– Черт побери, Сакс! – чем хороша Америка: какова бы ни была дистанция между хозяином и работником, вы не обязаны терпеть помыкания. На уровне слов вы на равных, особенно, если хозяин не прав. – Я у вас на глазах с половины шестого. Я что, танцую здесь самбу с клиентами?

Клиенты с интересом ждут продолжения: случайные – с напряженным, постоянные – с оживленным. Услышав мой голос на повышенных тонах, из кухни вылетает Роза – мы всегда были готовы защитить друг друга.

Но добрый дядюшка Энрике подмигивает ей и наклоняется к своему тайнику под прилавком:

– А что, я, может, был бы непрочь… (пауза). Если бы здесь танцевали самбу!

Он достает саксофон и начинает играть, приплясывая. А когда я прохожу мимо со своей грудой тарелок, готовых рухнуть, Сакс шутливо пытается поддеть меня бедром.

Посетители счастливы. А симпатичнейшее семейство из Аризоны, закусив, награждает меня королевскими чаевыми – они считают, что я из-за них пострадал. Нет, Саксу надо было покупать не закусочные, а настоящие рестораны, где вечером пьют и танцуют. Это был – и есть, хотя ему уже под восемьдесят, – мастер по созданию настроения.

Я не сразу разобрался, сколько в таких сценах было желания вышколить нового работника и сколько – игры, в первую очередь, на публику. Рита – я всё-таки думаю о ней как о Рите, хотя все эти годы она была Розой, – поняла это раньше. Они с Саксом вообще очень быстро спелись. В частности, они были двумя умудренными жизнью наставниками, на попечении которых оказался молодой строптивец.

Сейчас я знаю, что именно Сакс научил меня работать и, возможно, именно благодаря этому я выжил. Но в те времена мне иногда казалось, что он пережимал. У нас даже возникла условная фраза. Я говорил:

– Карамба, Сакс!

И он знал, что я считаю, что он перешел черту. Это случалось не часто – раз в два-три месяца. Сакс извиняющимся жестом выставлял между нами светлую, как у всех черных и мулатов, ладошку – это был его белый флаг. Потом, как правило, он накладывал две вазочки мороженого и сам относил его Кончите и Карлито. Вот их он точно любил, как своих внуков.

Так прошло три с лишним года.