Парадоксально – и это обстоятельство привело Слэша в ярость, – сам Ричард совсем не рассердился. Вместо этого он даже защищал фирму.

– Я не сержусь, – упрямо повторял он в своей спокойной, рассудительной манере, а его карпе глаза за толстыми стеклами очков хотя и выражали обиду, но были положительно сухи. – Им нужно сбалансировать счета. Это необходимо. Ассигнования на зарплату действительно превышены.

К изумлению Слэша, даже несмотря на то, что они его предали, Ричард Стайнер все еще считал фирму «Ланком и Дален» учреждением абсолютно безупречным.

Такое кроткое приятие столь незаслуженной судьбы Слэшу казалось совершенно невероятным, и поздно вечером в тот же день, подогрев себя пивными парами, Слэш и его лучший друг Питер Они направились к белокаменному зданию, украшенному колоннами в классическом стиле и расположенному на углу Бродвея и Уоллстрита. Над входом красовалось высеченное на камне, сдержанное, в старолатинской графике название фирмы, что владела этим зданием и чьи службы были в нем расположены: «Ланком и Дален».

Воспользовавшись украденным у Ричарда ключом, Слэш и Пит вошли через неохраняемый вход для служащих. Еще не зная, что они собираются делать, они прошли через первый этаж, глядя на импозантные приемные, пробуя, насколько удобны мягкие, обтянутые кожей стулья в элегантных конференц-залах, и, наконец, достигли помещений на втором этаже, где размещались кабинеты партнеров фирмы, а также – стенографисток, где заключались сделки и хранилась документация.

– Господи Иисусе, – сказал Пит, на которого произвели большое впечатление мраморная лестница, хрустальные люстры, восточные ковры и полированная старинная мебель. – Да у них денег, наверное, куры не клюют.

– Ненавижу их, – ответил Слэш, отказываясь поддаваться тому же впечатлению. Он чувствовал всю ту ярость, в которой было отказано Ричарду. Он хотел убить отцовского босса за то, что тот сделал. Он хотел отыскать Трипа Ланкома и задушить его лично и персонально.

– Ричард работал на них всю свою жизнь, а они выбросили его как кусок дерьма, – сказал Слэш и, говоря это, схватил пишущую машинку и грохнул ее на пол… Подражая Слэшу, Пит швырнул о стену белую фарфоровую вазочку с карандашами.

– Я их всех принципиально ненавижу, этих богатых ублюдков, – заявил он, довольный причиненным разрушением. Отец Пита, тоже бухгалтер, работал для городской булочной, и Пит разделял мечтания Слэша о деньгах и свободе и его ненависть к тем, кто, по его мнению, ими обладал. Вдвоем Слэш и Пит разгромили все деловые помещения на втором этаже, поломали все машинки и столы, выдернули все телефонные провода, повыбрасывали из шкафов все бумаги. Достав зажигалку, Пит поджег бумагу во всех мусорных корзинках, а Слэш перочинным ножом изрезал все сиденья и занавески.

Как боевики-партизаны, Слэш и Пит методично продвигались через деловые кабинеты, помещения для стенографисток, кабинеты на тыльной стороне здания, в которых заключались сделки, уничтожая все, что подворачивалось под руку. Но когда они подошли к двери большого кабинета по фасаду, их ошеломила неожиданная встреча еще с одним посетителем. Это был красивый, элегантно одетый мужчина с волнистой каштановой шевелюрой, в дорогом, небрежно застегнутом костюме. Он обнимал рыжую девушку соблазнительных форм, довольно полненькую, но достаточно юную, чтобы годиться ему в дочери.

– Кто вы? – требовательно спросил мужчина, отвернувшись от девушки и глядя на Слэша. – И что вы здесь делаете?

– Ах ты, дерьмушка! – вырвалось у Пита, глядевшего на девушку, которая замерла в испуге и, казалось, не знала, что делать.

На мгновение ее глаза встретились с глазами Слэша, – чужая, она узнала такого же непрошеного гостя, мятежница – мятежника. Затем она отвернулась и молниеносно исчезла в персональной уборной, смежной с кабинетом.

– Что вы здесь делаете? – повторил Рассел Дален, расправляя плечи и застегивая пиджак на все пуговицы.

– То же самое я могу спросить у вас, – холодно ответствовал Слэш, узнав в зеленоглазом, с каштановыми волосами Расселе Далене одного из тех «больших боссов», о которых его отец отзывался с таким почтением.

– Но я здесь хозяин, – сказал Рассел, поправляя узел на галстуке.

