– Дядя беспокоится, что тебе будет скучно. Возьми. - Она подала Русову панель с дисплеем. - У нее беспроводная связь с компьютером, можешь поиграть.

Голос звучал снисходительно: дескать, любят мужчины всякие игрушки.

Русов с удовольствием вернулся на туманные острова своего архипелага, а когда отложил панель, в дверь постучался Грегори.

– Можно? - Он вошел и с усмешкой кивнул на панель: - Захватывает, правда? Особенно если играть с живыми партнерами через Сеть. Для многих это убежище от невеселой реальности. Я и сам вчера играл, расстроился от новостей про Калифорнию.

Он сел на кровать, свесив руки с колен, левое веко подергивалось сильнее обыкновенного:

– Ну и парни эти китайцы! Им и воевать не пришлось, весь мир им поднесли, как на блюдечке.

Русов зевнул:

– Они следовали мудрому восточному изречению: «Сиди на своем крыльце, и рано или поздно мимо пронесут труп твоего врага». Это вы расчистили им дорогу, сами китайцы воевать бы не стали. Я знаком с ними, несколько человек держат магазины в Кандале. Очень осторожные люди, стараются у нас долго не жить. Слишком близко Темная зона.

Грегори нахмурился:

– Они везде действуют осторожно. Практически не воюют. Просто сняли ограничения на рождаемость и поощряют эмиграцию. А когда китайцев в какой-нибудь стране становится много, то приводят к власти марионеточное правительство - дескать, для защиты прав китайского меньшинства… Потом начинают идеологическую обработку населения, и, глядишь, у Великого Китая становится на один протекторат больше. Не пойму, как они до сих пор не заполонили Россию?

Русов вздохнул:

– Карты не найдется?

– Вот. - Грегори потянулся за панелью. - В компе все есть.

Русов разглядывал появившуюся на дисплее карту России.

– Так… Китай присоединил Среднюю Азию, но остановился на границе Южно-Волжской автономии, по реке Урал. Почему - не знаю. А дальше, - палец Русова скользнул от Волги к Кавказскому хребту, - находятся мусульманские автономии, их у нас называют «исламским поясом». Китайцы туда соваться не любят.

– Это понятно, - усмехнулся Грегори. - Вера в Аллаха и коммунистическая идеология уживаются плохо. Страны исламской конфедерации до сих пор один из самых мощных противовесов Китаю. Выходит, вы с ними дружите?

– Кажется так, - пожал плечами Русов. - Но автономии самостоятельны в политике, и тонкостей я не знаю, тем более это далеко от Карельской автономии…

Его прервал телефонный звонок, к удивлению Русова раздавшийся из панели.

– Здесь есть телефонный выход, - кивнул Грегори. - Кажется, это тебя. Пойду, не стану мешать.

Звонил Болдуин: пожелал выздоровления и пригласил заходить в свой магазин.

– Ты не знаешь, как я мог подцепить эту дрянь? - поинтересовался Русов. - Ведь близко к Зоне не подходили.

Болдуин помолчал.

– Ходят слухи, - сказал осторожно, - что на кого черный волк дохнет, тот на свете не жилец. А к тебе они близко подобрались, да еще кровь на лицо попала. Но ты этому не больно верь.

– Не собираюсь, - весело пообещал Русов. - Во что поверишь, то и сбудется. Спасибо, что позвонил.

Не успел положить панель, как снова раздался звонок, на этот раз от Сирина.

– Как ты, получше? - В голосе Сирина звучало беспокойство, и на сердце Русова потеплело.

– Уже здоров, Миша. С понедельника на работу.

– Быстро тебя запрягают, - хмуро сказал Сирин. - Не желаешь попить пивка? По случаю выздоровления.

– Пока нельзя, - вздохнул Русов, - глотаю таблетки. Как-нибудь на неделе. А у тебя как настроение?

– Да хреновое, - бодро сообщил Сирин. - Хотя есть надежда, что скоро все кончится.

– Ты о чем? - не понял Русов. Но Сирин не стал объяснять.

– Звони, Евгений, нам надо обязательно пивка попить. - И повесил трубку.

