– Ну и ну, - фыркнул Сирин, садясь на койку. - Обращаются, как со зверями в зоопарке. Всех так обрабатывают, или только нам такая честь? Боятся, что заразу занесем в их Америку.

– Ладно уж, - угрюмо сказал Русов, разглядывая камеру. Сквозь перегородку было видно, как санитары пьют что-то из кружек. - Это, наверное, карантин. Интересно, сколько нас продержат?.. А вот нашей КПЗ я так и не видел.

– И немногое потерял. - Сирин как будто пришел в себя и, надев пижамную куртку, лег на койку.

Русов тоже улегся и чуть не хихикнул: матрац был мягче, чем на кровати дома.

«Нервы у тебя разгулялись», - подумал он и спросил:

– Интересно, а что с нами сделают?

Сирин хмыкнул:

– Известно что. Посадят в тюрьму или будут возить по Америке в клетке, чтобы местные поглазели на русских. И зачем только сюда прилетели?

«Да уж», - вяло подумал Русов. Но тут стало клонить ко сну - наверное, сказывалась потеря крови.

Незаметно он задремал, и опять привиделась река - не та черная, из-за которой мать помахала рукой, а сверкающая под солнцем. Он забрасывал удочку в заводь, поплавок повело, и Русов подсек. Раздался всплеск…

И перешел в лязг открываемого замка.

Русов с трудом разлепил глаза. Похоже, проспал довольно долго.

В проеме раздвинувшейся перегородки стоял шериф, а за ним двое в серых костюмах. Русов вспомнил слова Сирина, и по телу пробежал озноб: неужели сейчас повезут в тюрьму?.. Ну и сволочь Сирин, затащил в страну, где должны ненавидеть русских!

– Выходите, - в голосе шерифа проскальзывали юмористические нотки. - Это надо же, русский военный самолет в самом сердце Ил-Оу! У вас случайно ядерной бомбы на борту нет, ребята? К сожалению, самолет наверное конфискуют. Военные в бешенстве, даже прислали за вами специальный вертолет из Колумбуса.

Русову полегчало, тюрьма откладывалась. Приятно было и то, что понял речь шерифа до последнего слова. Тот стоял, подбоченясь, а двое санитаров с ухмылками наблюдали за сценой. Масок на них уже не было: видимо, анализы провели и сочли Русова с Сирином не заразными.

Двое в сером ничего не сказали, только отошли подальше. Санитар принес одежду - в тех же корзинах, но мятую и с запахом дезинфекции. Пока приятели переодевались, шериф продолжал болтать:

– Думал, что вы меня разыгрываете. Или накурились. У нас по границам Темных зон в рост пошло такое, что куда там прежней травке. Ник чуть не ошалел, когда увидел ваш самолет. Минут пять ощупывал, словно бабу. Теперь сидит, ждет военных из Колумбуса.

Когда закончили одеваться, шериф махнул в сторону выхода. Сели в ту же машину, но перегородку шериф опустил.

Один в сером костюме сел рядом с шерифом, а другой сзади, пихнув Русова локтем и обдав запахом хорошего одеколона. Приезжие из Колумбуса молчали, и Русов почувствовал себя неуютно.

– Закуривайте, - шериф протянул назад пачку сигарет.

Сирин выхватил одну. Русов отказался.

Они поехали, быстро проскочив несколько улиц. На приборной панели замигал зеленый огонек, и приятный женский голос сказал:

– Боб, заедь ко мне. Вместе с задержанными.

– Есть, мэм. - Шериф повернул голову к человеку в сером костюме и ухмыльнулся: - Слышали? Вертолету придется подождать.

– У нас приказ губернатора, - раздраженно отозвался тот.

– А у меня моего начальства, - пожал плечами шериф. - Начихать мне на губернатора, я не у него жалованье получаю.

Он свернул, и вскоре машина остановилась перед белым зданием с колоннами. Над колоннами свисал американский флаг со звездами и полосами, а по фронтону шла надпись золотыми буквами: CYTY HALL.

– Мэрия, - шериф выключил двигатель. - Пошли, ребята, я вас представлю.

Сначала из машины выбрался Сирин, потом Русов. Серые костюмы недовольно пошли следом.

Миновали холл и поднялись по лестнице. Русова поразил простор, обилие мрамора и безлюдье. В приемной шериф кивнул девушке за компьютером, а та с вежливой улыбкой обратилась к приезжим из Колумбуса:

– Джентльмены, вас просят подождать. Боб, тоже останься.

