Над его головой вдруг пролетел багор. Брошенный нетвердой рукой, он попал в плечо. Грэгэм вскрикнул от боли, повернулся и увидел на палубе для шлюпок громадную фигуру капитана и двух матросов. Первым выстрелом Грэгэм попал негру в ногу. Прежде чем снова успел прицелиться, капитан отскочил и исчез за узкой дверью. Второй выстрел не достал его.

Грэгэма взбесила неудача. Еще один матрос с криком бросился к рулевому борту и исчез в проходе, захлопнув за собой железную дверь. Грэгэм преследовал его, но не успел. Матрос уже закрыл засов. И таким образом, был отрезан от своей каюты и… короны.

Грэгэм попытался воспользоваться другим проходом, но и здесь вход оказался закрытым. Оставался единственный путь — лестница на палубе для шлюпок. Он поднялся на две ступени, но не успел ступить на третью, как мимо уха прожужжала пуля. Звук выстрела из винтовки оглушил его.

Грэгэм спрыгнул и прислушался. Стук топора доносился от его каюты. Кто-то ломился в нее. Грэгэм услышал глубокий, полный ненависти голос, потом душераздирающий крик, напоминавший рычание смертельно раненого зверя… и все смолкло.

Гоуп побледнела.

— Что это значит? — быстро спросила она. — Наверное, произошло что-то ужасное?

— Самое ужасное то, что вы оказались на этом злосчастном пароходе, — заметил Грэгэм.

Он сел у защищенной от ветра стороне палубы и предпринял новый трюк. Свернул пальто и осторожно поднял его над краем. Моментально прогремел выстрел.

— Так оно и есть, — спокойно сказал Грэгэм. — Мы в ловушке, если не…

Он вдруг обратил внимание на большие люки в задней части грузового трюма. Сильные толчки парохода свидетельствовали о том, что на нем почти нет груза. Ему показалось, что под задней палубой находятся каюты экипажа, но чтобы попасть туда, нужно пройти через зону обстрела.

— Я ужасно голодна и хочу пить, — сказала Гоуп.

Ночью был сильный дождь, и на парусине, прикрывавшей грузовой трюм, собралось немного воды.

— Конечно, эта вода не особенно вкусна, но попробуйте, — предложил Грэгэм. — Она пресная, безвредная. Держитесь как можно плотнее к стене.

Вода, по мнению Гоуп, была хороша. Она стала шарить по карманам, надеясь найти что-нибудь съестное.

Вдруг Грэгэм на расстоянии выстрела заметил большой океанский пароход. Он пытался обратить внимание экипажа на свое бедственное положение сигналами электрического фонарика, но его свет был слишком слаб. Он стал искать большой фонарь палубы и выглянул через перила. Какой-то предмет проплыл мимо судна, повертелся в водовороте и исчез в белой пене. Грэгэм быстро отпрянул.

— Что вы увидели? — спросила Гоуп.

— Ничего.

Если бы он умел молиться, то должен был прочитать «Отче наш» за душу бедного покойника, обезображенное тело которого выбросили за борт. Мимо парохода проплыл труп Коллэя Веррингтона.

Прошел час, другой, третий. Закончилось утро. Наступил обед. До голодных и измученных Грэгэма и Гоуп донесся запах горячих блюд.

— Мы должны ждать темноты. Только тогда я доберусь до мостика, — хрипло сказал он.

Гоуп с любопытством рассматривала Грэгэма. Наконец она сказала:

— Вы похожи на Дика.

— К сожалению, очень!

Он готов был уже рассказать ей о ночной авантюре, но спохватился.

Пусть узнает от других.

«Где сейчас Дик»? — спрашивал себя Грэгэм. Он даже начал сожалеть о несчастье, которое причинил брату.

Часы показывали десять минут второго, когда послышался шорох на палубе. Что-то каталось по железным листам. Грэгэм увидел у лестницы наверху большую бочку и подумал, что этим отрезают его наступление на верхнюю палубу. Но бочка медленно упала вниз. Грэгэм успел отпрыгнуть прежде, чем она с треском ударилась о палубу. Гоуп от страха прижалась к порогу. Грэгэм вдруг почувствовал жгучую боль в левой руке. Теперь он понял маневр. Его выманили из укрытия. Первого приблизившегося к нему матроса Грэгэм успел застрелить, но на него набросились с полдюжины отъявленных негодяев с нагайками и ножами. Грэгэм бил направо и налево, вырвался и снова выстрелил. Он увидел, как Эли Бос схватился рукой за горло и упал с простреленной шеей. Грэгэм отчаянно защищался кулаками. Нападавшие неоднократно отступали, но снова набрасывались. Вдруг с мостика стали раздаваться выстрелы. Пули ударяли в железную обшивку борта и труб. Одна пуля попала Грэгэму в руку. Он опять почувствовал нестерпимую боль, которая заставила его бешено заорать. В отчаянии он прицелился в фигуру, видневшуюся на мостике, и выстрелил. Человек упал. Выстрелы с мостика прекратились, но вдруг на Грэгэма набросился чернокожий кочегар, который дико кричал. Грэгэм не выдержал тяжести огромного тела и упал. К кочегару подбежали на помощь отступившие было истопники, и завязалась драка не на жизнь, а на смерть…

Маленький аэроплан пролетел Кент, миновал белую линию взморья и очутился над морем. Внизу виднелись корабли и килевые линии, тянувшиеся за ними. Суда шли по разным направлениям и сверху казались неподвижными. Аэроплан один раз снизился над кораблями, но «Притти Аннэ» между ними не оказалось. Аэроплан зигзагами исследовал канал, покружился над пароходом Гамбургской линии, принятым за «Притти Аннэ», и поднялся выше.

— Вот «Притти Аннэ»! — раздался голос около Дика Халовеля.

Он увидел маленький пароход, облитый солнечным светом. Даже сверху Дик заметил, что на пароходе творилось что-то неладное.

Было всего несколько секунд, чтобы принять решение. Спуститься на море перед пароходом? Это ничего не давало, да и очень опасно. Эли Бос и экипаж — не помощники. Дик стал искать глазами миноносец, высланный ему на помощь адмиралтейством. Командир миноносца получил радиограмму выйти в море и принять аэроплан на борт, но миноносца еще не было.

— Я возьму пароход на таран! — крикнул Дик и направил аэроплан вниз.

— Мистер Трайн, внимание! Готовьтесь к прыжку!

Дик выключил моторы, и аэроплан стал быстро снижаться. Раздался сильный грохот, похожий на гром. Аэроплан снес дымовую трубу судна и врезался в палубу около командного мостика.

Трайн быстро развязал ремни и выпрыгнул. Ударная волна отбросила его на палубу. Несколько секунд он был без чувств, потом поднялся. Он заметил бегущего Дика, потом услышал выстрел, крик, стон и топот, Трайн последовал за Диком и вскоре наткнулся на Эли Боса. Его седая борода была красной от крови.

— Где мисс Джойнер?

Эли только мог указать пальцем вниз. Трайн перелез через перила и увидел бледное лицо девушки, лежавшей в углу палубы. Она была без сознания. Трайн поднял ее на руки и стал приводить в чувство. Несколько капель рома оживили ее. Он гладил лицо, ласкал и нашептывал слова любви и нежности. Гоуп понемногу пришла в себя.

— Они убили Грэгэма!

Трайн поднял голову. Перед ним стоял Дик.

— Убили?.. Грэгэма?.. Ах… да!.. Возьмите ее!

Дик обнял Гоуп, а Трайн бросился к неподвижно лежавшему на задней палубе Грэгэму. Тот потерял много крови и не дышал. Трайн присел около него и стал выслушивать. Он получил диплом врача и три года заведовал одним из лондонских госпиталей. Тигр быстро понял, что Грэгэму угрожает только раздробленная рука. Вскоре удалось приостановить кровотечение, и он наложил повязку. Потом бросился на верхнюю палубу, которая представляла собой печальную картину. Машины «Притти Аннэ» не работали. Поломанные шлюпки, сплющенные вентиляторы, разбитый командный мостик — все это было результатом столкновения с аэропланом. И как только летчик и наблюдатель остались живы?

Большая часть нападавших на Грэгэма были убиты или ранены. Некоторые скрылись в каютах. Грэгэм сумел постоять за себя. Старого Эли Боса перевязал сын, который перенес отца на уцелевшую часть мостика. Недалеко от этого места валялся труп второго сына — Джоба, который был застрелен последней пулей.

— Где Коллэй Веррингтон? — спросил Трайн.

— Не знаю, — прохрипел Эли. — Никогда его не видел.

Трайн подошел к Дику: