Шофер все еще ждал внизу. Он видел, как вышел джентльмен с чемоданом, а за ним — молодая девушка, но это было все, что он знал. Он сознался, что в ту минуту больше был поглощен разговором с шофером проезжавшего пустого такси. Он не знал, в каком направлении они удалились и удалились ли они вместе, но он был уверен, что девушка вышла после джентльмена.

— Джентльмен! Черта с два — джентльмен! — закричал Дик, и его гнев был легко объясним. — Каков он был с виду? Старый или молодой?

Шофер не знал. Он смотрел в другую сторону, так что не мог хорошо разглядеть его. Но ему показалось, что это был пожилой господин, и он уверял, что вор имел внешность джентльмена. После более настойчивых расспросов оказалось, что он совсем не помнит отчетливо, чтобы молодая девушка тоже ушла. С тяжелым сердцем Дик вернулся в свою квартиру.

— Мне очень жаль, что я выругал вас, констебль, — сказал он. — Я сам виноват. Я должен был удостовериться, что никого не было в доме, раньше чем оказать помощь моему слуге. Идемте наверх! Вы знаете способы оказания первой помощи? Займитесь этим, пока я позвоню в полицию.

Через минуту лондонская полиция узнала об ограблении. Несколько полицейских выехали на мотоциклах, чтобы предупредить все полицейские патрули и начать поиски человека с чемоданом и — здесь описание было более точным — девушку в непромокаемом плаще. Вильям настолько пришел в себя, что мог рассказать все, что знал. Он подтвердил предположение Шеннона, что ограбление было произведено за несколько минут до его приезда.

— Я сидел у стола, читая газету, когда мне послышался какой-то звук в спальне. Я насторожился, но решил, что стукнула ставня, и не встал с места. Последнее, что я помню, это статья о каком-то судебном процессе, которую я читал.

Та часть дома, в которой находилась квартира Дика, возвышалась над плоской крышей соседнего здания, выходившего на Лоуэр-Риджент-стрит. Дик впервые понял, как легко было вору забраться этим путем в его квартиру.

— Ловкая работа! — только и сказал он и, оставив Вильяма, который вскоре был отправлен в больницу, вышел из дома, чтобы поехать в Скотленд-Ярд.

Когда он переходил тротуар в поисках такси, ему поклонился какой-то человек. Это был полицейский в штатском платье, который проверял этот участок. Дик знал его. Коротко он рассказал, что случилось, и описал девушку. Сыщик покачал головой.

— Нет, сэр, я не видел ее и не помню никого, кто проходил бы с чемоданом. Я стоял в начале Хэймаркета, около станции метрополитена, где проходят тысячи людей. Но думаю, что я обратил бы внимание на человека, несшего чемодан в такой поздний час.

— Вы никого не заметили поблизости из подозрительных личностей, которые могли бы иметь отношение к такому ограблению? — спросил Дик.

Сыщик медлил с ответом.

— Я, действительно, видел такого человека, — сознался он, — вы сами указали мне на него несколько месяцев тому назад.

— Слик Смит? — быстро спросил Дик.

— Да, сэр, это был Слик Смит.

— Откуда он шел?

— Он проходил по Хэймаркету, и мне показалось, что он очень спешит. Когда он проходил мимо, я пожелал ему доброй ночи, но он или не заметил, или не хотел заметить меня. Он был в синем пальто и, очевидно, долго находился под дождем, потому что пальто насквозь промокло.

— В котором часу это было?

— Минут пять назад. Он направлялся к Павильон-Театру, и там я потерял его из виду.

В Скотленд-Ярде ко времени приезда Дика не получили еще никаких новых известий, да он и удивился бы, если бы было иначе. Дик остался лишь на несколько минут поговорить с дежурным инспектором, после чего отправился на поиски Слика Смита. Знаменитого вора дома не оказалось: он ушел из своей квартиры в самом начале вечера.

— Не знаю, когда он вернется, — сказал хозяин. — Вообще, я никогда не слышу, как он возвращается. Он очень спокойный человек и один из моих лучших жильцов.

Хозяин не возражал, когда Дик поднялся наверх в комнаты Слика. Он прекрасно знал о роде занятий своего жильца, так как полиция давно уже уведомила его об этом. Дверь была заперта, но с замком легко можно было справиться. Дик скоро вошел в комнату и тщательно обыскал ее, желая найти какую-нибудь улику, которая послужила бы доказательством вины Слика. Но если бы Слик Смит был учителем или миссионером, или имел какую-нибудь еще более невинную профессию, то и тогда в его комнате не могло оказаться меньше доказательств его преступной карьеры. Дик еще не окончил обыска, когда услышал, что внизу открылась входная дверь, и начался тихий разговор. Вскоре Слик вошел в комнату с широкой улыбкой на жизнерадостном лице, с огромной сигарой в углу рта и с легкой насмешкой во взоре.

— Добрый вечер, капитан, — весело сказал он. — Если бы вы прислали мне записку, я остался бы дома и подождал вас. Люблю в англичанах их любезность. Подумайте — прийти ко мне в гости.

Дик закрыл дверь.

— Расскажите подробно все ваши занятия после пяти часов вечера, — сухо сказал он. Слик почесал свой подбородок.

— Это не так легко, — отозвался он. — Единственное, что точно известно, — это то, что я проходил по Хэймаркету без четверти десять. Один из ваших сыщиков видел меня, и глупо было бы утверждать, что я там не был. Остальную часть времени я был в разных местах, но не стоит говорить вам, где я был, капитан Шеннон! Вы знаете, если я скажу, что был без четверти пять в кабачке Бонея, то Боней будет клясться всеми святыми, что я действительно сидел в это время у него, даже если бы на самом деле я находился в этот час за сто миль отсюда. Если же у вас возникли какие-нибудь подозрения насчет моего местопребывания в этот вечер, то в городе есть агентство Стормера: сыщики его следят за мной уже много месяцев. Я думаю, они могут дать вам сведения, которые вас вполне удовлетворят, если только… я не удрал от них.

Он рассмеялся.

— Я часто ускользаю от них, и это ужасно действует им на нервы. Откровенно говоря, капитан Шеннон, я знаю, что сегодня ограбили вашу квартиру.

— Откуда вы знаете? — спросил Дик. Слик Смит снова рассмеялся.

— Я видел полисмена у ваших дверей, когда проходил там десять минут тому назад, — объяснил он, — а другой полисмен отвозил в больницу какого-то человека с разбитой головой. Не нужно обладать особым умом, чтобы догадаться, что произошло. Еще одно возможное объяснение, что вы изменили вашей специальности ради кино, но я не видел нигде ни камеры, ни прожекторов. Я нужен вам по поводу этого ограбления?

— Вы вообще не нужны мне, — коротко ответил Дик. — Но все знают, что вы — подозрительная личность, и вы находились вблизи Хэймаркета в то время, когда воры забрались в мою квартиру… Что случилось с вашим лицом?

С первого момента своего появления в комнате Слик упорно держался в тени, отворачивая лицо в сторону. Дик схватил его за плечи и повернул его голову к свету. От скулы до верхушки левого уха шла длинная, глубокая царапина, и на ее протяжении волосы на виске были как выбриты.

— Это след пули, — сказал Дик. Он указал на маленькую, искусно заклеенную пластырем ранку у подбородка. — А это — порез, произведенный осколком стекла. Кто стрелял в вас, Смит?

— Я забыл спросить его адрес и фамилию, — проворчал тот, — торопился.

— Сказать вам, как все произошло? Сказать, где вы были, когда в вас стреляли? Вы стояли за окном, пуля пробила стекло, оцарапала вам щеку и лоб, и осколок стекла поранил подбородок.

Дик остановился, увидев крошечный блестящий кусочек стекла на плече мокрого суконного пальто Слика. Протянув руку, он снял его оттуда.

— Вот стекло!

Они молча смотрели друг на друга. Улыбка сошла с лица Слика Смита, но в его глазах все еще сохранялась насмешка.

— В вас заложены все качества хорошего сыщика, Шеннон, — сказал он. — Выстрел, отпечатки пальцев, какие-нибудь инициалы, остатки пепла от сигары, отрывок из записной книжки, и глядишь — целая очередь выстроится перед вашим домом на Бейкер-стрит. Да, в меня стреляли, и пуля прошла сквозь стекло — стекло такси. Я нахожусь во вражде с одним мошенником из Сохо. Я могу сообщить вам номер автомобиля, в котором я ехал, если это вас интересует.