– Разве среди новосибирских вымогателей нет «остроумных» азиатов? Утром, когда устраивались в гостиницу, посмотрели, сколько там «иностранцев» ошивается. Русской речи почти не слышно, сплошная кавказская тарабарщина. Судя по нахальным физиономиям и хищным повадкам, половина гостиничных постояльцев – отпетые уголовники.

– Уголовников у нас не только в гостиницах хватает. И кавказские группировки есть, и азиатские, и славянские. «Разборки» за место под солнцем постоянно вспыхивают. Но я не могу отыскать связь между Игорем Солнышкиным и домом его дочери. Разве дочь в чем-то подозревается?

– Нет, у Вики вроде бы твердое алиби: ночевала в общежитии. Расчет же мстителей мог строиться на том, что она придет ночевать домой, а в доме… извините, откинувший коньки господин Теплоухов. Вот и доказывай, девочка, что твоя хата с краю и ты ничего не знаешь…

– Не вяжется, Слава.

– Почему?

– Самая дурная девица, обнаружив взломанный замок, без свидетелей в дом не войдет. Подумай, зачем ей бросаться грудью на амбразуру?..

– Так оно и в действительности получилось, – сказал Лимакин. – Кроме свидетельницы-соседки, Вика даже участкового пригласила.

– Да, с этой версией я, похоже, погорячился. – Голубев смущенно царапнул затылок. – Костя, а из-за чего Солнышкин развелся с Аллой Аркадьевной? Она – умница, он тоже не дурак. Чего им не жилось?

– Не знаю. Игорь не из тех мужиков, которые с каждым встречным-поперечным готовы на все лады полоскать косточки своих бывших жен.

– Хоть что-то о ней рассказывал?

– Ничего.

– Разве у вас в Управлении одни пуритане подобрались, о женщинах и разговоров не ведут?

Веселкин засмеялся:

– Ну, как без этого… Есть и у нас такие кобели, что «завсегда про баб думают». И языки без устали чешут, хвастаясь друг перед другом любовными успехами. Солнышкин в таких состязаниях не участвует.

– А ты не слышал, как рэкетиры увели у Теплоухова спальный гарнитур итальянского производства стоимостью больше двадцати шести миллионов? – спросил Веселкина Лимакин.

– На оперативке, помню, шел разговор о заявлении главбуха Лискерова. Разобраться поручили, по-моему, Солнышкину. Чем это разбирательство кончилось, не знаю.

– Насколько нам известно, ничем.

– Значит, что-то в этом деле было сомнительным, если Солнышкин не довел его до конца. По достоверным фактам Игорь работает четко. Не помню случая, чтобы завершенные им дела возвращались на доследование.

– Есть предположение, что именно из-за главбуховского заявления вымогатели расправились с Теплоуховым.

– Вот эта версия более убедительна. Таких случаев в криминальной практике сколько угодно. Правда, в большинстве из них точку ставили с помощью автомата Калашникова или «макаровского» пистолета. Однако было и отравление водкой «Абсолют». Через пробку медицинским шприцем капнули отраву.

– А в бутылку с шампанским нельзя «капнуть»? – быстро спросил Голубев.

– Нет, Слава, нельзя. Даже сквозь мизерное отверстие в пробке шампанское, особенно, если его взболтнуть, может сработать, как огнетушитель.

– Организуй нам встречу с Солнышкиным, чтобы потолковать насчет итальянского гарнитура.

– Сейчас попробую… – Веселкин придвинул к себе телефон внутренней связи и по памяти накрутил номер. После первого же звонка в трубке послышался глуховатый голос:

– Майор Солнышкин слушает.

– Привет, Игорь Сергеевич. Веселкин говорит.

– Здравствуй, Костя.

– У меня в гостях следователь и опер угрозыска из райцентра, где учится твоя дочь. Нет желания поговорить с ними?

– Есть такое желание. Через две минуты зайду.

Солнышкин появился раньше, чем обещал. Уже на первой минуте в кабинет Веселкина вошел статный русоволосый майор с типично русским озабоченным лицом. Пригнанный по фигуре милицейский мундир делал его моложавым, но глубокие морщины на высоком лбу и наметившиеся под светлыми глазами отечные припухлости подсказывали, что возраст майора явно за сорок. Поспешность, с какой он отозвался на предложение Веселкина, несколько озадачила Лимакина, однако Солнышкин быстро объяснил возникший было у следователя вопрос. Едва только Костя представил ему своих «гостей», он сказал Веселкину:

– Вчера вечером мне домой впервые позвонила Алла… – И, усевшись на стул, повернулся к Лимакину: – Вика действительно попала в нелепую историю?

