Элибер встала:

- Неужели же вы думаете, что меня сможет удержать какая-то дверь? Вандовер рассмеялся:

- Нет-нет, вы останетесь здесь не из-за дверей и даже не из-за замков.

Ее глаза презрительно сузились.

- Я могу убить вас, - резко сказала она.

- Я знаю! - Баластер рассмеялся и посмотрел на Элибер с видом победителя. - Конечно же, я знаю об этом. Ведь я и есть тот человек, который запрограммировал вас!

Глава 11

Элибер инстинктивно отпрянула в сторону. Только что она полностью контролировала ситуацию, но нет - это только казалось ей. Оказывается, Баластер играл с Элибер, как кошка с мышкой. Итак, что же она должна сейчас сделать? Ах да, прежде всего она должна сохранить самообладание. Кажется, пока это удавалось ей. Сколько раз у нее возникало непреодолимое желание убить министра ради Джека! А сейчас она просто обязана сделать это - ведь его смерть автоматически становилась её жизнью.

- Что вы имеете в виду? - Элибер закинула ногу за ногу и насмешливо посмотрела в глаза Вандоверу.

- Я имею в виду, - Баластер остановился у своего письменного стола и с видом хозяина посмотрел на Элибер, - что вам не стоит угрожать мне. Я слишком хорошо знаю, что вы из себя представляете. И потом... у меня есть шифр к той программе, которая в вас заложена. - Вандовер прошел по комнате и еще раз проверил, хорошо ли закрыт замок. - У нас есть о чем поговорить наедине, леди Элибер.

- Мне не о чем с вами говорить, - решительно ответила она.

- Неужели? - Баластер удивленно поднял брови. - Но, может быть, вы хотя бы послушаете меня? Даже ваш патрон Рольф не знал, как запустить в действие заложенную в. вас программу. Она скрыта в таких глубинных слоях подсознания, что вы сами никогда не сможете догадаться, что заставляет вас убивать. А разве вы не хотите этого знать, Элибер? - Вандовер широко улыбнулся. - Я готов побиться об заклад, что сумею запустить эту программу до того, как вы успеете меня убить.

Элибер выпрямилась и внимательно посмотрела в глаза министра. Все-таки какая-то тень неуверенности сквозила за его дрожащими ресницами.

- А почему вы думаете, что во мне до сих пор действует эта программа? - осторожно спросила она.

- Вы ведь выросли в той команде уличных бродяжек, которые работали на Рольфа?

Элибер невозмутимо пожала плечами:

- Наверное, добрая половина обитателей мальтенских трущоб может сказать о себе то же самое.

Яростный, недобрый огонь промелькнул в глазах министра:

- Речь не об этом. Джек несколько раз защищал вас от Рольфа, а потом его убили. Элибер опять пожала плечами:

- Ну и что?

Баластер уселся в кресло и пристально посмотрел ей в глаза:

- Я нанял Рольфа для того, чтобы он подобрал мне убийцу. Не глупенького мальчишку, за которым потом надо убирать следы, а особого ребенка с талантами, которые трудно переоценить.

Элибер опустила ресницы. Она больше не хотела видеть тот жестокий огонь, который блестел в глазах Вандовера, и потом, с каждым его словом на нее накатывало отчаяние.

Вандовер облизал пересохшие губы:

- Если вы хотите, я могу описать вам эти способности. Во-первых хитрость, но это свойство мы можем найти почти у каждого ребенка, проживающего в трущобах. Во-вторых, быстрая реакция, в-третьих, хорошо поставленная речь, в-четвертых, темперамент, полностью соответствующий меткому и быстрому языку. Вы все еще не узнали себя, милая Элибер?

Ненависть, горячая, как кипящая смола, наполнила все её существо. Волосы, закрученные в пышный узел, стали тяжелыми и потянули затылок вниз. Элибер подняла руки и попробовала распустить прическу, и вдруг нож, который она спрятала в рукав платья, собираясь нанести визит Баластеру, тихонечко кольнул её пластиковым лезвием.

- Я могу продолжать? - Баластер смотрел на нее явно торжествующе.

Элибер не торопилась опускать руки - она медленно вынимала шпильки и пыталась расплести косу.

- К сожалению, я не та, за которую вы меня приняли, - спокойно ответила она

- Да нет же, - министр нетерпеливо стукнул кулаком по столу. - Та, та, именно та. Однажды Рольф рассказал мне, как он вас обнаружил. Вы тогда были почти ребенком. Так вот, он попытался вас изнасиловать, но понял, что вы настолько сильнее его психически, что он не может этого сделать. Тогда я стал собирать информацию и понял, что иногда, очень редко, встречаются такие аномалии, связанные с полом. - Глаза Элибер вспыхнули и тут же погасли. Министр продолжал дальше: - Может быть, мне попробовать сделать то, что когда-то не удалось Рольфу?

- Я убью вас, - глухо ответила она.

- Возможно, - он подошел совсем близко. - Но не раньше, чем я произнесу те слова, которых вы боитесь больше всего. А потом - вы будете убивать без какой-либо причины или нужды в этом.

Лезвие ножа опять кольнуло её нежную кожу:

- Ради вас я не буду убивать никогда. - Элибер откинулась на спинку кресла и спокойно посмотрела ему в глаза.

Вандовер метнулся к двери и широко распахнул ее:

- А у вас не будет выбора. Вы принадлежите мне, леди, и с этим почти невозможно справиться. А теперь - убирайтесь отсюда!

* * *

Он видел во сне темноглазого ангела. Этот ангел совсем не был похож на тех пухлых крылатых младенцев, изображения которых украшали апартаменты уокеров. Этот ангел был женщиной, любящей и яростной, и звали его Элибер. её белые одежды бились на штормовом ветру, они несли в себе дыхание тьмы и ветра, как это обычно и бывает во время бури. Волосы расплелись, и ветер подхватывал их и швырял прямо на её злое лицо. Волосы - пара крыльев. Глаза - два праведных негодующих огня.

Джек вздрогнул и проснулся. Какое-то время он лежал с закрытыми глазами и пытался удержать в памяти образ Элибер в голубом кафтане и с удивительными, экзотическими татуировками на коже. Такой она когда-то была на Битии. Воспоминания выплыли из глубины его сознания и тут же исчезли. Он спустил ноги на пол и сел. Воздуха, воздуха, как ему не хватало воздуха! Воспоминания снова нахлынули на него. Пока он не был одним человеком - две, хотя и очень похожие между собою, личности заполняли его существо. Итак, что-то случилось с ним - воспоминания о последних годах его жизни медленно возвращались. А значит, и над его жизнью, и над жизнью людей, которых он любил, нависала опасность. Это было ясно - ведь Пепис недвусмысленно намекнул ему на это. Интересно, а предполагал ли император, что те отрывочные воспоминания, которые остались в подсознании Джека, начнут оживать и накладываться на раннюю, возвращенную ему память?