Наконец Мефф добрался до церкви, быстро взбежал по ступеням и вдруг упал. На момент его оглушило. Голова ударилась о невидимую преграду, обладавшую эластичностью искусственного материала. Вторая попытка тоже окончилась неудачей. Святое место было охвачено совершенно прозрачной стеной, не позволявшей ему пройти в церковь.

Скрипнули петли, дверь приоткрылась и из церквушки вышла юная темноволосая девушка. Проходя мимо Меффа, она радушно улыбнулась. Все ее лицо источало доброту и покой. Мефф снова попытался попасть туда, откуда она только что вышла. И опять стена!

Только теперь до него дошло то, чего он не допускал, не хотел и не мог допустить в сознание последние сутки. Шлагбаум опустился! Он подписал. Запродал себя. От страха у него встали дыбом волосы на голове, а уши уловили булькание расплавленной смолы в адских котлах. Одновременно до него дошел собственный крик:

— Не хочу быть дьяволом! Дьяволом — не хочу! Господи, спаси и помилуй!!

С глухим ударом захлопнулась дверь храма. Фаусон пытался пасть на колени, но не Мог, его тело словно охватил корсет, уста, которыми он пытался произнести слова полузабытой молитвы, извергли вульгарную брань. Он обернулся. Тройка «опекунов» ожидала, опершись о стоящий неподалеку «мерседес». Самый черный из церберов помахивал знакомым пакетом адской корреспонденции. В глубине машины сидела красотка из аэропорта. Она тоже? Отчаявшись, Мефф двинулся к машине. А что ему оставалось делать?

«Весьма дорогой, тем более, что единственный племянник! Отозванный по собственной, просьбе и в связи с ухудшившимся состоянием здоровья, что у нас обычно сопутствует одно другому, я покинул тебя не попрощавшись, но в этом есть и твоя вина, поскольку мне было трудно оставлять тебя в тот момент, когда, как говорят в кругах, близких к Голливуду, так резко оборвался фильм…»

Мефф на минуту прервал чтение и почесал затылок. Откуда дядя, писавший это письмо заранее, на что указывала и пожелтевшая бумага и выцветшие чернила, мог предвидеть, чем обернется приветственно-прощальный ужин на его горной даче? Однако продолжал читать дальше.

«Как ты мог убедиться, я сторонник ориентации на молодых и незамедлительной отправки их на безбрежные водки (вероятно, дядюшка описался, должно быть „воды“), ибо только таким образом они могут чему-то научиться… Как говаривают в наших краях: «ученье — свет!» На этом письме, как ты, вероятно, заметил, стоит номер один. С данного момента каждые два дня ты будешь распечатывать по одному конверту. И поступать так до тех пор, пока не свершится то, чему свершиться суждено! Я пишу стилем, далеким от изысканности, но, увы, наша чертова литература уже много веков топчется на одном месте, к тому же, правду говоря, она до сих пор не породила ни своегоШекспира, ни Буало. Данте же, хоть и был вдохновляем нами, впоследствии отрекся от вдохновителей. Когда на заре мира произошло разделение компетенций, «белым» достался не только первый ход, но и возможность выбирать специализацию. Они выбрали гуманитарные направления, нам же по необходимости достались науки технические. Как ты, вероятно, слышал, долгие века наши конкуренты именовали таковые «таинственными знаниями», бросали бревна под ноги алхимикам, медикам и алфизикам. Не говоря уж об алтехниках.

Именно в связи с технической направленностью наш Ад — когда-нибудь ты сам в этом убедишься — вовсе недурно развит в смысле цивилизации. Электрификацию мы ввели еще в XVII веке, а у всех функциональных дьяволов имеются служебные скользяки для перемещения по кипящей лаве…»

«Ага! Стало быть, осужденные на вечные муки тащили не санки?»

