Дерион всё ещё не пришёл в сознание, истекая кровью — ярко-красной, липкой, распространяющей резкий металлический запах вокруг себя.

Дезактивируя настройки гидрокостюма, вернее то, что от него осталось, я принялась стягивать его с эквейта, Порадовало одно — Дерион всё-таки оставил на себе нижнее белье, хотя этот небольшой кусочек чёрной ткани (у него даже белье чёрное), мало что скрывал. Сильное крепкое мужское тело, со множеством мелких, застарелых шрамов. Да, не хило же его потрепала жизнь и служба на Князя. Я осторожно коснулась кончиками пальцев выпуклого шрама на левом боку и тут же одёрнула руку.

Да, над таким телом хотелось поахать и повздыхать, но потом. Сейчас не время.

Ран было много — две самые большие, рваные на плече и груди, ещё одна на руке, прокушенная икра левой ноги (вот зубастые твари!), несколько мелких ссадин на спине и внушительная шишка на виске, но это не так страшно. Меня больше волновало, сколько крови он уже потерял.

Вытряхнув всю аптечку на пол, я принялась лихорадочно рыться — так антисептик, обезболивающее, заживляющее, вот это вроде обеззараживающее и антибиотик, несколько шприцов, ух ты, тут и иголочка есть с ниточкой, вот если бы они бинтов побольше положили, было бы просто супер… а это что? Неужели регенератор? Да ещё две капсулы… Отлично. Всё-таки мой диплом врача и тут пригодился.

Привычные движения, и старые навыки вернули, утерянное было спокойствие. Теперь я была уверена, всё будет хорошо. Я не дам ему умереть!!! Вот ещё, так легко он от меня не отделается. Будет жить и терпеть все мои выверты и выкрутасы. Я потом так на нём отыграюсь, столько всего выскажу. Умирать он вздумал, кровью решил истечь, а кто обо мне подумает? Я то, как выберусь отсюда? Особенно теперь, когда энергия в капсуле почти на нуле.

На мгновение я представила, что не справлюсь, что он не выживет и вздрогнула. Боль в груди была настолько резкой и сильной, такой нестерпимой, что с трудом подавила подступающие слёзы. Мне словно перекрыли дыхание. Нет, нет, только не он…, и сама испугалась своей мысли. Да что же это такое? Отчего такая реакция на его возможную смерть? Дерион мне даже не нравится. Нет, он, конечно, красавчик, но как мужчину своей мечты я его не рассматривала совсем.

Самое плохое, что я совершенно не знала физиологию эквейтов, мы её в Медакадемии даже факультативом не проходили. И какая реакция будет у Дериона на лекарства, я тоже не знала, но и оставлять его в таком состоянии я просто не могла. Немного посомневавшись и взвесив все за и против, я решила лечить его как землянина, тем более, что физиологически мы были очень близки.

На самые большие раны пришлось наложить швы, и я использовала всё, что могла до последней ниточки. Как я и предполагала, бинты кончились почти сразу, и в ход пошли мои штаны, разодранная туника и полотенца. Два больших я оставила лежать в стороне.

Дерион всё ещё не пришёл в сознание, но столь длительному обмороку мог поспособствовать укол с регенератором.

Натянув майку и повязав одно из полотенец на бедре, я расстелила второе на полу. Теперь мне предстояло перетащить его в рубку. Далось мне это значительно труднее, сколько раз я падала, сколько раз была готова расплакаться от бессилия не передать словами, но, в итоге у меня получилось, полотенце было под ним. И медленно пятясь назад, я начала его тащить.

Когда мы смогли, наконец, добраться до рубки, я просто упала рядом с ним, прижавшись к тёплому боку, и вырубилась — мои силы спасовали перед натиском действительности.

Моё пробуждение можно было назвать очень приятным. Хотя бы потому, что проснулась рядом с обнажённым мужчиной, на его крепком плече, да таком рельефном, прям как я люблю (моя ладошка бессознательно скользила по упругой коже груди) и пахло от него так вкусно и терпко, что голова начинала кружиться, и хотелось вдохнуть этот запах ещё и ещё. Рука мужчины примостилась на моей талии. Вроде всё замечательно, такая впечатляюще-одуряющая картинка, но что-то меня смущало. Например, почему у меня страшно болело всё тело, и отчего так раскалывалась голова, и почему я лежала не на мягкой постели, а на чём-то твёрдом. И почему так холодно? Словно я не у себя в комнате, а в холодильнике…

Что?!!!!

