Глеб также поспешил быстрее уехать подальше от клуба «Олимпиец». Проезжая мимо клуба, он чуть притормозил, бросив взгляд на распростёртое тело убитого авторитета. Один из охранников сидел рядом с ним, держась за плечо, видимо, его зацепило шальной пулей. Второй в недоумении озирался по сторонам, держа в правой руке пистолет. На этот раз охрана оказалась бессильна.

«Очередная жертва романовских братков, — подумал про себя Глеб, нажимая на педаль акселератора, — ещё одно место под солнцем расчищено. Убрано ещё одно препятствие на пути к славе и успеху».

— …Из-за вашего упорства, Лера, в ближайшее время с вами может случиться большое несчастье… Вы сами себя губите… — произнёс в трубку хорошо знакомый Стрижаковой мужской голос.

Это была уже явная угроза со стороны звонившего, чего при прошлых телефонных разговорах он не допускал.

Валерию охватило чувство страха и негодования.

— Как вам не стыдно, — вскричала она, — вы угрожаете женщине! Вы с вашим положением и влиянием позволяете себе такое по отношению к человеку, который недавно перенёс тяжёлую утрату. Мне и без того тяжело!

Звонивший мужчина усмехнулся.

— А я здесь вообще ни при чем, — произнёс он. — Кстати говоря, я уже написал заявление в прокуратуру по этому поводу. И прокурор, между прочим, мой хороший приятель, с пониманием отнёсся к моему заявлению.

Собеседник Валерии явно давал понять, что любое официальное обращение к властям со стороны Стрижаковой обречено на неудачу. Потом он стал говорить мягче, попытавшись перевести разговор на более доброжелательные тона:

— Вы просто, Лерочка, не хотите этого понять. На самом деле я желаю вам лишь добра. Вы мне не сделали ничего плохого, нигде не нарушили моих интересов, и я не собираюсь ущемлять ваши интересы. Я уже говорил, что ваш статус не только сохранится, но и повысится, если вы согласитесь на моё предложение.

— Хорошо, я подумаю и перезвоню вам, — с трудом владея собой, тихим голосом проговорила Стрижакова.

— Хватит думать, сколько можно думать! — неожиданно взорвался собеседник. — В общем, так, времени на обдумывание больше нет. Либо вы принимаете мои условия, либо отвергаете, но тогда вы сами несёте ответственность за свою дальнейшую судьбу.

В трубке послышались громкий щелчок и короткие гудки. Валерия в растерянности положила трубку на рычаг.

Волнение и страх не давали ей сосредоточиться. С потерянным видом она прошлась по комнате, и, как это часто бывало в последние дни, её взгляд остановился на фотографии Дмитрия, стоящей на комоде.

За время, прошедшее после его убийства, Валерия много передумала, вспоминая последние годы, проведённые рядом с Губиным.

Дмитрий был для неё настоящим другом и опорой в жизни.

С его смертью Валерия почувствовала себя беспомощной. Борьба же за деловое «наследство» Губина окончательно повергла её в почти шоковое состояние.

На следующий же день после убийства сразу несколько влиятельных и известных в городе людей обратились к ней с предложением о помощи. Но в каждом из этих предложений сквозил прозрачный намёк на участие в так называемом «немецком проекте».

День ото дня давление на Стрижакову нарастало и вот сегодня выразилось в прямых угрозах.

Давление в связи с немецким проектом оказывалось и раньше, едва Губин договорился о совместном строительстве. Но тогда все вопросы, связанные с этим делом, решал сам Дмитрий.

Он встречался с недоброжелателями, вёл с ними переговоры, пытаясь договориться на приемлемых для себя условиях. Но, судя по тому, что с каждым днём он становился все угрюмей и задумчивей, прок от переговоров был не очень-то великий.

Дмитрий не посвящал Валерию в детали — кто с ним говорит и о чем торгуется, но Стрижакова понимала, что сильные мира сего хотят, чтобы Губин отказался от этой коммерческой сделки в их пользу.

Последним из влиятельных коммерсантов, с кем встречался Губин, был Потапов. Странно, но Валерии показалось, что именно с ним Дмитрий связывает некоторые надежды на то, что все благополучно для него завершится.