«Относительно сути нашего света набралась куча недоразумений, недопониманий и искажений, проистекающих из проводимой „белыми“ недоброжелательной политики, имеющей целью еще больше очернить нашу черноту. Прости мне корявый стиль. Визы, щедро выдаваемые нами, равно как и творческие стипендии земным деятелям искусств использовались ими для вынюхивания наших достижений, затуманивания мозгов юным дьяволам, а за пределами Ада — для черной пропаганды. К примеру, некий Мемлинг пребывал у нас шесть месяцев за счет фонда Адского Союза Скульпторов и Художников, а потом злостно и тенденциозно разрисовал нас в своем «Страшном Суде». Более верно отражающий суть триптих Иеронимуса Босха был неточно озаглавлен, и истинный образ Пекла назван «Садом наслаждения». Да, не скрываем, у нас царит железная дисциплина и скромные бытовые условия, но вызваны они исключительно необходимостью поддерживать закаленность духа (отсюда — постоянное закаливание путем поочередного погружения в смолу и серу, впрочем, недолговременного и под наблюдением лекарей), а также потребностью противодействовать непрекращающимся подвохам со стороны конкурентов.

Однако же кончу восхваления во славу наших краев, идущих в первых рядах не только по царящим у нас термическим условиям. Сам побудешь — узнаешь.

Пора перейти к деталям миссии, конца которой, ввиду моего преклонного возраста и естественного износа, мне уже, увы, не дождаться. Твоя первая задача после того, как ты оборудуешь безопасную базу, будет состоять в наборе соответствующей группы, необходимой для проведения акции, подробности которой ты узнаешь в следующих письмах. Внимание: не советую распечатывать их уже сейчас, ибо написаны они чернилами, которые становятся видимыми только в назначенный момент. Во всех своих действиях ты можешь положиться на моих парней. Это двадцатипятипроцентные черти низшего разряда, славные, хоть и примитивные, выращенные нашими заслуженными учеными путем скрещивания и противоестественного отбора, В них заложено абсолютное послушание и императив обеспечения тебе безопасности. В случае конфликта этих двух постулатов, твоя безопасность находится на первом месте! Разумеется, им также дано указание, к тому же не подлежащее дискуссии, не допустить твоего дезертирства, в чем, конечно, никто тебя не подозревает. А они умеют это делать! Итак, первая задача — набрать сотрудников…»

— Откуда я их, ядрена вошь, возьму? — охнул Мефф.

«Откуда я их, ядрена вошь, возьму? — вероятно, спросишь ты. Дорогой мой, как слиток золота на мировом рынке, племянник. Я могу лишь привести тебе цитату из конкурентов: «Ищите и обретите», или, другими словами: «Кто ищет, тот всегда найдет».Перечень контактов ты найдешь в книжке «Who is Who in Hell»[6]в приложении «The world of Demons»[7], которое можешь получить в любую пятницу в полночь на площади Бастилии, где обычно собираются тени Великого Террора. Книга требует, естественно, актуализации, но будучи человеком, о, прости, дьяволом, знакомым с рекламой и торговой спецификой, ты, надеюсь, разберешься запросто.

Конечно, нынче осуществить наше мероприятие значительно сложнее, нежели, бывало, во время оно. Еще несколько тысячелетий назад леса были сплошь забиты не только турами и медведями, но и различнейшими нимфами, наядами и дриадами. Стада кентавров паслись на горных склонах, а встретить фавна было проще, чем крысу. Лозунг: «Каждой волости — свою ведьму!» — полностью соответствовал реальности. А упыри, вампиры, домовые? Какое же было разнообразие! Только вампиров насчитывалось сорок четыре вида. Ни один порядочный замок не мог обойтись без призрака. Страшилы собирались на развилках дорог плотнее, чем автостопщики, болотные огни размножались, как тараканы, существовали даже профсоюзы детоубийц и Общества высшей полезности ведьм и зловредных карликов. «Да здравствует страх, набирающий силу, и призраки, живущие до последней капли крови!» Ныне, когда всех обитателей нашего мира поистребляли по примеру фауны африканских саванн и, руководствуясь бездушным материализмом и рационализмом, вытеснили за пределы науки, и выкинули на помойку вместе с колдунами и предрассудками, остались лишь метафизические недобитки. Ты не поверишь, в XIII веке предложение на ангелов-хранителей превышало спрос; бывало, у сильных мира сего имелось по пять, а то и по шесть таких красавчиков, и все равно они, сильные, стало быть, грешили сколько влезет. А сегодня? В большинстве, как теперь принято говорить, регионов один ангел-хранитель приходится на квартал, да и то на полставки, а есть страны, где лишь несколько пенсионеров пытаются нелегально зарабатывать на жизнь этой профессией…»