Лимакин сжато рассказал фабулу дела, включая то, как Теплоухов, поставив на стоянке свой «Форд», из бара «Затерянный рай» разыскивал по телефону вроде бы Викторию Солнышкину, потом с кем-то недолго переговорил, а в заключение купил у Казбека бутылку французского шампанского с коробкой дорогих конфет в придачу и, уложив покупку в «дипломат», отбыл в неизвестном направлении. На следующий день его труп обнаружили в Викином доме. Эксперты установили отравление цианистым ядом.

С повышенным вниманием, не перебив ни единым словом, Солнышкин выслушал следователя и огорченно проговорил:

– Такую шараду в одночасье не разгадать.

– Ребята предполагают, что рэкетиры свели с Теплоуховым счеты за главбуховское заявление, – сказал Веселкин.

Солнышкин поморщился:

– Свести счеты эти подонки вполне могут, но не таким же замысловатым способом. Причину надо искать в другом. После случая с гарнитуром «Джада» Теплоухов словно поглупел, стал вести себя странно. У меня даже сложилось впечатление, что Николай Валентинович вознамерился улизнуть за границу.

– По телефону из бара он кому-то говорил о двух путевках на Канарские острова, – вставил Голубев. – Вроде бы отдыхать там с кем-то собирался.

– Туристические путевки – хороший предлог выехать из России без визы на постоянное жительство за рубежом. Это еще раз подтверждает мое предположение.

– Зачем Теплоухову лишняя морока с путевками? – усомнился Веселкин. – При необходимости он вполне мог получить визу.

– Значит, что-то ему мешало сделать это.

– Что, например?..

– Скажем, опасался, что, узнав о его намерении исчезнуть за кордон, рэкетиры круто прижмут. Или у лица, с которым Николай Валентинович намеревался отбыть в загранпутешествие, какие-то проблемы с выездом были. Вообще-то поступки российских нуворишей, называемых ныне «новыми русскими», не всегда поддаются логическому объяснению.

– Мне Теплоухов казался серьезным мужиком.

– Таким он и был до случая с гарнитуром «Джада».

– А что с этой «Джадой» произошло?

– Банальный рэкет. А воду замутил главбух. Двадцать шесть миллионов обесценивающихся рублей для «Лебедя» погоды не делают. Не знаю, зачем Лискеров после драки начал размахивать кулаками и писать заявление, когда по существу уже ничего нельзя было поправить. Если бы Теплоухов обратился к нам до того, как у него увезли гарнитур, мы без шума и пыли повязали бы вымогателей с поличным и на корню прихлопнули бы начинающую банду, не дав ей сорвать первый куш.

– Считаешь, это работа начинающих рэкетиров?

– Ни одна матерая группировка не возьмет в подельники алкоголика Дуремара, об умственном уровне которого сама кличка говорит. Если бы не гуманное слюнтяйство прокурора, отказавшегося продлить санкцию на содержание недоумка в ИВС, он выдал бы с потрохами всех своих сообщников. Прижатый даже незначительными фактами бедолага уже начал было засвечивать «чурок пиковой масти», но срок содержания его под стражей кончился. Адвокат шум поднял. Пришлось выпустить птичку из клетки на волю.

– Теперь поздно его раскручивать?

– Теперь Дуремара уже нет в живых.

– Сообщники убрали?

– Пьяного подтолкнули под переполненный пассажирами автобус. Виновников в подобных происшествиях установить трудно. Так сказать, несчастный случай…

– На след «пиковой масти» не успели выйти?

– Этой «мастью» заполнены все рынки города и каждый второй коммерческий «комок». К сожалению, дело прикрыли. Теперь же, после загадочной смерти Теплоухова, постараюсь возобновить расследование и довести его до конца во что бы то ни стало. – Солнышкин посмотрел на Лимакина. – О покупке дома в райцентре для дочери я узнал только вчера из телефонного разговора с бывшей женой. Высказал недоумение. Мол, зачем восемнадцатилетней девушке создавать возможность уединения в собственном доме, если училище располагает общежитием? Алла объяснила это тем, что нынешние вольные порядки в общежитиях могут дурно повлиять на дочь, а в восемнадцать лет, дескать, пора привыкать к самостоятельной жизни и не надеяться на постоянную мамину дотацию.