что происходит.

- Вы остаетесь? - спросил он Пэт, будто не обсуждал этого раньше. Миссис... ну, экономка покажет вам комнаты. Она принесет нам поесть. Я хочу есть. Не хотите холодной утятины? Я не люблю утку...

Шпиг сказал вполголоса Пэт:

- Ты права, это серьезно. С Орангом что-то сделали. Надо связаться с Доком. Здесь должен быть другой телефон у этого птичника. В любом случае, он, вероятно, позволит мне позвонить.

- А, возможно, и нет, - сказала Пэт. - Ведь, возможно, это он говорил по телефону.

- Хорошо, скоро я все узнаю об этом, - заявил Шпиг, помахивая тростью. - А ты пригляди за Орангом, пока я не вернусь. Я скоро приду и...

Хабеас Корпус оборвал его речь. Он вырвался на улицу и исчез в ночи.

Ночь над Шиннок-Хиллз была непроглядно темной, без единого огонька, какая бывает только в сельской местности в туманную погоду. Шпиг слышал топот Хабеаса Корпуса по дорожке, петляющей по холму.

Она вела прямо к краю грязного утиного пруда Джона Скроггинса.

Шпиг не знал, что для того, чтобы добраться до хижины птичника, ему придется пройти по вязкому берегу пруда. Все еще в своем щегольском костюме, юрист шел и время от времени ругался. Преследуя свинью, он освещал себе путь лучом аккумуляторного фонарика.

Юрист слышал топот свиньи и очень хотел знать, не ведет ли она его навстречу той же опасности, которая подстерегла Оранга.

Впереди - ни огонька. Хижина птичника стояла в полной темноте. Один раз Шпиг подумал, что он видел едва заметный свет на вершине холма, но решил, что это ему просто показалось.

Хабеас Корпус мог чувствовать опасность, но свинья, по-видимому, была слишком свиньей, чтобы помнить, что ее испугало, ибо Хабеас Корпус направился прямо к своему любимому утиному пруду. Неожиданно утки громко закрякали. Сдавленно захрипела одна, другая.

- Черт бы побрал это животное! - пробормотал Шпиг.

Шпиг не заметил препятствия. Он споткнулся, взмахнул руками и выронил фонарик. Шпиг со всего маху упал в грязную топкую жижу.

Свинье повезло, что она была проворным существом.

Если бы Шпиг поймал ее в следующие две-три минуты, Хабеас Корпус наверняка превратился бы в кусочки мелко порубленного бекона.

Утка с криком вырвалась от свиньи и упала на берег.

Перепуганная птица полубежала, полулетела вверх по холму. Утка рвалась к зловещего вида безобразному, безлюдному дому на вершине. Но Шпиг этого не знал.

Все еще рассказывая миру о том, что бы он сделал со свиньей, облитый грязной жижей, Шпиг выбрался из пруда. Он использовал слова, которые не слышал еще ни один суд. Потеряв фонарик, юрист мог теперь идти только на шум, который производила гоняющаяся за утками свинья.

Вдруг Хабеас Корпус, казалось, потерял интерес к уткам и остановился так резко, что Шпиг налетел прямо на него.

- Я из тебя сейчас свиные отбивные сделаю! - прошипел он.

Но вместо того, чтобы пустить в ход свой острый клинок, Шпиг застыл на месте и прислушался. Хабеас Корпус, казалось, перестал бояться Шпига и превратился в тихое покорное существо. Свинья стояла рядом со Шпигом и смотрела на холм. Жесткая щетина на ее спине встала дыбом.

Мелкие камушки сыпались из-под ног спускающегося человека. Шпигу показалось, что с холма спускаются две пары ног без туловища. Такое впечатление создавалось из-за того, что приближающийся человек, раскачивая, нес старинный керосиновый фонарь.

Когда свет приблизился, стала видна длинная неуклюжая фигура. Фонарь осветил вдавленное лицо и длинный, острым клином выдающийся вперед подбородок.

