Черви наложили на раны короля какую-то мазь, отчего все тело Крокки нестерпимо заныло. Юноша около двух часов лежал, не в состоянии пошевелиться. Затем ему дали выпить вина, и он поднялся, со стоном расправив израненное, саднящее тело.

Идя за земляными людьми по древним каменным туннелям, он потерял счет часам. Видимо, и его провожатым нечасто приходилось пользоваться этими коридорами, потому что путь им иногда преграждали какие-то разломы в полу. Эти пропасти, образовавшиеся, по-видимому, в результате землетрясений, приходилось долго обходить другими коридорами.

И все же, несмотря на препятствия. Черви уверенно вели Крокки к выходу из подземного лабиринта. Они карабкались по различной ширины и крутизны лестницам, несколько раз им приходилось протискиваться внутри узких цилиндрических колодцев, цепляясь за прорубленные в стенах выемки; остаток пути Крокки вынужден был преодолевать ползком настолько сузился проход, а у самого выхода туннель и вовсе сделался похожим на кротовью нору. Крокки пробирался по нему с немалым трудом, вытянув вперед руки и усиленно работая плечами, локтями и коленями. Лаз, в диаметре едва превосходя человеческую голову, сдавил его со всех сторон. Крокки уже не видел провожатого, ушедшего далеко вперед, да ему это и не требовалось — в лицо граэррцу веяло воздухом, и это был не затхлый, пахнущий пылью и плесенью воздух подземелья, а ветер лесов и равнин, настоянный на свежести цветущих трав.

Крокки энергичнее заработал локтями и вскоре руки его выскользнули из норы, а вслед за ними и голова. Крокки весь выбрался из замшелого отверстия между корнями старого дуба и огляделся.

Он находился на окраине леса. Невдалеке виднелось распаханное поле, а еще дальше открывался вид на просторную равнину, лежавшую в низине, на далекие, озаренные закатом дома граэррской столицы и вздымавшуюся в небо скалу, увенчанную зубчатыми стенами и башнями Бронзового Замка.

Возле Крокки стоял бледно-серый человечек, который тушил свой крохотный фонарик. Человечек степенно откланялся и, не сказании слова, обернулся червяком. Через минуту он ушел в землю.

Крокки остался один на лесной опушке. Сгущались вечерние сумерки; на небо высыпали звезды. Юноша втянул ноздрями воздух и нырнул в густые травяные заросли, влажные после недавнего дождя. Он долго катался в травах, впитывая их свежесть и запахи, а поднялся он черным и бесшумным как тень быстроногим барсом. Блеснули при свете звезд его горящие глаза, полыхнуло пламенем рубиновое ожерелье.

Чутко прислушиваясь к лесным звукам, большая черная кошка направилась вдоль кромки леса к усадьбе графа Сондиа — одного из самых верных сподвижников граэррских королей. Но на том месте, где еще недавно стоял богатый дом, теперь дымился пепел и чернели остовы обгорелых стен. Вокруг не было ни души. Крокки, отправившегося дальше, сопровождали лишь тишина и запах гари. То здесь, то там виднелись трупы, основательно обглоданные Гиенами, которые прошли здесь вслед за змеиной армией.

Барс скользил вдоль кромки леса, стараясь не показываться из зарослей. В любой момент можно было нарваться на отряд воинов Змеи или на мародеров-гиен, а связываться с ними у него не было никакого желания. Он был голоден, смертельно устал и все тело его, несмотря на мазь, ныло от ран. Он останавливался и замирал всякий раз, когда до его слуха долетали звуки, которые казались ему подозрительными.

Всюду он видел одно и то же: опустошенные поля, поваленные заборы, остовы сгоревших домов, обглоданные до костей трупы. Кое-где торчали колья с насаженными на них человеческими головами. Крокки, вглядываясь, с содроганием узнавал обезображенные черты кого-нибудь из своих соратников.

За лесом начинались владения герцога Вальеро из Рода Леопарда — одного из ближайших друзей Крокки, с которым молодой король не раз бился плечо к плечу в походах против мятежных западных баронов, охотился и пировал. Герцогская усадьба была разрушена, но уцелели подворья. Крокки перемахнул через забор и прокрался к домику привратника — пожалуй, единственному строению, которого не коснулось пламя пожара. Тут он удвоил бдительность. Можно было напороться на целый отряд Змей, вставших здесь на постой, или на Гиен, которые могли поднять шум и привести сюда своих зеленолицых хозяев.

Подкравшись к дверям, Крокки увидел, как из них выходит высокий стройный человек в оранжевом камзоле, в берете с длинным, опускающимся до плеча пером и в охотничьих сапогах. Барс обернулся человеком.

— Вальеро — тихо окликнул Крокки, подымаясь с земли.

Хозяин поместья с возгласом недоумения повернул голову и шагнул назад при виде обнаженной мускулистой фигуры с рубиновым ожерельем на шее.

— Кто ты? О ужас!.. Во имя всего святого, — побледнев, он отмахнулся сиг Крокки, словно увидел привидение. — Пришелец из черных глубин Смерти, зачем ты явился в наш мир? Чего тебе надобно от меня? Я был твоим верным другом и вассалом…

— Перестань трястись, — спокойно сказал король. — Ты не ошибся, это я, Крокки, но не призрак, восставший из гроба, а такой же, как ты — из плоти и крови.

Дрожащий от страха Вальеро, после минутного замешательства, все-таки осмелился приблизиться к таинственному гостю и заглянуть ему в лицо. Крокки вышел из тени от дома на звездный свет.

— О небеса! Покойный король! — сдавленным шепотом воскликнул Вальеро.

Он торопливо стянул с головы берет и опустился перед Крокки на одно колено.

— Но в самом деле, откуда ты взялся, государь? — зашептал он и тревожно оглянулся по сторонам. — Это чудо, в которое я до сих пор не верю, хоть ты и стоишь передо мной… Ведь я был на том пиру в цитадели Бронзового Замка, когда ты, отпив из кубка, упал замертво. Твои глаза остекленели, дыхание прервалось и сердце перестало биться. Все поняли, что тебя отравили, а Змея, которая подала тебе яд, была тут же схвачена и живьем брошена в пылающую утробу камина! Ты весь день пролежал в часовне Замка вместе со своим братом — королем Эрго, а потом, по распоряжению Аримбо, вас обоих положили в гробы и отнесли в подземелье, в королевскую усыпальницу… Я сам, своими руками укладывал тебя в гроб, будучи абсолютно уверен, что ты мертв!..