Мы никого не простили; мы ничего не забыли.

Мы не обманулись сменой социальных декораций и политических актеришек.

У нас очень долгая память, у нас очень длинные руки.

У нас очень суровая традиция.

Лабиринты бытия, спирали мысли, водовороты гнева…

Cтатья написана в 1995 г., впервые опубликована в 1995 г. в газете «Лимонка»

Граница окружает Государство. Она описывает Государство. Она определяет Государство, являясь его пределом.

Всякая вещь есть то, что она есть, благодаря ее границам. Ведь именно они отделяют ее от иной вещи. Отсюда важнейшее значение понятия границы не только для международного права, оборонной доктрины или структуры ВС, но и для философии как таковой. Граница это не просто инструмент философии, но ее сущность, так как самое высшее философское понятие — трансцендентность — означает в переводе с латинского "лежащее по ту сторону границы".

Граница выражает вовне то, что лежит внутри и, одновременно, ограничивает сущность вещи в ее столкновении с другими вещами. Граница есть нечто священное. У древних греков существовал особый бог — Terminus, означающий предел, границу. Это не просто божество, покровительствующее границам, это божество-граница, некая особая сакральная концепция, игравшая центральную роль в мировоззрениях древних индоевропейских народов.

В магии также существует важное понятие "стража порога" — особого существа, которое находится на пересечении двух миров: потустороннего и посюстороннего, плотного и тонкого, жизненного и посмертного, бодрственного и сновиденческого. Это — тот же древний Terminus, лишь несколько видоизмененный.

Иерархия "стражей порога" особенно подробно описана в тибетском тантрическом буддизме. Там они изображаются в виде «дакинь», ужасных женских существ из свиты богини Кали или Тары. Они набрасываются на человека в тот момент, когда он выходит на новый уровень существования — в момент совершения особых ритуалов (особенно ритуала "чод"), во время путешествий по пустынным местам, сразу после смерти и т. д. "Стражи порога" как бы следят за тем, чтобы вещи и люди оставались самими собой, чтобы их внутреннее «я» сохранялось нетронутым и постоянным. И как только кто-то переступает черту, они тут как тут. То же самое можно сказать и о философской стороне вещей. Вещь существует через понятие о ней, через некий грозный языковой и смысловой ореол, который не позволяет ей расствориться в хаосе неструктурированной, иррациональной реальности. Граница сопряжена с разумом, с его тайной природой. Разум как сугубо человеческое и в высшем смысле божественное качество проявляет себя как раз через учреждение границ, определений, утверждений сущности вещей и явлений.

Итак, граница есть основа мышления, проявление божественного начала. Бог сам по себе безграничен, «трансцендентен», но он обнаруживает свою божественность именно через отсутствие границ, которые Он же и утверждает в бытии, чтобы отличить Себя от несебя и "быть познанным" несобой, хотя бы отчасти.

Если все это так, то границы государства и их защитники должны быть наделены совершенно особым символизмом, исполнять важнейшую священную миссию, намного превосходящую чисто утилитарную, административную, военно-стратегическую функцию.

Пограничники это не просто вид ВС, но некое особое сакральное качество. Это современный адепт древнейшего культа бога Terminus.

Граница не количественный показатель, но качественный. Чем больше ее объем, протяженность, тем универсальнее и полноценнее понятие, которое она собой выражает. Поэтому по мере расширения понятия (определения, обнесения пределом пространства) оно охватывает собой все возрастающее количество частных аспектов. Иными словами, все включенное в понятие схватывается разумом как часть, в то время как ранее оно могло ошибочно восприниматься как нечто целое. Расширение границы вещей и понятий есть динамический процесс развертывания единой сущности, наглядно демонстрирующей то общее, что изначально присутствует в двух (или нескольких) до определенного момента различных вещах. Так, понятие «зверя» включает в себя тигров, зайцев, мышей, индюков, слонов и т. д. «Звериность», "зверскость" обнажает свою универсальность через охватывание всех видов и разновидностей животных существ, которые сами при этом переходят от частного к общему.

Так же и в государстве. Племя или род имеют свои территориальные, культурные, лингвистические и др. границы. Эти границы расширяются, простираясь до понятий «народ», "нация", «государство». И наконец, высшей формой государства является Империя. Ее границы огромны, они включают в себя максимально возможное число естественных человеческих образований — в ней есть место племенам, родам, культурам, религиям, нациям, этносам, и даже, в некоторых случаях, подобиям самостоятельных государств (провинции, доминионы и т. д.). Империя в качестве государственного устройства есть высшая категория, сравнимая с наиболее священными и всеобъемлющими гносеологическими понятиями — такими, как «Бог», "Истина", «Благо» и т. д. Поэтому столь устойчивым является понятие "Священной Империи". Святость Империи проистекает из качества ее границ, которые должны заключать в себе некоторую абсолютную, универсальную весть, некоторую глобальную миссию, которая и составляет сущность имперского государства как исторической и национальной общности. По этой причине границы Империи напрямую связаны с ее основополагающей богословской ориентацией. Римская Империя и ее границы несли в себе один смысл; Империя Александра Великого — другой; арабский халифат — третий; Византия — четвертый; Русь — пятый и т. д. От осевой миссии Империи зависело и качество границ — морские, речные, сухопутные, горные, степные, пустынные… Высшая идея Империи как бы выплескивалась в ланшафт и структуру границ. Исследование перехода от сухопутных границ к морским позволяет проследить динамику духовного и социального развития общества, и даже подчас объяснить важнейшие религиозные, культурные и экономические трансформации. Так, только после объединения всех земель в унитарном государстве Англия осознала себя Островом, сменила религию, перешла к морскому существованию и положила начало капитализму и индустриализации[8]. Движение от клана к Империи есть не политический, но духовный процесс, лишь отраженный в земной реальности. По мере экспансии границ и включения в единое геополитическое пространство различных ланшафтов, цивилизаций, религий и этносов происходит обнаружение некой новой, более универсальной Идеи, скрывавшейся ранее под калейдоскопическим многообразием множественности.