В воскресенье Русов отправился с Грегори и Джанет в церковь, подремал на проповеди, а по возвращении съел праздничный обед. Игра на компьютере, болтовня с Грегори, телевизор - все, как вчера. К ночи почему-то появилась неясная тревога…

В понедельник стало не до смутных ощущений: на работе устал так, что свалился на пыльный диванчик прямо на складе. Джо позвонил Джанет, и та пришла отпаивать кофе. Русов почувствовал, как вздрагивает ладошка под его затылком, зеленоватые глаза смотрели обеспокоено. Пожалуй, Джанет все-таки переживала за него.

По дороге домой она сказала:

– Звонила Салли из мэрии. Тебе надо зайти оформить бумаги. Получишь временный вид на жительство, и можно подать заявление о гражданстве.

Русов устало глядел в окно: белые стены среди зелени, аккуратные веранды, два или три этажа блестят стеклами. Красивые дома в Америке. Кажется, в южных автономиях России тоже много частных домов.

– Отвези меня завтра, пожалуйста, - попросил он. - Сегодня я даже думать не в состоянии.

Но когда добрался наконец до постели, то долго лежал без сна. В окне чернели дубы, третий день как шумел в листве ветер, и Русов впервые задумался: увидит ли снова красные гроздья рябины над улицами Кандалы, своих сестричек и отца? Неужели Америка станет для него новой родиной, неужели он не вернется в Россию?.. Ночью снились тревожные сны, но утром он все забыл.

На другой день работалось легче, закончили раньше, и Джанет отвезла его в мэрию.

– Я съезжу к подруге, - сказала снисходительно. - Потом вернусь за тобой.

Электромобиль с жужжанием уехал. От вида белых колонн Русова пробрал озноб, вспомнилась площадь в заброшенном городе. Быстро поднялся по ступеням, миновал холл и отыскал приемную. Там были люди, и Салли с милой улыбкой попросила подождать:

– Мисс Роузвотер хочет поговорить с вами лично.

Делать было нечего. Русов сел в кресло, радуясь возможности вытянуть ноги… Наконец вышло несколько мужчин, шумно обсуждая детали какого-то строительства, и в кабинет зашли две дамы, до того с любопытством рассматривавшие Русова. Потом пришла и его очередь.

– Хай, Юджин! - Хелен выглядела немного усталой, но элегантной в коричневом костюме и белой блузке. - Я слышала, вы болели.

– Уже здоров, мисс Роузвотер, - неловко улыбнулся Русов.

Мэр рассмеялась, снова звонким смехом юной девушки:

– Не называйте меня так, я буду чувствовать себя совсем старой. Просто Хелен. Наверное, Салли сказала, в чем дело. Надо получить регистрационную карточку. А хотите, сразу подайте заявление о гражданстве. Мать у вас американская подданная, и я готова поручиться за вас. Хоть что-то сделаю для вашей матери. Надеюсь, вы меня не подведете. Ну как?

Русов заколебался:

– Большое спасибо. Но я не знаю, сохраню ли тогда российское гражданство?

Хелен переплела красивые тонкие пальцы и оперлась на них подбородком - похоже, ее любимая поза.

– Вы хотите вернуться в Россию? - в голосе прозвучало удивление.

– Еще не знаю, - замялся Русов. - У меня там две сестры. Я хотел бы их навестить.

Вспомнилось - вечер, и он поднимается в их комнатку с каким-нибудь лакомством: коробкой китайских соевых конфет с золотым драконом на обертке, или шоколадных «Красный Октябрь». Сестры - всегда в одинаковых платьицах - радостно спрыгивают с дивана, бегут навстречу, утыкаются головенками под мышки…

Хелен задумчиво разглядывала Русова:

– Я не знаю российского законодательства о гражданстве. Сомневаюсь, что в Ил-Оу или вообще в Штатах есть специалисты по этому вопросу. Конечно, можно получить разрешение и выйти на официальный русский сайт через китайский сектор Интернета… Но я не думаю, что дело стоит предавать огласке, по крайней мере, пока. Или хотите, чтобы вас потребовали выдать, как преступников?

И Хелен заговорщически улыбнулась.

– Конечно нет, - смешался Русов.

– Тогда ограничимся карточкой, - решила Хелен. - Она дает право на пять лет проживания… Салли! - Хелен ни до чего не дотрагивалась: по всей вероятности, компьютер управлялся голосом. - Подготовь «зеленую карту» для мистера Русова.

Она развела руками:

– Даже не знаю, почему их так называют. Пока все. До свидания, Юджин.