– Детский сад какой-то! – возмутилась я. – А что ваш муж? Вы ему рассказали об их выходках?

– Здесь самое интересное. Когда я птицу в кровати увидела, испугалась. Закричала, стала Олегу звонить. Все сбежались в спальню – а там чистые простыни. Никакой птицы! Олегу вечером сказали, что у меня галлюцинации!

– А муж?

– Он рано уезжает, работы много. Мне трудно вставать вместе с ним. Тем более что я до поздней ночи иногда сижу. Читаю или в Интернете… – спокойно продолжала Ольга.

– А что же муж?! – мною овладело праведное негодование.

Ольга закурила вторую сигарету и выпустила дым в потолок.

– А муж… Муж к психиатру посоветовал обратиться.

– И ваш…м-м… Олег, кажется? Неужели ничего не замечает?!

– Не-а, – Ольга покачала головой, – после того, как Регина ему скандал закатила, Олег сказал: "Никаких проблем! Завтра же куплю квартиру в городе и мы съедем". Что тут началось! Мамаша его про сердечный приступ тут же забыла, стала астматический изображать…

– Не понимаю, – я наморщила лоб, – а почему она не хотела, чтобы вы жили отдельно?

– Из-за денег, естественно, – пожала плечами Ольга. – Он же их ей по привычке отдает. Как же можно кулек с наличностью из рук выпустить! Так что теперь при нем меня только что не облизывают! А как только он за дверь – начинаются скандалы! Олег приезжает, я жалуюсь, а они отрицают! Говорят, я все выдумываю! Чокнутой выставляют!

Ольга посмотрела в окно и перевела Дух.

– Сколько лет Олегу? – у меня появилось негуманное желание надавать этому маменькиному сынку бейсбольной битой по заднице.

– Тридцать три, – ответила Ольга.

– И он не может урезонить свою мамашу?

– Говорю же! Перед ним все шелковые! "Олечка", "милая", "наша девочка", "доченька"… Свекровь плачет: "Уже не знаю, как заслужить ее любовь!" Он уверен, что на сумасшедшей женился! Врача вчера привозил. Старенького такого профессора. Тот о родных расспрашивал: "А не было ли у вас в роду, душечка, эпилептиков, алгоколиков или шизофреников?.." Дураку понятно, куда клонил. Я его чуть не убила от злости! Потом вроде успокоилась и тут, как по заказу, сюжет про вас… Ну что? Беретесь помочь?

Я задумалась. В чем помочь-то? Прийти и сказать ее мужу: "Олег, вы не правы"?

– Оля, скажите, а вы никогда не думали обратиться к семейному психотерапевту или психологу? Мне кажется, что для решения вашей…м-м… проблемы такой специалист подходит больше, чем частный детектив.

– Я вам еще не все рассказала, – насупилась девушка. – Самое страшное в том, что, – она замолчала, посмотрела на свои руки, потом сцепила их в замок, – что меня пытались убить…

Повисла пауза. Я внимательно вгляделась в сидящую передо мной женщину. Итак, похоже, существуют две версии решения. Первая – поверить ей и попросить рассказать, как именно покушались на ее жизнь. Вторая версия – дать ей номер телефона хорошего психиатра для консультации. Не сиди я в офисе с табличкой "Детективное агентство", не колеблясь, выбрала бы второй вариант. Налицо все симптомы мании преследования. Молодая женщина уверена, что родственники мужа ее ненавидят, сговорились убить… Но поскольку я теперь частный детектив по расследованию особо деликатных семейных дел, вполне логично предположить, что ко мне будут часто обращаться с подобными проблемами.

– Хорошо, – продолжила я, – могу я узнать, с чего вы взяли, что вас кто-то пытается убить?

Ольга вытащила из сумки сверток. Положив его на колени, сказала:

– У нас в спальне висела люстра. Огромная, под старину. Килограммов сто пятьдесят, наверное, весит. Как-то ночью мне приснился кошмар. Я вскочила и никак не могла успокоиться. Было около пяти. Олег как раз в командировку уехал. Чтобы прийти в себя, решила прогуляться. Оделась, пошла к заливу, он недалеко от нашего дома. Возвращаюсь, а люстра валяется на полу. Грохнулась с такой силой, что у кровати дубовый каркас треснул! Крюк, на котором висела эта громадина, сломался. Представляете, что со мной было бы?..

