Через два часа я делаю привал.

Время стремительно летит к ночи. Еще немного, и придется тормозить.

Ручьи и ручейки мне теперь попадаются постоянно, и недостатка в воде я не испытываю.

Но, как назло, ничего крупного съестного не летает и не бегает.

Шарахнуть же в какую-нибудь птаху из «акаэма» или «макарова» не имеет смысла, потому что есть потом будет точно нечего.

Привалившись спиной к бревну, сижу на сухом и теплом мху, курю и, в общем-то, ни о чем не думаю. Мысли текут вяло и безразлично.

А куда мне спешить? Когда найду выход из леса, вот тогда и подумаем, прикинем шансы, оценим позиции.

А пока пройду еще немного вперед и начну подыскивать место для ночлега.

Честно говоря, сегодняшний день у меня был не таким уж и легким. Отдых я, возможно, и заслужил.

Мое ухо улавливает еле слышный хруст веток вдалеке.

Интересно. Тем более что звук пришел с той стороны, откуда я так спешил отойти подальше.

Кто там? Могут быть туристы или какие-то зверюшки… Если это бродит сохатый, то он зря приперся. Мне столько мяса не съесть, хотя все равно завалю его ради достойного ужина. Кстати, можно будет еще и прикоптить мясца на дорожку. Хороший вариант. Так где там наш лось?

Низко пригибаясь к земле, выбираю позицию, чтобы получше вглядеться в лес.

Что ни говори, а костюмчик свой я приведу в негодность – не пройдет и суток. Как потом показаться в городе?

Деньги у меня есть – кроме паспорта придурки больше ничего не изъяли. Даже водительское удостоверение осталось в кармане. Один черт, документы придется потом менять.

Сумерки слегка сгущаются. Если за мной идут преследователи с псами, значит, у собак будут намордники, чтобы не особенно тявкали.

До белых ночей далеко, и в темноте я могу проигрывать преследователям, если у них с собой приборы ночного видения. И не дай бог, ночная оптика…

Замечаю меж деревьев собаку. Так и есть. Овчарка с намордником.

Собака на длинном поводке резво идет по следу, а сзади спешит кинолог в штатовском спортивном костюме. Наконец вижу всю группу. Шесть человек. Почти все в обычных охотничьих костюмах. На ногах шнурованные ботинки. Вооружение у ребят вроде бы обычное. На ловца и зверь бежит…

Скидываю флажок предохранителя автомата на стрельбу очередями. Дистанция меньше сотни метров.

Нужно подпустить охотников поближе. Впрочем, они уже не охотники. Они уже дичь.

Пытаюсь издалека определить, как держит кинолог в руке поводок. Если я завалю мужика, вырвется ли у него собака? Хорошо бы, чтоб поводок был намотан на кисть.

Дистанция – пятьдесят метров. Жду. Тридцать. Идут ребята кучно – тем лучше для меня.

Вот они уже почти совсем рядом. Я могу работать практически в упор.

Приподнимаюсь на одно колено и длинной очередью выкашиваю всех шестерых.

Подхожу ближе.

Собака явно не обучена работать в перестрелке – поджала уши и распласталась на земле, зарыв морду в куст черники. Пес скулит. Боится.

– Лежать! – командую ей.

Рожок я уже поменял на новый и одиночными выстрелами добиваю раненых.

Псина заскулила еще больше, но с места не двигается.

Подхожу к собаке, направляю ствол автомата ей в голову.

Что там говорить – мясо само пришло ко мне в руки. Хороший может получиться ужин. Как-то я пробовал, как готовят собак корейцы. Блюдо из собачатины – вполне цивильная еда.

Придавливаю спуск, но тут же убираю палец. Нет, я не могу пристрелить скулящую собаку. Мне ее чертовски жаль. Овчарка как будто понимает, в чем дело, и скулит так, будто плачет напоследок.

Наклоняюсь, отстегиваю поводок от ошейника. Треплю собаку рукой по холке, глажу ее по голове, между ушей.

– Живи, барбос, – говорю псине. – Мне твоя жизнь не нужна. Уходи!

Подталкиваю собаку рукой.

Оставив пса, иду смотреть жмуриков. Обыскиваю убитых. Овчарка тем временем со всех ног рванула в лес и быстро исчезла из виду. Нужно было снять с нее намордник, но я уверен, что она вскоре доберется до своего дома.