Когда же Валерия узнала, что Губина убили после встречи с Потаповым, то это вызвало у неё взрыв неприязни к Сергею. Она посчитала, что он причастен к гибели Дмитрия. Заманив его на эту встречу и не договорившись ни о чем, он хладнокровно расстрелял его.

Однако выяснив, что Потапов сам рисковал в этой заварухе и только чудом не пострадал во время стрельбы, она стала думать иначе. В какой-то момент Валерия даже хотела именно к нему обратиться за помощью и защитой.

И все же обращаться к Потапову Валерия не решилась. Когда-то Губин бросил фразу о том, что Потапов не так прост, как многим может показаться, и воевать с ним — большая ошибка, о которой жалели многие, кто её совершил.

«А у некоторых даже нет такой возможности — пожалеть, — сказал Губин. — Недаром за Потаповым закрепилась кличка Крёстный. Его уважают политики и бизнесмены и боятся бандиты».

Возможно, именно это высказывание Губина послужило причиной её недоверия к Сергею Потапову.

Но был ещё один человек, к которому Валерия и решила в конечном счёте обратиться за помощью. Слишком могущественным он ей показался.

Она решительно подошла к телефону, подняла трубку и, набрав номер, произнесла:

— Здравствуйте, это Валерия Стрижакова.

— Здравствуйте, сударыня, — послышался в трубке бодрый мужской голос, — приятно вас слышать.

— Я хочу с вами увидеться, — произнесла Валерия и добавила:

— Я принимаю ваше предложение.

— Ну что же, очень правильное решение, — согласился мужчина, — подъезжайте к нам, мы все обсудим.

Она быстро переоделась, сменив домашний халат на брюки и свитер, накинула на плечи плащ и, взяв сумочку, покинула квартиру.

Валерия была так сосредоточена на мыслях о предстоящем разговоре, что не обратила внимания на припаркованные во дворе дома, недалеко от её подъезда, белые «Жигули» девятой модели.

Когда она вышла со двора и пошла по улице, из «девятки» вылез мужчина и отправился вслед за ней. Через несколько минут «девятка» медленно поехала в том направлении, в котором шла Валерия.

Стрижакова направлялась к автостоянке, расположенной в двух кварталах от её дома, здесь она парковала свою «восьмёрку».

Когда до автостоянки оставалось метров тридцать, Валерию обогнала зеленого цвета «Ауди» и остановилась у тротуара.

Из машины выскочил Никита Грибанов и остановил её, схватив за руку.

— Вы Валерия Стрижакова?

— Да, — растерялась от такой неожиданности Валерия, — а что случилось?

— Нас прислал шеф для вашей охраны, садитесь, мы отвезём вас, куда надо, — сказал он.

— Не стоит, я на машине, — ответила Валерия и собралась уже продолжить свой путь дальше, но Никита ещё крепче сжал её руку.

— Не надо никаких машин, — произнёс он, — шеф сказал вас доставить, и мы доставим, и лучше вам не сопротивляться.

Никита свободной левой рукой отодвинул полу своей куртки, и Валерия увидела заткнутый за ремень брюк пистолет. Вид оружия испугал Валерию и на несколько секунд ввёл её в замешательство, чем и воспользовался Грибанов.

Он подтолкнул Валерию к открытой двери машины, а сидевший на заднем сиденье напарник помог ему запихнуть Стрижакову в салон. Последним в «Ауди» забрался Никита, и автомобиль, сорвавшись с места, помчался по улице.

Всю эту сцену наблюдал шедший за Валерией преследователь из белой «девятки». Увидев, что Стрижакову усаживают в машину, он быстро достал из внутреннего кармана пиджака рацию и проговорил:

— Сашок, быстро ко мне, клиентку увозят.

Через несколько секунд рядом с ним затормозила белая «девятка». Парень с рацией залез в машину и скомандовал шофёру:

— Зеленую «Ауди» видел? Быстро за ней.

Валерия сидела сзади между Грибановым и ещё одним бандитом. Несколько минут они ехали молча, наконец Валерия спросила: