– Я здесь, – быстро сказала я, голос мой задрожал от радостного облегчения, – это Харриет, Фрэнсис. Я помогу тебе добраться домой.

Мне кажется, он меня не видел, потому что дико оглядывался по сторонам, как будто искал кого-то. Но когда я дотронулась до него, тут же схватил меня за руку.

– Ну-ка, возьми меня за кисть двумя руками и держи крепко, как можешь.

Я повиновалась машинально, но когда он дернул руку, отпустила, боясь, что ему будет больно.

– Проклятие! – воскликнул он. – Держи и не отпускай! Дергай!

Он зло оскалился, и мне ничего не оставалось, как исполнить приказ. Послышался хруст, кость встала на место, и мне стало дурно, пальцы мои разжались. Фрэнсис, шатаясь, сделал шаг назад, прислонился к стене, медленно сполз по ней и сел на землю. Из уст его посыпались проклятия. Я поняла по его ругани, что ему лучше. И впервые задумалась о случившемся. А подумав, испугалась.

– Фрэнсис, – я подошла ближе, – кто-то столкнул эти камни.

– Неужели?

Я не обращала внимания на его сарказм, у меня были достаточно серьезные опасения.

– Нам надо скорее уходить отсюда.

– Дай дух перевести.

– Нет, нет, не время. Он может вернуться, он может попытаться...

– Нет, пока ты здесь.

Тем не менее он поднялся и отправился за лошадью. Потом обследовал место за стеной. Там, разумеется, никого не было. В густой траве не осталось ничьих следов.

– Тебе говорил Джулиан, что в окрестностях снова появились цыгане? – спросила я по дороге домой.

– Нет, но я знаю.

– Было очень неблагоразумно ездить одному.

– Почему, какого дьявола?

– Месть...

Он фыркнул:

– За что?

– Ты им испортил план похищения Ады.

– Ерунда.

– Но, Фрэнсис, если не цыгане, то кто мог это сделать?

– Харриет... – Он поймал меня за рукав, остановив лошадь.

– Что?

Мы смотрели друг на друга. От его хмурого проницательного взгляда у меня опять сильнее забилось сердце. Я почувствовала, что нахожусь на самом краю открытия, и сейчас он скажет мне правду о загадках и тайнах, окружавших нас последнее время.

– Мой отец... – начал он.

– О, Фрэнсис, ты разбиваешь мне сердце! Почему ты так недобр к нему?

Он долгое время молчал, потом неприятная гримаса исказила его черты, и он отпустил мою руку.

– Становится холодно, – сказал он наконец, – почему мы стоим здесь?

Мы вернулись в поместье. Слуги отнесли Фрэнсиса в постель, и я послала за доктором в Миддлхем.

Думаю, цыгане здесь все-таки ни при чем. Скорее всего, у Фрэнсиса есть личный враг. Или это был несчастный случай? Пожалуй, так. Если же нет, тогда то, что я видела сегодня, – явная попытка убийства.

1 октября

Тучи сгущаются, как написал бы романист. Но не стоит шутить по этому поводу, то, что случилось сегодня вечером, – еще один источник для тревоги. На этот раз это был Джулиан. Он тоже выбрал сад с розами. Интересно, знал ли он, что Фрэнсис делал Аде предложение именно там? Бедная Ада просто вне себя. Она плакала, отказав Фрэнсису, а Джулиан довел ее почти до истерики. Разница лежит в отношении к ней братьев. Фрэнсису было все равно. Джулиан, по словам Ады, был просто раздавлен.

– Оп был так несчастен, – всхлипывала она.

Пора что-то предпринять. Если так будет продолжаться, мистер Вольфсон обо всем узнает. Он наверняка одобрил бы брак между Адой и Джулианом. Но несмотря на доброту к ней, может рассердиться, обнаружив, что Ада влюбилась в грума. Звучит ужасно, но ведь это правда.

И я должна поговорить с Дэвидом и Джулианом. Убеждена, что выход будет найден.

2 октября

Ни один из моих планов не сработал. Наоборот, ситуация еще ухудшилась. Беда обрушилась со всей силой.

Уильям принес весть, что зовет мистер Вольфсон. В этом не было ничего необычного – мистер Вольфсон всегда его присылает, когда хочет видеть меня. Но на этот раз время было необычным, как и то, что обязательно должна была явиться и Ада.

Я не догадывалась, о чем пойдет речь. Разумеется, любовные объяснения моих кузенов мелькнули у меня в голове, и я подумала, что мистер Вольфсон узнал о предложениях обоих. Но здравый смысл подсказывал, что это не так; в отчаянии Джулиан мог рассказать отцу об отказе Ады, но вряд ли выдал бы ее любовь к Дэвиду. Признаюсь, меня разбирало любопытство. Но я и понятия не имела, что произойдет на самом деле.

Мистер Вольфсон, как всегда, сидел за столом. По выражению его лица ничего нельзя было угадать. Он был любезен, спокоен и улыбался Аде очень ласково. Я не сразу заметила присутствие Джулиана. Почему он так бледен? Он выглядел как побитый пес. Когда я поймала его взгляд, он, подняв брови, словно хотел о чем-то предупредить, но я ничего не поняла. Тут заговорил мистер Вольфсон, и я все внимание переключила на него.

– Мне жаль слышать, Ада, что ты больна. Я знаю, что есть вещи, которые крайне тебя тревожат, и мне больно думать, что ты не доверяешь мне. Ты знаешь мое желание сделать тебя счастливой. Чем я могу помочь тебе? – Мистер Вольфсон выждал, потом снова мягко проговорил: – Я уверен, что Джулиан и Харриет поймут, если ты захочешь поговорить со мной наедине.

Ада покачала головой и крепко ухватилась за мою руку.

– Очень хорошо, – мистер Вольфсон передвинул пресс-папье на своем столе, – тогда продолжаю. Тебе скоро исполнится восемнадцать, Ада, время подумать о браке. Признаюсь, как отец, я надеялся, что ты выберешь одного из своих кузенов. Ты думала об этом?

– Нет! – воскликнула Ада.

– Ты имеешь в виду, что не думала об этом или что твое решение было не в пользу кузенов?

– Я против... – Она не смотрела на него. – Прошу вас, пожалуйста, кузен Джон... Я не могу... Я не хочу сейчас выходить замуж...

– Сейчас или позже, это тебе решать. Но ты должна понять, Ада, что я не молод и не очень крепкого здоровья. Что будет с тобой, когда я уйду? Твои адвокаты, конечно, присмотрят за твоим состоянием, но кто присмотрит за тобой? Я был бы счастлив, если бы смог устроить твою жизнь прежде, чем... покину тебя.

На моих глазах выступили слезы. Но Ада сидела как каменная и молчала.

– Можешь ты выбрать одного из своих кузенов? – продолжал мистер Вольфсон чуть более жестким тоном.

– Нет... пет!

Лицо мистера Вольфсона утратило мягкость. И я не могла за это винить его. Он и так был слишком терпелив, а она упряма, как малое дитя.

– Ты заставляешь меня действовать по-другому. Ада.

Он тронул колокольчик на столе, которым обычно вызывал Уильяма. Когда дворецкий появился, он сказал коротко:

– Давай его сюда.

И я сразу поняла, что сейчас произойдет, и не удивилась, увидев Дэвида, которого тяжелая рука Уильяма втолкнула так, что грум пролетел до середины комнаты. Ада посмотрела на него и быстро отвела взгляд. Но и этого взгляда было достаточно – он был как признание.

– Давайте решать, – мистер Вольфсон презрительно скривил губы, – Ада, ты страдаешь от одного из самых постыдных чувств. Я выгоню этого слугу немедленно. Но сначала хочу, чтобы он сказал тебе, что никогда не надеялся и не смел подумать о тебе таким образом, каким, совершенно очевидно, думаешь о нем ты. – Его глаза стали как голубой лед.

Парень выглядел как загнанная в угол лиса. Глаза его бегали, пальцы судорожно мяли кепку. У меня даже появилась надежда, что Ада, увидев своего избранника в таком невыгодном свете, придет в себя. Но она вдруг посмотрела прямо в глаза Дэвида, и – произошло чудо. Вот подсказка для любого скучного поэта, когда-либо писавшего о любви. Плечи юноши распрямились, тонкие руки перестали нервно двигаться. Его глаза встретились с глазами Ады, и между ними как будто прошел луч света.

– Я не могу этого сказать. Сэр, я говорю правду. Я хотел бы, сэр, очень хотел. Вижу, что был не прав, я уеду прочь. Я бы никогда не причинил ей вреда, клянусь Небесами, – добавил Дэвид в порыве красноречия, – я молюсь, чтобы она была счастлива, сэр.