Правда, вентилятор и кондиционер, уходя с работы, специалисты по садово-парковому хозяйству вырубили, а потому в помещении чуть-чуть ощущалась влажная духота. Но туалет работал, и Ленка исчезла за его дверью.

Нельзя сказать, что я уж очень сильно переживал из-за нарушения неприкосновенности офиса. Дома я не такие нарушения законности допускал, и ничего, до сих пор числился по разряду несудимых. Правда, не было особой уверенности в том, что здесь, на Хайди, волосатая лапа Чудо-юда меня отовсюду вытащит и от всего прикроет, но и риска настоящего в нашей затее не было. Мы ж не воровать залезли, дверей не ломали, сейфы не вскрывали. Тем более что сейфов здесь не было. Если и хранили в офисе денежки, поступавшие от экскурсантов, то где-то за запертой опечатанной дверью, слева от входа в приемную. Там, наверное, и решетки на окнах, и сигнализация — все как положено. Но нам туда не надо. Нам бы на диванчик в комнате отдыха… Никто сюда до утра не заглянет. А мы здесь и не станем до утра сидеть. Нам десяти минут хватит…

Когда Ленка вышла и, умильно щурясь, положила мне на плечи ладошки, я уже на нее не сердился. Напротив, я благословлял Хавронью Премудрую за ее пакостную выдумку. Поглаживая мягкие габариты законной супруги в незнакомом интерьере, я испытывал возбуждение не меньшее, чем с совершенно новой дамой. Видать, и Хрюшка была в кондиции. Я уже распахнул было ее блузку, но тут…

Обломы, как и некоторые другие ситуации, подкрадываются незаметно.

То ли мои уши слишком внимательно слушали сопение разохотившейся Ленки, то ли эхо в горных джунглях меня поднадуло — черт его знает! Важно другое. Урчание подкатившего к воротам автомобиля я не успел услышать загодя. Во всяком случае, в момент, когда еще можно было успеть выбраться из окна и драпануть в парк, я мотора не почуял. Зато теперь хорошо слышал, как лязгают замки открываемых ворот.

— Ой! — пискнула Хрюшка, торопливо застегиваясь. — Ой, Димка! Что будет!

— Да ни хрена не будет… — попытался я успокоить ее. — Отстегнем пару сотен гринов этим лесникам — и все в ажуре.

— Стыдно… — созналось гнусное животное, и мне его даже жалко стало.

— Другой раз не потянет на романтику, — сказал я, дав Хрюшке несильного шлепка. — Ладно, пока не найдут, высовываться не будем. Не пыхти и сиди тихо.

У меня была надежда, что дендрологи просто решили проверить, все ли в

порядке на территории и не пытается ли кто-нибудь вывезти из парка некийобразец уникальной тропической флоры. А раз так, то они и в офис заходить не станут.

Однако голоса, донесшиеся со двора, заставили меня усомниться в благополучном исходе дела.

Первый голос, который я услышал, был гнусно сиплый… и очень знакомый:

— Заезжай, каррамба! А ты, мерин, поворачивайся, не стой как беременная ослица…

— Сеньор Бернардо, — это был голос Фелипе Морено, весьма испуганный и даже заикающийся, — я просто ищу ключи от офиса.

— Живее ищи!

Где ж я мог слышать этого сипатого? И тут — вспомнилось! Ночная вахта с Марселой на палубе стоящей на якоре яхты «Дороти», этот самый сиплый голосище с моторки, в которой приплыли «морские койоты»… Бернардо Сифилитик! Какие люди! Но, к сожалению, с охраной. Из машины выскочили минимум еще трое — это я определил по шлепкам подметок об асфальт после того, как машина вкатила в ворота, а затем залязгали открываемые двери автомобиля.

— Нашел ключи, боров? — спросил Сифилитик. Послышался звук пинка по чему-то мягкому, скорее всего по заднице сеньора Морено. — Шевелись, если хочешь пожить подольше!

В прошлый раз, то есть лет десять назад, Бернардо получил от Ричарда Брауна две пули в задницу (по данным сеньоры Соледад), но вряд ли разглядел лицо того, кто их послал. Кроме того, один из парней Сифилитика получил пулю в башку и рассказать о том, как выглядит тот, кто вышиб ему мозги, естественно, был не в состоянии. Но вот голос Брауна, то есть мой голос, Бернардо мог запомнить неплохо. Да и среди его ребят могли найтись памятливые. Впрочем, они ведь приехали сюда отнюдь не для обмена опытом по лесопарковому делу. Даже если «койоты» меня не признают, живые свидетели им без надобности.

Наиболее неприятно было то, что для серьезного разговора с «койотами» я был просто-напросто не в форме. Судя по легкому бряцанию антабок, кто-то из них имел при себе автомат, а уж о револьверах можно было не беспокоиться. У меня же никаких стволов при себе не было, а ждать, пока я добегу до аэропорта и слетаю в Москву за «Макаровым», эти ребята не станут.

Забрякали ключи, отпирающие дверь. В это самое время Хрюшка совершенно неожиданно проявила здравую инициативу. То есть в тот момент она мне показалась наивной, но тем не менее сыграла положительную роль.

Ленка просто-напросто защелкнула замок на двери, отделявшей комнату отдыха гидов от приемной. По очень удачному стечению обстоятельств одновременно щелкнул, открываясь, замок входной двери, и два этих щелчка слились в один, не вызвав никаких подозрений у сеньора Сифилитика и его команды.

— Заходи, свинья! — рявкнул грубый голос, которого я раньше не слышал, а затем сеньор Морено получил тычок в загривок. — Садись, рогоносец вонючий!

Что-то шмякнулось — похоже, что нашего гостеприимного хозяина толчком усадили в кресло.

— Дрожишь, вонючка? Хи-хи-хи! — просипел Бернардо. — Не бойся. Если бы я хотел выпустить тебе кишки, то сделал бы это раньше. Я хочу поговорить с тобой спокойно, жирная задница, и ты должен вести себя с умом.

— Я готов ответить на все вопросы! — пробормотал с явной дрожью в голосе сеньор Морено.

— Посмотрим… Для начала вспомни, что тебе говорили, подстилка для педерастов, насчет дона Хименеса? Забыл?

Прозвучала довольно звонкая оплеуха, потом вторая. Бернардо чтил заветы Спасителя: если ему подставляли правую щеку, он бил и по левой.

— Вы говорили, чтобы я как можно лучше о нем заботился… — пролепетал Морено.

— Тебе говорили, каналья, что ты за него отвечаешь головой?! Говорили или нет?

И опять захлопали оплеухи. Сеньор Морено, всхлипывая, выдавил:

— Да, вы говорили это, сеньор Бернардо. Но что я мог сделать? Я принял все меры предосторожности. Ваши люди везде сопровождали его. Он даже заметил это, хотя вы говорили, что будете делать это негласно. Ваши парни дежурили на моем пляже как спасатели, ваши лодки патрулировали в лагуне… Все зависело от них!

— Ах, ты еще и наглеешь, морда? — За попытку выступать Фелипе был награжден подряд четырьмя плюхами.

— Но в чем, в чем я виноват? — взвыл бывший мэр.

— В том, что подсказал кому-то, как напасть на Хименеса из-под воды. У меня в полиции свои люди, и все, что фараоны сегодня накопали, я узнал раньше, чем комиссар полиции Лос-Панчоса. Мы сверили их выводы со своими, и все замкнулось на тебе. Кому ты продался, мешок с дерьмом? Отвечай!

— Клянусь Христом, сеньор! Я никому ничего не подсказывал! Я и сам ничего не понимаю…

— Врешь! — Эта оплеуха была нанесена от души и на порядок крепче предыдущих. — Ни один водолаз не прошел бы незамеченным к сетке, если бы работала сигнализация, которую мы установили. Но ее обрезали!

— Сеньоры! — почти в голос завопил Морено. — Да я даже не знал схемы этой сигнализации…

— А тебе и не надо было знать. Зачем ты утром присылал на пляж электрика, а?

— Господи Всеблагой, да он просто ремонтировал автомат по производству мороженого! Это не мой электрик, он из фирмы сервисного обслуживания.

— Какой фирмы?

— «G & К», я у них регулярно пиво «Карлсберг» покупаю и кока-колу, а полтора месяца назад они мне предложили автомат для производства мороженого, совсем новый и очень дешево…

— Ладно… Мы это проверим. Но у тебя остается еще одно неотмытое место. Ты знал, что в двадцати метрах от акульей сетки есть колодец, ведущий в подводный туннель?

— Какой туннель, сеньор Бернардо? Я понятия об этом не имел…

— Опять врешь? Туннель ведет куда-то под твою забегаловку. Может, ты еще будешь говорить, что «Каса бланка» строилась не при тебе?