— А Юби? — спросила она.

— Я… он… — Кит опять умолк, затем вздохнул и заставил себя примириться с действительностью.

— Это невозможно. У нас и так слишком много пилотов. Марко примет тебя как мою женщину, но он не возьмет на борт пилота просто потому, что он пилот.

— Юби и я не разлучимся.

Последовало долгое молчание.

— Мне очень жаль.

— Это не твоя вина.

Она не обязана была говорить, что не хочет быть членом семьи де Соарес, не хочет, чтобы ее терпели только из-за Кита, не хочет играть роль Китти.

Мария почувствовала разочарование. Хорошо было фантазировать, как она оставит «Беглеца», как кто-то будет заботиться о ней. Ей хотелось еще немного помечтать. Она знала, что завтра ей придется столкнуться с реальной жизнью, и это будет жестокая реальность.

— Я больше никогда не попрошу тебя проникать в компьютер. Но сейчас это нам необходимо.

Он сжимал ее пальцы своими теплыми ладонями. Мария закрыла глаза. Перед ее внутренним взором мерцал микромир. Она ощущала встроенный в стол компьютерный терминал.

— Пожалуйста.

— Мы продлим срок погашения кредита, — сказала Мария. — Получим отсрочку еще на несколько суток. И что дальше?

— Нас здесь не будет, когда придет срок погашения ссуды.

— Как ты себе это представляешь? У нас даже нет средств, чтобы заплатить за ремонт. «Отто-Банк» больше не даст нам ни цента — для этого нам придется иметь дело с человеком, который раскусит нас.

— Я все рассчитал.

Микромир постепенно заполнял все существо Марии, она почти могла коснуться его. Голос Юби доносился как бы издалека.

— Твой выигрыш в «черную дыру» пропал, правильно? Но у нас остались вырученные за оборудование деньги. Мы возьмем эти деньги, купим пару магнитных захватов, кучу продовольствия и отправимся на поиски сингулярностей. Я проверил склады базы и обнаружил пару старых захватов, которые нам по карману.

Микромир гудел в голове Марии. Она видела его структуру, чувствовала, как его волны ласкают ее.

— На это уйдут годы, — сказала она. — Не зря этим занимаются роботы.

— Раньше эту работу делали люди. Иногда они возвращались, разбогатев, — он криво усмехнулся. — Мы найдем черную дыру и погасим долги. Заплатим штрафы. А затем можем приняться за поиски новых сингулярностей. Твои способности облегчат задачу. Возможно, ты научишься видеть их издалека.

Абсурдная надежда проникла в сердце Марии. Она языком ощущала пощипывание электрических полей.

— Но мы не можем заплатить за ремонт.

— Мы и не будем платить. Просто улетим.

Микромир исчез. Мария наклонилась вперед, коснувшись лбом стола, и вздохнула.

— Незаконно, — возразила она. — Ты толкаешь нас в тюрьму.

— Я командор. Мне и отвечать, — он помолчал. — Я все рассчитал. Мы отчалим во время третьей вахты, когда все спят. Флот держит здесь патрульный корабль, но он не сможет остановить нас. Прежде, чем нас поймают, мы удалимся от станции на расстояние, достаточное для короткого прыжка.

— Мы плохо кончим.

— Я в отчаянии. Дела наши плохи, я согласен, если у тебя есть какие-нибудь идеи, скажи.

Мария прижималась лбом к прохладной крышке стола, тщетно ища ответ. Настойчивый голос Юби проникал в ее сознание с неумолимостью ударов боксера-профессионала.

— Ты знаешь, что произойдет, если мы останемся здесь? Корабль продадут за долги, и мы ничего не получим. Если повезет, мы заключим контракт с «Хайлайном», но скорее всего, нам придется расстаться и, возможно, навсегда. Может, мы устроимся пилотами местных линий, но тогда придется провести всю оставшуюся жизнь в системе Анжелики, и наши таланты пилотов-подпространственников пропадут. Мы никогда больше не погрузимся в сингулярность. Если и это не удастся, то, быть может, мы устроимся на рудники «Биагра-Экзетер». Ты так себе представляешь будущее — дробить камни на астероидах? Оплата мизерная. Придется всю жизнь ютиться в комнатушках со стенами из пластика, а во Фринже бывать только несколько недель в году во время отпуска, чтобы потратить накопленные деньги.

— Юби, — сказала Мария. — Я все это знаю.

— Но, скорее всего, никто не захочет иметь с нами дела и нас отправят в какое-нибудь поселение на планету. Там мы не будем считаться даже совершеннолетними — никому нет дела до гормонов и кассет ускоренного обучения — просто дети. Они дадут нам самую грязную работу, от которой отказываются остальные. А ведь Анжелику нельзя назвать высокоразвитой колонией.

Голос Юби прервался. Мария ободряюще сжала его руку.

— Небо там очень далеко, Мария, — продолжал он. — Оно меняет свой цвет, от черного к голубому, красному или еще какому-нибудь, звезды видны не все время, и они не сияют, а тускло мерцают. Мы не сможем отключить гравитацию по своему желанию — сила тяжести будет постоянно давить на нас. Там не удастся поддерживать чистоту — там везде грязь. Они заставят нас выращивать в грязи растения, чтобы затем употреблять их в пищу.

Юби с трудом выговаривал непривычно звучащие слова. Его рука дрожала. Он глубоко вздохнул.

— Разве это лучше, чем тюрьма, Мария? — спросил он с болью в голосе. — Что может быть хуже, чем оказаться запертым на болтающемся в космосе комке грязи?

Мария подумала о «Девятом Красном», о волнующем микромире, быстром, опасном, заполненном водоворотами пространства и времени, как черная дыра. Она дрогнула.

— Разве нет другого способа?

— Я больше ничего не могу придумать, — Юби помолчал. Пальцы, сжимавшие руку Марии, ослабли. — Послушай, если ничего не выйдет, то мы окажемся в ненамного худшем положении. Если мы не отыщем сингулярность, если дойдем до такого состояния, когда больше не сможем продолжать поиски и начнем ненавидеть друг друга… нет смысла развивать эту мысль, правда? Тогда мы найдем высокоразвитую систему, не такую, как Анжелика, а освоенную сотни лет назад, вроде Безель или Чайна Лайт, и объявимся там. Нас отправят на планету, но, по крайней мере, это будет не Анжелика.

Мария вскочила, и Юби стал нижней парой рук гладить ее по волосам.

— Мы можем сдаться, — сказал он. — Если ты этого хочешь.

Настойчивость исчезла из его голоса, он просто безразличным тоном констатировал факт.

— Я поступлю так, как ты скажешь, Мария. Я не буду противиться твоим желаниям.

— Я знаю, — спазмы сжимали горло Марии.

— Я никогда бы не повел тебя в «Монте Карло», если бы догадывался, что может произойти.

— Я люблю тебя, — его ладонь гладила волосы Марии.

— Я знаю.

Печаль наполнила ее сердце.

— Я знаю, — повторила девушка.

Его любовь сломила ее сопротивление. Она пойдет за ним, подчинится его плану, будет делать все, о чем он попросит, пока остается хоть какая-то надежда.

Юби стоял за спиной Марии, расположившейся в кабинке «Отто-Банка». Яркий свет заполнил кабинку, когда он закрыл за собой дверь. В экране терминала Мария видела отражение своих собственных глаз, сиявших подобно бриллиантам. «Девятый Красный» подстегивал ее. Плечи Марии покрылись «гусиной кожей», как от холода. Синяки и ссадины вызывали жгучую боль. Она прикрыла глаза рукой. Голова раскалывалась.

— Господи, как бы я хотела не делать этого!

— В последний раз.

Тело Марии пронзила боль. Она подавила раздражение и подумала, действительно ли Юби так наивен. Или он верит в то, что говорит.

Хотя, это не имеет никакого значения. Волна боли вновь накатила на нее. Во рту пересохло. Как она ненавидела все это!

В «Девятом Красном», может, и не было необходимости, поскольку физический контакт с терминалом существенно облегчал задачу. Но Марии давалась всего лишь одна попытка, и ей необходимо было использовать все возможности.

Юби наклонился над Марией и нижней парой рук набрал на клавиатуре идентификационный номер «Беглеца», вызвав нужный файл. Данные появились на экране. Мария ощутила колебания электрического поля.