– Зато она не хозяйка, – ответил Слэш, говоря все так же твердо и требовательно и показывая в сторону уборной, где исчезла девушка.

– Во всяком случае, я не уничтожаю частную собственность, – ответил Рассел, игнорируя наглое замечание Слэша и вновь обретая чувство собственного достоинства. – Предлагаю вам удалиться. Немедленно.

– А вы сообщите куда надо? – спросил Пит с вызовом, однако довольно неуверенно.

Рассел помолчал, прикидывая возможные рискованные последствия, если он вызовет полицию, – например, огласку в газетах, которая неминуемо последует за этим. Ланкомы забросают его множеством нежелательных вопросов насчет того, что Рассел делал в офисе в столь поздний час. Рассердится и что-нибудь заподозрит Джойс. Лютер будет лютовать и требовать ответа, почему он не выбросил наглецов, прежде чем они нанесли ущерб имуществу фирмы. А между тем запах дыма все усиливался.

– Нет, черт возьми, он не вызовет, – ответил за него Слэш, понявший, что Рассел колеблется, чувствуя себя виноватым. – Он тоже обалдел вроде нас. А теперь надо убираться отсюда.

Слэш и Пит припустились бегом по коридорам и лестнице, ведущей на первый этаж, а огонь в задних помещениях здания разгорался все больше, и Рассел Дален с девушкой, прижав к лицу мокрые полотенца, бежали за юношами вслед по занявшимся огнем коридорам. Как вдруг ящик с горящими документами упал прямо на ногу Питу, отрезав путь из горящего коридора Расселу Далену и девушке. Пламя уже было у них за спиной. А тяжелый горящий ящик загораживал выход.

– Слэш, – завопил Пит, безрезультатно стараясь сбить пламя голыми руками. Рассел и девушка, кашляя и задыхаясь от дыма, старались помочь Слэшу, который приподнял ящик с ноги Пита, что и освободило узкий проход для Рассела и девушки.

– Бегом, – скомандовал им Слэш, – бегите. – Он толкал Рассела и девушку в этот узкий проход, а стены уже горели. Рассел помедлил в нерешительности, затем схватил девушку за руку и побежал к выходу на первом этаже. Девушка оглянулась. Пламя бушевало около молодых людей.

– Они погибнут! – закричала она. Ее рыжие волосы растрепались и торчали во все стороны, на щеке виднелось пятно сажи. И она бросилась обратно к юноше, попавшему в ловушку, и его приятелю, думая, что поможет дальше отодвинуть горящий ящик.

– Прочь! – закричал на нее Слэш. – Убирайся!

– Прочь отсюда! – повторил Рассел. Он опять схватил девушку за руку и потащил за собой. – Бежим, Лана. Ничего не поделаешь… – Но Слэш не терял ни секунды. Сбросив пиджак, он стал сбивать пламя, все еще угрожавшее Питу, и последним, невероятным усилием, напрягшись во всю мочь, отодвинул ящик еще дальше и почти что на руках выволок Пита из горящего здания па тротуар. Рассел и девушка уже сели в такси. Слэш смотрел, как желтый автомобиль повернул налево, когда на светофоре переменился огонек.

«Лана, – подумал Слэш. – Замечательное имя для такой сногсшибательной девушки».

– Ненавижу этих богатых развратных гадов, – сказал Пит в следующую же минуту, как они оказались в безопасности. С запоздалой реакцией на роковую опасность, которой едва удалось избежать, дрожащими пальцами он зажег сигарету, несмотря на то что знал, как ненавидит Слэш, когда курят. Слэш презирал курение как слабость. – Всех бы их поубивал, – сказал Пит.

– Нет, я бы не стал, – ответил, наконец, Слэш, чья слепая ярость утихла по мере того, как начинал работать мозг. Великолепие и роскошь здания и окутывающая его дымка могущества произвели на него неизгладимое впечатление. Его честолюбивые надежды, подогреваемые огромной энергией и умом, до этого не имевшими точки приложения, в этот вечер сошлись в одном желании.

Слэшу всегда хотелось стать богачом. Но что это означало – богач? Ведь Джи Пи Морган был уже фигурой, ушедшей в прошлое, в историю. Она не имела для Слэша реального значения. Он хотел быть богаче – кого? В чем это должно выражаться, в каких цифрах? И вдруг Слэш понял: он хочет стать богаче, чем Рассел Дален, он хочет, чтобы его имя, Слэша Стайнера, было высечено на фасаде здания, которое одновременно напоминало крепость и храм.