Джон Скроггинс в ярости двигал своими угловатыми челюстями. Луч света упал на застывшего как камень Хабеаса Корпуса.

- Да черт бы тебя побрал, - взревел птичник. - Ты опять к уткам забрался. Уж на этот раз я тебя нашпигую дробью!

Джон Скроггинс вышел со стороны заброшенного дома на холме. С собой он нес дробовик.

Прежде чем Шпиг успел выйти на свет и заговорить, птичник поставил на землю фонарь, и двуствольный дробовик изрыгнул пламя из обоих стволов. Меткий выстрел настиг цель в кустах.

Хабеас Корпус взвизгнул и затряс длинным рылом.

Свиная шкура оказалась хорошенько сдобрена дробью.

Но шкура была толстая, как у моржа, и дробь проникла неглубоко и, по счастью, не попала в глаза.

Шпиг, казалось, забыл все свои обещания уничтожить Хабеаса Корпуса. Его стройная фигура встала на пути мрачного долговязого птичника.

- Я тебя сейчас научу, как покушаться на безобидную животину, которая тебе не сделала ничего плохого! - крикнул Шпиг.

- Ты кто такой? - зарычал Джон Скроггинс, Что, вас, выродков городских, не учили, что чужую собственность надо уважать?

Птичник бросил тревожный взгляд поверх головы Шпига. Его глаза смотрели в сторону заброшенного дома. Точнее, туда смотрел один глаз. Другой глаз беспорядочно блуждал.

Шпиг размахивал около головы подошедшего тростью.

- Ну ты, не делай глупостей. Побереги свою шкуру, - прогнусавил птичник.

Он поднял свой дробовик. Благородная сталь клинка зазвенела от удара по грубому металлу. Джон Скроггинс с удивительным мастерством парировал выпады Шпига.

Юрист сосредоточился. Тяжелый ствол дробовика опять прошел рядом с его головой.

Наконец, улучив момент, Шпиг ткнул противника острым концом своей шпаги. Джон Скроггинс мгновенно утратил всякий интерес к дуэли. Дробовик с лязгом упал на камни и покатился вниз. Птичник тихо вздохнул, присел, перевернулся и погрузился в сон.

Несмотря на то, что шкура была полна дроби, Хабеас Корпус был возбужден еще чем-то, кроме стычки двух людей. Он медленно шел вперед по тропинке, ведущей к дому на холме.

Шпиг поймал борова за ухо. Такой захват чаще всего применял Оранг. Хабеас Корпус, очевидно, обиделся на такую фамильярность, так как сразу попытался укусить Шпига. Адвокат выругался и пнул его.

Под ногами вздрогнула земля. Это вполне мог быть взрыв динамитной шашки или выстрел небольшой пушки.

Хабеас Корпус начал поспешное отступление и направился обратно к пруду. За первым глухим взрывом последовал второй.

Теперь Шпиг мог разобрать, откуда донесся звук.

Взрыв сопровождался вспышкой света в нижнем окне заброшенного дома. Обеспокоенный странным состоянием Оранга и подозрительным голосом по телефону, Шпиг принял решение провести расследование.

Не имея теперь своего фонаря, он поднял керосиновый фонарь и направился к заброшенному дому.

Подойдя совсем близко, он увидел, что фундамент, сделанный из старого необработанного камня, возвышается над землей футов на десять, если не больше.

В стене были сделаны маленькие окошечки, прикрытые снаружи досками. Верхние окна были наглухо закрыты.

Шпиг спрятал фонарь в кустах. С огромной осторожностью подступая к дому, готовый в любое мгновение пустить в ход свою шпагу-трость, юрист увидел, что в одном окне горит свет.

Скорее всего, это был тот же самый свет, который он видел по пути к утиному пруду. Постояв несколько минут, прислушиваясь, Шпиг осторожно отодрал доски.

Его худое тело легко прошло внутрь, и Шпиг увидел узкий, похожий на тоннель проход. В воздухе стоял затхлый запах заброшенного жилища.