Не открывая глаз, я резко приподнялась и на четвереньках отползла в сторону и остановилась только тогда, когда упёрлась филеем в ледяную стену. Прикосновение обожгло ледяным огнём, и я, широко открыв глаза, дёрнулась в сторону, больно стукнувшись локтём о стойку. Вопль с трудом удалось сдержать.

В капсуле было темно, всё так же тускло мигала красная лампочка на выходе, и стояла оглушающая тишина.

Дерион сонно вздохнул, слегка нахмурился и открыл глаза. Секунд пять, он бессознательно разглядывал тёмный потолок, а я всё это время боялась даже дышать.

— Архиза, — прошипел он весьма распространённое ругательство и попытался встать.

А тут ожила я, вспоминая о его ранах, о клятве Гиппократа и о своём долге.

— Вам нельзя двигаться. У вас швы могут разойтись, — подползла к нему, дрожа от холода, пытаясь удержать его на месте.

Дерион застыл, уткнувшись взглядом в мою, обтянутую майкой, грудь, что нависла над его лицом. И взгляд был такой задумчивый и несколько суровый.

Я резко одёрнула руки от его груди и на всякий случай отползла подальше, скрестив руки на груди, пытаясь скрыть бурную реакцию организма на холод.

— Швы? — хрипло переспросил он и отвёл взор от моего лица в сторону. На его пути попалась моя нога и взгляд, споткнувшись о мою конечность, там и остался.

И я поняла свою ошибку. Мало того, что из-за сбившегося на мне полотенца ноги оголились почти до самого бедра, так и стал виден узор, который вился по всей их длине, ведь я никому его не показывала. Всю мою ногу от середины икры до внутренней стороны бедра обвивал лазоревые кружева лиан с листочками и блёстками. И вот теперь на эту умопомрачительную вязь неотрывно пялился эквейт и всё больше хмурился. Да, это тебе не маленькая лазоревая бабочка на щеке, тут кое-что помасштабнее.

— Да, мне пришлось наложить швы на две раны, — я шустро запахнула полотенце и поджала ноги под себя.

— Ива, почему вы в таком виде? Где ваши вещи? — возмущённо прошипел он, демонстративно уставившись в потолок.

Нашёл время думать о приличиях.

— На вас.

— Простите? — от такой наглости, он всё-таки посмотрел в мою сторону. — По моим ощущениям я лежу на мокром полотенце в одних плавках…

При мысли о плавках я невольно покраснела и глаза сами собой скользнули по месторасположению этой детали мужского туалета. В мыслях представила себе их и ещё больше зарделась. И это представление позволило разыграться фантазии, которая во всех красках нарисовала, что за ней скрывалось нечто весьма внушительное.

— Ваши вещи мне немного не подходят по размеру… Или я ошибаюсь?

— Не ошибаетесь. Но бинтов не хватило и мне пришлось порвать свои вещи и часть полотенец. Мои штаны в данный момент покоятся на месте огромного укуса на вашей ноге, а туника… туника вроде на груди… уже не помню.

Проникся, промолчал, только вздохнул тяжело с надрывом.

— Возьмите мои вещи.

— Зачем?

— Оденьтесь, ива.

— Но…

— Мы и так сейчас находимся с вами в весьма щекотливом положении, ива Переславцева, давайте не будем ещё больше осложнять ситуацию.

— Вы что, так печётесь о моей девичьей чести?

— Должен же кто-то из нас двоих это делать… А если серьёзно, то здесь слишком холодно, а вы дрожите. А скоро будет ещё холоднее. Оденьте мою жилетку.

— Хорошо, но штаны придётся одевать вам, — кутаясь в его жилетку, ответила я. Кутаться особо не пришлось, так как жилетка была тонкой, но стало чуть теплее. И я попала в капкан запаха Дериона, которым была пропитана жилетка.