Ничего особенного на парнях я не нахожу, но есть кое-какие деньги, которые я, конечно же, забираю себе. Есть фляжка с водой и рюкзачок, в котором только патроны и прибор ночного видения.

Собираю боеприпасы, запасные магазины к автомату. У одного из убитых нахожу компас и отличную карту местности. Но в данный момент я никак не могу привязать себя к этой карте, так как не знаю ни одного направления, ни одной отправной точки. Непонятно, где находится дом, из которого я убежал. Значит, пока карта для меня совершенно бесполезна.

Нахожу у жмуров мощный фонарик с комплектом запасных аккумуляторов. Все отлично, но вот еды у ребят не было.

Разбиваю две рации вдребезги. Это чтобы не пеленговали. Захотят найти жмуров, пусть ищут.

Ну вот, отдых закончился, пора двигать дальше. Надеюсь, что переход будет недолгим.

Придя в ярость от разговора с пленником, Константин Ковинов поднялся из подвала на первый этаж и прошел в свой кабинет.

Сев за стол, снял телефонную трубку, набрал номер.

– Он здесь, у меня, – сказал он в трубку. – Когда подъедете?

Ответ, видимо, не удовлетворил Константина, он поморщился. Молча выслушав собеседника, положил трубку на рычажки.

– Козлы! – в сердцах выругался он, глядя на телефон. – Я-то подожду, только подождете ли потом вы?! – Достал из ящика стола папку, открыл ее и принялся внимательно изучать бумаги.

Овчинников проехал мимо загородного дома Ковинова, посмотрел на забор, фасад дома.

Не притормаживая, проехал дальше, через некоторое время выбрался на трассу и увидел двух гаишников, стоящих возле своей «шестерки».

Гаишник сделал отмашку полосатым жезлом.

Овчинников остановил машину, подождал, когда к его дверце подойдет офицер. Гаишник не успел представиться, как Овчинников показал ему удостоверение.

– Можете следовать дальше! – тут же козырнул гаишник. – Счастливого пути!

Овчинников не заставил себя ждать и нажал на газ.

В кабинет к Ковинову без стука залетел охранник. Ковинов недовольно поднял взгляд.

– Он сбежал! – рявкнул парень с порога.

– Кто? – не сразу понял Ковинов.

– Этот… Из подвала!

Ковинов вскочил с кресла, сжав кулаки.

– Какого дьявола! – проорал он. – Догнать! Быстро, сволочи!

– Но мы не знаем, в каком он ушел направлении, – растерялся охранник. – Он убил наших, забрал их оружие и как будто испарился…

Ковинов упал в кресло, помотал головой, вздохнул:

– И ты хочешь мне сказать, что камеры ничего не зафиксировали?

– Нет. Вы же сами приказали, чтобы мы не вели съемку, пока этот человек будет здесь…

Ковинов действительно отдавал такое распоряжение.

– Ладно, – выдавил из себя Константин. – Ищите с собакой. Но я вам советую найти его до вечера. Если он уйдет… – Ковинов не закончил, но охраннику продолжения и не требовалось. Он знал, что сбежавшего следует найти во что бы то ни стало.

Выскочив из кабинета, охранник тут же взялся за организацию погони, но оказалось, что нужно ехать за собакой, так как охранник, дежуривший ночью, сменился и увез свою псину домой.

Других собак в доме не было. Но кинолог жил неподалеку, в каких-то пятнадцати минутах езды, и значит, они потеряют во времени всего чуть-чуть. Не более часа.

В погоню начальник охраны мог послать только шестерых. Себя он в это мероприятие не включал, потому что дома должен был оставаться хотя бы один человек.

У меня теперь есть прибор ночного видения, поэтому я могу продолжать свой путь даже в темное время суток. Я знаю, что спать захочу не раньше четырех часов утра, следовательно, до рассвета можно двигаться совершенно спокойно. Я и двигаюсь.

Удивительно, но мне до сих пор не встретилось ни одной дороги. Нет даже чертовых просек. Значит, меня действительно увезли довольно далеко от Питера. Судя по карте, изъятой у моих преследователей, в принципе, я уже могу приблизительно определиться. Не точно, но могу.