Шериф пожал плечами и плюхнулся в кресло. Двое в сером недовольно сели у входа. Девушка с любопытством смотрела, как Русов топчется у двери (та просто отодвинулась, когда подошел ближе). Из-за обширного стола с телефоном и неизбежным компьютером поднялась женщина средних лет в строгом сером костюме. Голубые глаза внимательно оглядели Русова и Сирина, она первой подала руку:

– Хелен Роузвотер, мэр Другого Дола.

Имя Евгений она выговорила с трудом, так что Русову пришлось назваться на американский манер - Юджином, а Сирина из Михаила перекрестить в Майкла.

– Садитесь. - Хелен повела рукой на кресла, и Русов подумал, что никогда не видел таких ухоженных ногтей.

Хелен положила подбородок на сплетенные пальцы, уголки губ тронула улыбка, и на несколько секунд мэр показалась совсем юной девушкой.

– Ну, рассказывайте! - потребовала она. - Как вы оказались в моем городе?

Рассказывать пришлось Русову. Несколько раз он сбивался, смущенный пристальным взглядом женщины-мэра, да и слова подбирал с трудом, не привык говорить по-английски. Иногда Хелен задавала вопросы. Конечно, спросила: откуда так хорошо знает язык?..

Когда Русов дошел до событий на базе, то покосился на Сирина. Тот, видимо, ухватывал суть рассказа, так как подмигнул приятелю.

– Рыба ищет, где глубже, - сказал он по-русски, - а человек, где лучше. Надоело сидеть на одном месте, вот и решил взглянуть на Америку. А тебя уговорил лететь переводчиком.

Русов перевел, хотя и с чувством неловкости за явную ложь. При упоминании о рыбе Хелен слегка нахмурилась, а потом внимательно поглядела на Сирина.

Наконец Русов довел рассказ до конца: как стали расплачиваться в кафе, и вошел шериф…

– Не ожидал, что чашка кофе будет стоить полтысячи долларов, - вставил Сирин. Наверное, он долго обдумывал фразу и произнес ее гладко.

Хелен рассмеялась:

– Инфляция. Да и настоящий кофе теперь редкость. Поставок с Кубы недостаточно, а китайцы перепродают дорого.

Она говорила не торопясь, голос звучал музыкально. Откинулась на спинку кресла и, повернув голову к окну, где начало темнеть небо, продолжала:

– Ну хорошо. Посидите пока в приемной, а я поговорю с Бобом.

Приятели вышли из кабинета. Двое в серых костюмах не повернули голов, но Русов чувствовал, что внимательно наблюдают.

Девушка за компьютером кивнула шерифу, тот встал и развалистою походкой скрылся за дверью. Русов мрачно разглядывал мебель. Сейчас их увезут неизвестно куда и, скорее всего, придется коротать ночь в тюремной камере. Хорошо, если не годы…

Шериф вышел через пять минут, широко улыбаясь:

– Ребята, да вы ходячий юридический казус! Столичные власти хотят, чтобы вас препроводили в Колумбус. Дескать, незаконный въезд, угроза национальной безопасности и так далее. А вот наш мэр считает, что для ареста нет оснований. Так как же с вами поступить, а?..

Русов неуверенно улыбнулся и, вспомнив любимую поговорку отца: «Повинную голову топор не сечет», сказал покладисто:

– Сэр, я не знаю американского законодательства. Но готов признать, что мы очутились здесь незаконно. Мы подчинимся любому решению властей.

Шериф расхохотался:

– Вот законопослушный молодой человек! Такого и в тюрьму сажать жалко…

– Эй! - вскочил один в сером костюме. - Вы что, не собираетесь выполнять распоряжение губернатора?

Шериф подбоченился, ситуация явно доставляла ему удовольствие:

– Согласно поправке Бьюкенена, принятой после Реорганизации, если распоряжения мэров на территории их компетенции не нарушают Конституции Соединенных Штатов, то они могут быть отменены только в судебном порядке. Поскольку местная власть не предъявила обвинений, то наши гости свободны. До свидания, джентльмены, и привет губернатору.

Джентльмены мрачно переглянулись, а один сказал:

– Ладно. Только вы много себе позволяете. Еще увидимся.

Оба разом повернулись и вышли. Русов вздохнул с облегчением.