– Угу, – кивнула я, потянувшись за своей записной книжкой.

Что ж, все понятно. Девушка действительно нуждается в помощи. Только не в моей.

– Вы мне не верите? – в глазах Ольги промелькнуло отчаяние. Она судорожно развернула сверток. – Вот! Посмотрите!

Внутри оказались половинки стального крюка. По всей видимости, того самого, на котором крепилась злополучная люстра.

– Ничего странного не замечаете? – Корсакова положила их передо мной и с надеждой уставилась на мое лицо.

– Ну, проржавел разве, – я взяла обломки, – и края оплавленные…

Действительно, складывалось впечатление, что кто-то намеренно обработал стальную конструкцию кислотой. Поверхность, особенно возле места разлома, казалась пористой. Я вытащила увеличительное стекло и посмотрела чеоез него.

– Видите? – с напряжением в голосе спросила Ольга.

– Да, что-то странное здесь есть, – признала я.

– Я тоже думала, что люстра упала случайно. До тех пор, пока обломки не увидела, – серьезно сказала Корсакова. – Ну что? При таком раскладе беретесь помочь?

Я машинально кивнула, таращась на обломки крюка. Неужели можно с такой силой ненавидеть жену сына?!

– Вот и хорошо, – обрадовалась Ольга. – Я все продумала. Вы поселитесь у меня, на несколько дней. У вас ведь есть всякие мини-камеры, микрофончики?

– Угу…

Мы только еще собирались приобрести профессиональное оборудование, но пока не успели.

– Я помогу вам расставить все эти штуки по дому, – Ольга заговорила медленно и отчетливо, будто объясняла имбицилу правила пользования ложкой, – а вы передадите мне все полученные записи. Таким образом, Олег сможет убедиться, что я нормальная, а его мать – сволочь.

У меня чуть не сорвался вопрос: "Вы думаете, это его обрадует?", но, на счастье, удалось сдержаться.

– А как мы объясним, кто я?

– Придумаем что-нибудь, – Ольга засмеялась. – Скажем, что ты… можно на "ты"?

– Да.

– Скажем, ты моя тетя, приехала меня проведать, пойдет? – спросила Ольга. – А по профессии ты… Кстати, а что, кроме расследований особо деликатных семейных дел, умеешь? – губы Ольги покривила легкая саркастическая усмешка.

– Ну… Я вообще-то врач…

Мне почему-то стало неловко. Сейчас разочарованно протянет: "У-у… Жалко, что не следователь…" Но Корсакова даже обрадовалась.

– Супер! Василисы – это я так мегер своих называю, Васильевны они обе – на лечении помешаны! С утра до ночи друг другу давление измеряют! Когда сможешь приступить? Других клиентов много?

"Да как тебе сказать…" – подумала я и ответила:

– Хоть с завтрашнего дня…

– Хорошо, – Ольга мягко стукнула ладонями по подлокотникам. – Насчет денег не волнуйся. Сколько за день своей работы берешь?

– Смотря за что, – пробормотала я. Детективное агентство "Око Гименея", как и весь путь мирового капитализма, началось с "натурального хозяйства". Нашим первым клиентом по воле случая оказался зять Николая Ивановича. С него деньги брать было неудобно. Он нам мебель подарил. Бывший муж-политтехнолог дизайнера прислал. Людочка Колыванова – и та досталась в наследство от центра противолодочной обороны, которым Николай Иванович командовал до выхода на пенсию.

– Десять тысяч евро плачу, если поможешь, – предложила Ольга.

Я обрадовалась, как в 1970 году перспективе получения первой зарплаты. Суть, разумеется, не в деньгах. Но профессией у нас принято считать только то, за что платят деньги. Если следовать такой логике, то Бенедикт Спиноза был точильщиком линз… Однако стереотип есть стереотип.

– Договорились.

– Тогда до завтра. Ольга ушла.

Первый серьезный клиент! Услышав, как входная дверь закрылась, я взвизгнула и завертелась в кресле. Когда остановилась, передо мной стоял Николай Иванович, гордый, как крейсер "Варяг".

– Я уже в курсе, – заявил он, сияя, будто медный таз. – Вот что значит пиар! Всего малюсенький репортаж по телевидению, и клиенты – вот они! А ты говорила…

Здесь требуется пояснить. Пару дней назад Николай Иванович, свихнувшись на рекламных технологиях, предложил устроить полномасштабную кампанию по телевидению.