– Это высказывание было сильным преувеличением, сэр. – Фиби, впившись глазами в куст рододендронов перед собой, старалась говорить легким, беззаботным тоном. – Вы не могли не заметить, что мистер Тумбе питает пристрастие к цветистым выражениям.

Диверелл встретил ее заявление вежливым, но упорным молчанием, и Фиби, понимая безвыходность своего положения, была вынуждена продолжать:

– Меня действительно уволили с последнего места работы по… по причине чудовищного недоразумения.

– Так оно всегда и бывает, – ухмыльнулся он. – Кто же кого не понял?

Фиби вздохнула.

– Боюсь, что сын соседского сквайра на минуту забыл, что сватался к старшей дочери моих хозяев и… и…

– И вместо нее стал свататься к вам?

– Ну, сватовством это вряд ли можно назвать, – прямо сказала Фиби. – Но сколько я ни уговаривала миссис Дорридж, что не имею ни малейших намерений идти навстречу желаниям молодого человека, она уперлась в своем убеждении, что я хитрая, честолюбивая, бессовестная женщина и… дальше продолжать не стоит. – Несмотря на теплые лучи солнца, Фиби охватил легкий озноб при воспоминании о том, что наговорила разъяренная хозяйка, угрожавшая ей всяческими карами. Чувствуя на себе вопрошающий взгляд Диверелла, она гордо вздернула подбородок: – Но это все в прошлом. Я, разумеется, не могу представить никаких доказательств своей невиновности, но…

– В них нет никакой необходимости. И что же вы предприняли, чтобы наказать нахала? Стали одеваться как чучело и прекратили с ним разговаривать?

– Именно.

– Так я и знал. Неужели вы, глупышка, не понимаете, что это воспринимается как вызов?

– В самом деле? – Только тут она с некоторым запозданием осознала правоту его слов. – А как, по-вашему, мне следовало поступить?

– Да никак, – на его губах появилась обезоруживающая улыбка. – Простите меня, мисс Смит, за не совсем тактичный вопрос, но ведь нечто в этом роде наверняка случалось с вами и прежде? Не так ли?

Фиби покраснела.

– С предыдущего места меня не увольняли, – с чувством собственного достоинства сообщила она. – Я ушла по собственной воле.

– И почему же?

– Потому что хозяину дома захотелось иметь еще одну любовницу, – отрезала Фиби, сама смутилась от крайней неделикатности своих слов, но тут же подумала, что вряд ли Диверелла можно чем-нибудь шокировать. – Но, милорд, я извлекла урок из всего пережитого и стала одеваться поплоше всегда, а не только в момент опасности; но что толку, если вы заставили все изменить?

– Между тем, что было, и тем, что есть, огромная разница.

– Какая же?

– Теперь рядом с вами сторожевой пес.

– Ни в каком сторожевом псе я не нуждаюсь, – неуверенно возразила она. – Я и сама могу за себя постоять, милорд. Точнее, могла бы, если бы вы перестали проявлять такой интерес к моему гардеробу.

– Мы, кажется, начинаем повторяться. Но, раз уж речь зашла о гардеробе, не будете ли вы столь любезны сообщить мне, куда девались оборки с этого платья?

– Оборки?

– Да-да, оборки, которыми оно было оторочено, пока висело в салоне мадам Сесиль.

– О Боже, милорд, никак не ожидала от вас… столь живого интереса к деталям дамского туалета.

Глядя сверху вниз, он улыбнулся, и она почувствовала уколы нервного возбуждения в спине. Чем оно было вызвано, непонятно. В его улыбке не было ничего порочного. А тем более ничего пугающего. Она была… была…

– Если уж вам так хочется это знать, то извольте. Я отпорола оборки, потому что они казались мне слишком фривольными.

– Фривольными?! Оборки? Никогда не подозревал, что существование компаньонки ограничено столь строгими правилами и запретами. А как вы развлекаетесь, мисс Смит, если не секрет? Что доставляет вам удовольствие?

– Чтение романов, милорд. Впрочем, поселившись с вашими племянниками, я обнаружила, что никакие описания драматических событий не выдерживают сравнения с подлинной жизнью. На собственном опыте я убедилась в том, что предпочитаю спокойную жизнь, лишенную ярких событий. Постоянные развлечения чрезвычайно утомительны.

– Утомительны? – Это было произнесено низким, глухим голосом, окутавшим ее, словно бархатом. – Возможно, вы и правы. А что вы думаете насчет развлечений в малых дозах?

– В… в малых дозах?

– Да. Для начала – в малых. – Он слегка улыбнулся.

– М-м-м…

– Мне, например, показалось, что, беседуя со мной вы развлекаетесь. Или мне это только померещилось?

– О-о-о! – Фиби покраснела и в душе выругала себя. Она уже Бог весть что подумала. – Вы, милорд, видите меня насквозь. Отпираться бесполезно. Сознаюсь, мне приятно беседовать с вами, сэр, потому что я знаю, вы не станете докучать мне сомнительными предложениями. До сих пор у меня такой уверенности не было.

Установилась странная тишина. Наконец он нарушил ее:

– Да, да, я обещал не обременять вас подобными предложениями. Надеюсь, мое поведение в коляске вас не обидело?

– Что вы, что вы! Я отлично понимала, что вы лишь испытываете меня.

– Испытываю вас, – тупо повторил он.

– Вам, естественно, было необходимо удостовериться в том, что компаньонка ваших племянниц вполне достойная особа.

– Естественно, – повторил он, не сводя с нее глаз.

– Вот так-то. Вы меня испытывали. – Она взглянула на него с лукавой улыбкой.

Дивереллу, внимательно вглядывавшемуся в темно-карие глаза девушки, захотелось утонуть в их теплой, золотистой глуби. Никогда прежде он не бывал в подобном состоянии. Надо взять себя в руки.

– Да, пожалуй, вы правы, – пробормотал он наконец, решив не выводить ее из заблуждения откровенным признанием.

– Я так и восприняла ваше поведение. – Произнеся эти слова, Фиби испытала некоторое разочарование. Да, разочарование. Хотя понимала, что оснований для разочарования нет. Диверелл оказался куда более сговорчивым, чем она ожидала. Сразу поверил, что ни на что дурное она не способна, и взял под свою защиту. В великодушии ему не откажешь. – Благодарю вас за то, что вы мне верите, – сказала она серьезно. – Я всегда опасалась, что эта история всплывет. А в подобных случаях люди неизменно склонны сваливать вину на гувернантку. Ничего не поделаешь.