Он быстро отверг эту мысль. Ни один командир не станет расшвыриваться жизнями своих солдат, уповая на такой дохлый шанс. В любом случае профессиональные войска труднее заставить вести себя по-глупому, чем наоборот. Кроме того, «Мародер» Валлендела проломился сквозь скопления наземных войск, встретивших его на северной окраине города. Там все оставалось по-прежнему, никакой новой тактики или секретной обороны – ничего, что могло бы поколебать чашу весов. Большая часть этих войск бросилась врассыпную и драпала по городским улицам без единого выстрела.

Нет, вероятней всего, король Джеверид, чтобы укрепить оборону, ввел в дело наемников, но Синф не мог взять в толк, откуда они взялись и когда прибыли. И где были во время предыдущей атаки? Или во время нападения на Карлайла в Замке? Могло статься, что в городе действовали инструкторы-наемники. Хотя этим и можно объяснить суть дела, но Синф не успокоится, пока не узнает, кто стоит за всем происходящим здесь.

Он быстро взвесил две возможности: уйти из Замка на корабль или вообще покинуть Треллван. Но это будет противоречить плану Красного Охотника, а из подчиненных герцога никто не отваживался на подобное наобум. Нет, он должен расценивать то, что случилось, как неприятную заминку, но план все же должен осуществиться. Если нет, то даже после долгих дет преданной службы его голова может оказаться на пике у плаца. Эта мысль нисколько не радовала Синфа.

Он свяжется со своими агентами в Саргаде и узнает все, что может. Пожалуй, в итоге это и к лучшему, что в городе имеется наемное подразделение.

Наемников всегда можно перекупить. Некоторые исторические, наиболее блестящие победы явились результатом своевременного переманивания отборных наемных подразделений.

Грейсон Карлайл наслаждался титулом героя. Сорок часов спустя после сражения, которое уже успели окрестить Битвой Саргада, его приняли с почестями во Дворце; возле Грейсона суетились слуги и придворные, о нем хлопотали дворцовые врачи и выдали новую – и эффектную! – смену белья. Он примерял нарядную униформу лейтенанта охраны перед огромным, во всю стену, зеркалом в своих покоях. Неплохо, решил Грейсон, одергивая короткий жакет. Витиеватые золотые канты и погоны на темно-зеленом фоне, трехпетлевые аксельбанты и церемониальная шпага были слишком вычурными, но смотрелось все это довольно недурно.

Его и пленницу доставили в штаб-квартиру генерала Варнея, коменданта саргадского военного округа. Девушку увели для допроса, но что было делать с Грейсоном? Лейтенант, бывший дежурным офицером, находился в затруднении.

Перед ним стоял молодой человек, одетый в лохмотья, измазанный грязью и сажей, вооруженный автоматическим пистолетом, приведший пленного воина, закутанного в одеяло. Человек называл себя членом Коммандос Карлайла, а солдаты, прибывшие с ним, хором заявляли, что он единолично выиграл Битву Саргада. Офицер быстро смекнул, что нужно вызвать старшего офицера. Пусть тот решит, как быть!

Грейсона довольно быстро пустили вверх по служебной цепочке: от лейтенанта – капитану, тот – майору, тот – полковнику, тот – главе штаба генерала Варнея. В заключение его представили самому генералу. Никто из этих милицейских офицеров не знал, что с Грейсоном делать. По городу распространялась байка, что иноземец, офицер из гарнизона, предавшего Треллван, остался в Саргаде и организовал героическую защиту города.

Судьба Грейсона стремительно становилась центром повестки дня, причем в масштабах планеты. В конце концов армейские мужи сделали самое безопасное. Они обеспечили его пищей и дали отоспаться, привели доктора, чтобы вправить ему ребра и позаботиться об открывшейся ране на голове, и представили его в начале следующего периода военному совету короля Джеверида. К концу периода он имел частную аудиенцию с самим Джеверидом и был принят во Дворце в качестве гостя его величества, пока велись приготовления для празднования победы.

Когда Грейсон, не переставая изумляться, изучал свою новую униформу, он все еще не был уверен, хотят ли его взаправду сделать членом дворцовой службы охраны. Формально он не был зачислен в армию, а насчет униформы распорядились по приказу его величества, так, чтобы он выглядел хотя бы тенью героя. Бюрократические мелочи, сказал король, утрясутся позднее.

Поразительно, подумал Грейсон, насколько быстро может меняться официальная политика правительства. Перед битвой иноземцы любого сорта были вне закона. Если бы милиционеры, гонявшиеся за Грейсоном по городу, схватили бы его тогда, то сейчас в лучшем случае он куковал бы в саргадской тюрьме. Конституция Треллвана защищала своих граждан от необоснованных обыска, конфискации и заточения в тюрьму, но его права как объявленного врага народа были бы, разумеется, несколько ограничены. Однако теперь он был победителем, защитником Саргада, доблестным офицером Федеративного Содружества, который одержал победу над вражеской силой. Рекламные министры короля прошлой ночью вкалывали сверхурочно, готовя материалы для газет и телевидения. А вечером должны были состояться официальная церемония и маскарад в приемном зале Дворца в честь подвигов Грейсона во славу Треллвана.

Звонок спутал его мысли. Открыв дверь, Грейсон вздрогнул, увидев прекрасное лицо и огромные темные глаза Мары.

– Любимый, – промолвила она и обвила руками шею недоумевающего Грейсона. Он ожидал, конечно, увидеть ее на праздновании, но никак не раньше. Еще поражало, что девушка назвала его «любимым». Никогда, даже когда они лежали в постели, она не была столь откровенной. Но скоро он позабыл об этом.

– Мара, как ты сюда попала?

– Я подкупила старого Салина, чтобы он позволил мне пройти наверх. – Она засмеялась. Салин был придворным камергером, которому поручили присматривать за приготовлениями к банкету. – Я хотела тебя повидать, хотела побыть с тобой немного времени, пока не начался праздник. – Мара приникла к нему. – Я страшно тосковала по тебе, Грей. Я слышала, что ты пытался пробраться ко мне. И так жалею, что ты не смог…

Он поедал ее глазами. Если это неотъемлемая часть существования планетарного героя, то он обеими руками за. На Маре было платье, которое считалось модным в саргадском обществе, – такая воздушная штучка из мерцающих, полупрозрачных красок, становившихся прозрачными, когда платье прилипало к телу. Он притянул ее поближе и улыбнулся, подумав, что в приемный зал, пожалуй, вовремя попасть не удастся.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: