К счастью, очень немногие знают меня в Лондоне. С тех пор как я открыл агентство в столице, я взял себе за правило не вести лично никаких дел. Только три или четыре самых лучших моих сыщика могли бы опознать меня под присягой. Но эти три или четыре сыщика не только могут узнать меня, но также могут и совершенно не узнать, когда это нужно. И это очень ценно!

Другим преимуществом было то, что я, как Слик Смит, мог всегда водить с собой одного из моих сыщиков, не вызывая подозрения у преступных элементов. Вы помните, что за мной неизменно следил кто-нибудь из людей Стормера. Они потеряли бы службу, если бы плохо делали это.

Моей второй задачей был розыск огромного количества алмазов, украденных за последние годы на россыпях мистера Торрингтона. Сыщики, работавшие там по его поручению, и южноафриканская полиция были убеждены, что алмазы вывезены в Англию. Мне удалось обнаружить тайную перевозку крупной партии. Как вам известно, капитан Шеннон, в Южной Африке считается преступлением держать при себе хотя бы один алмаз, если вы не можете дать представителям власти точных сведений о том, как вы его приобрели. Я, конечно, говорю о неотшлифованных камнях. В течение многих лет Лэси Маршалт промышлял тайной перевозкой камней. Он занимался этим еще тогда, когда служил сыщиком при россыпях на «Потоках» и подстроил провокацию, благодаря которой мистер Торрингтон был сослан в Брекуотер. Маршалт продолжал эту деятельность и впоследствии. Но торговля алмазами в Южной Африке — опасная игра, как для продавца, так и для покупателя. Поэтому он решил уехать в Лондон, поселиться в большом доме и наладить регулярное получение алмазов через курьеров. Он не мог вести такое дело под собственным именем, так как рано или поздно кто-нибудь донес бы на него, и тогда ему неизбежно грозила бы гибель. За это время Лэси Маршалт был избран в южноафриканский парламент. Впрочем, когда его избиратели поняли свою ошибку, они живо исключили его оттуда.

В период падения цен на недвижимость Маршалт купил два дома на Портмен-сквер, и притом на разные имена. Дом № 551 был куплен для него банком. Поручив крупной итальянской фирме устройство всех электрических приспособлений, он самый сложный и, по-моему, самый замечательный механизм изобрел сам. Лэси Маршалт — инженер. Он один из тех людей, о которых говорят, что если бы они избрали честный путь, то достигли бы богатства и славы.

Устройство электрических приспособлений было слишком кропотливой работой для Лэси. Но камин и статую он установил сам и сделал это с любовью. Статую он купил в Дурбане около года тому назад, — я выяснил это давно и подробно узнал устройство внутреннего механизма. Но вращающаяся стена — это его изобретение. Он четыре месяца прожил в доме один, — Тонгер, его агент, был тогда еще в Южной Африке, — а когда работа была закончена, он вызвал его в Англию. Перед самым приездом Тонгера в справочной книге Лондона появилось имя Малпаса, — скупщика алмазов, — которого никак нельзя было поймать!

Трагическим лицом в этой истории является Тонгер. В сравнительно зрелые годы он женился на молодой девушке, которая умерла, оставив ему дочь, которую он обожал больше всего на свете. Для Тонгера было большим несчастьем, что она познакомилась с Лэси Маршалтом. Вы думаете, что Лэси остановило то обстоятельство, что Тонгер был его другом и помощником? Ничего подобного! Ничто не могло остановить Лэси! Когда случилось неизбежное, и Тонгер начал задавать дочери неудобные вопросы, Лэси воспользовался арестом Торрингтона как прекрасной возможностью свалить на него вину. Лэси убедил девушку, чтобы она указала на Торрингтона как на своего любовника, и отправил ее в Америку. Он ежемесячно посылал ей туда небольшую сумму денег, но требовал, чтобы она писала отцу, что ей там прекрасно живется. Он угрожал, что в противном случае перестанет высылать деньги и разорит ее отца, а она была убеждена, что тот занимал ответственное положение в конторе Маршалта.

Для молодой женщины Нью-Йорк такое же опасное место, как и всякий другой большой город, много соблазнов. Девушка ступила на скользкий путь: начала пить, запуталась в долгах, но боялась сообщить Лэси. А однажды в порыве внезапного страха она села на пароход и приехала в Лондон. Вы, кажется, видели ее в тот день, когда произошло ваше первое свидание с нашим другом Малпасом?

Одри кивнула головой.

— Это была та женщина, что стучалась в двери дома Маршалта.

— Да, бедный Тонгер чуть не умер, когда увидел ее. Как мне удалось установить, он впустил ее, поспешно провел в свои комнаты и держал там несколько дней, по-видимому, стараясь заставить ее сказать правду. Может быть, он сам уже начал догадываться, в чем дело. Затем Лэси узнал о ее пребывании в доме и понял, что ему грозит гибель, раз Тонгер уже заподозрил его.

Лэси решил немедленно действовать. Тонгера он услал в Париж с совершенно ненужным письмом, — я видел его. Оно было адресовано человеку, имевшему дело с Маршалтом. Когда Тонгер уехал, Маршалт отослал девушку из дома, велев ей отправиться в парк и там ждать его. Вспомните, — Слик поднял палец, — что дочь Тонгера была пьяницей. Она была пьяна, когда впервые появилась в Лондоне, и мы знаем от прислуги, что за неделю до ее смерти у Тонгера в комнате был большой запас виски. До этого он никогда не пил, и напитки поглощала она, а не Тонгер.

Когда Маршалт узнал о ее пороке, он просто подсунул ей флакон с таким количеством цианистого калия, что им можно было бы убить целый полк солдат. Велев ей ждать в парке, он знал, что рано или поздно она приложится к флакону, но уже в последний раз в своей жизни. Но он замыслил сразу слишком много. В тот же вечер он хотел увидеться с мисс Бедфорд-Торрингтон. Он так хотел видеть ее, что не отложил назначенного свидания. А в это время, вернулся Тонгер.

Лэси не пришлось объяснять исчезновение женщины, так как он якобы ничего не знал о ней, и она могла отправиться куда-нибудь по собственному желанию. Вы можете быть уверены, что она вышла через черный ход, — тот ход, по которому известная всем дама приходила на тайные свидания с Лэси. Было маловероятно, чтобы Тонгер в тот же вечер узнал о смерти дочери, но именно так и случилось! Тонгер сделал это открытие в то время, когда Маршалт ожидал в комнате Малпаса прихода Одри Бедфорд.

Какие намерения были у Маршалта, я не знаю. Может быть, он хотел получить то письмо, в котором назначал ей свидание, — это наше предположение, и мы никогда не узнаем правды. Во всяком случае, ему не пришлось дождаться мисс Бедфорд. Рассвирепевший Тонгер, знавший тайну камина и подделавший ключ к нему, ворвался в комнату Малпаса и предстал перед своим хозяином. Он был вооружен револьвером устаревшей системы, и хоть в этом Маршалт не солгал. Тонгер выстрелил два раза, и Лэси упал. Но пуленепробиваемый жилет, который он носил, потому что смертельно боялся предстоящего появления Торрингтона, спас ему жизнь.

Пока обезумевший Тонгер рылся в его письменном столе, Маршалт пришел в себя, поплелся обратно в свою комнату и сзади застрелил Тонгера.

Электрические выключатели установлены в разных местах дома. Есть выключатели на лестнице, целая сеть их в нижнем этаже, другая находится на письменном столе Малпаса и еще одна в кабинете Маршалта.

Объяснение событий, произошедших вслед за убийством, кроется пока в области догадок, которые могут быть опровергнуты или подтверждены самим Маршалтом. Он собирался удрать, когда услышал крик служанки и, вероятно, увидел капитана Шеннона, поднимавшегося из подвального помещения кухни. Он воспользовался переполохом и выскользнул на улицу, — если вы помните, входная дверь была открыта.

Дик кивнул головой.

— Маршалт приготовил себе заранее место, где он мог бы спрятаться. Под видом адвоката или чего-то в этом роде он снял роскошную квартиру в доме на Мейдвил, где его знали под именем мистера Крю. Мне это стало известно, и я снял соседнюю квартиру. В ту же ночь Маршалт отправился туда перевязать полученные им царапины, — он также был слегка ранен, — а затем вернулся за алмазами. Я знаю это, потому что видел его.