Кат недовольно цыкнул, поворачивая ко мне свое раздраженное лицо.

— Твоя ярость и язвительные замечания на протяжении нескольких недель становятся только хуже с каждым последующим днем. — Склоняя голову к плечу, он добавил: — И вообще, все становится настолько запущенным, что все количество дерьма, которое выплескивается из тебя, не сможет убедить меня, что ты отлично справляешься. Ты постепенно утрачиваешь контроль над ситуацией, Джет. И все благодаря маленькой шлюшке Уивер.

Мое сердце загрохотало. Слова проникли в мое сознание и с силой обрушили удар на мою голову.

«Она не какая-то гребаная шлюха.

Не смей даже говорить так про нее.

Держись от нее подальше».

Но я проглотил каждое слово и принудил себя держаться мужественно.

Когда я не вымолвил ни единого слова в ответ, Кат просверлил меня едким сердитым взглядом и вернулся на свое место к столу. Присаживаясь за стол, он снисходительно указал мне рукой на стул.

— Присоединяйся.

— Нет. Независимо от того, что ты хочешь мне сказать, просто сделай это, и оставим все. Потому что мне необходимо отлучиться.

Навестить кое-кого.

— Мне не нравится эта твоя сторона характера, Джет. Мне казалось, что мы разрешили с тобой все недопонимания еще год назад. Не заставляй меня пожалеть об обещанном тебе.

В моем сердце словно щелкнула невидимая кнопка, меняя гнев на чувство бескрайнего беспокойства. Я ненавидел всем существом, что в его распоряжении была сила влиять на меня.

— Я сделал абсолютно все, о чем ты меня просил.

Кат закинул виноградинку в рот.

— О, вот именно в этом ты и не прав. Я знаю гораздо больше, чем ты предполагаешь, а все дело в том, что ты не последовал предписанным правилам.

Проклятье.

Пот бисеринками покрыл мой лоб только от одной, мысли, что он видел, как я потерял голову, в тот момент, когда вбивался в женщину, с которой как предполагалось, должен был обращаться как с грязью.

— Назови хоть одну вещь.

Глаза моего отца вспыхнули опасным огнем.

Проклятье, я не должен был говорить этого.

Кат откусил кусочек от своего пирожного, не сводя с меня взгляда.

— Ты влип, — проговорил Дэн.

Я вздернул голову, не сводя глаз с психопата младшего брата. Мне казалось, это не реально ненавидеть кого-то больше, чем я ненавидел его. Я даже не желал находиться в непосредственной близости от него. Он плохо влиял на меня. Не был достаточно вменяем.

Гневно выдавливая между стиснутых зубов, я сказал:

— Следи за своим языком, Базерд.

Дэниель рыкнул:

— Не смей использовать это прозвище, Кайт.

— Заткнись, — прошипел я, бросая напряженный взгляд позади себя, вдруг бы Нила решила спуститься на завтрак. Я предоставил ей правду в своем последнем сообщении, но хотел, чтобы она пришла ко мне и все спросила. Я желал смотреть в ее глаза, когда она будет метаться между чувством всеобъемлющего гнева по причине того, что ее обманули, и осознанием того, что в каком-то роде она всегда знала это.

— Прекратите. Оба, — приказал нам Кат, указывая в нашу сторону ложкой. — Прекрати вести себя как придурок, Дэн, и, Джет, он прав. У тебя большие неприятности.

Меня затрясло от сдерживаемой злости. Давление от сложившегося спора и чрезмерного скопления тестостерона в комнате, казалось, стекало каплями по гребаным стенам.

— Какие именно?

Мой отец расслабился на стуле, полагая, что весь контроль сосредоточился в его руках.

Как не хотелось признавать, но именно так и было. Несмотря насколько сильно я ненавидел это.

— Подумай, что ты не сделал после того, как был выплачен Первый Долг?

Мой разум наполнился множеством вещей. Там было столько много указаний, которых я совершенно не придерживался. Я изо всех сил пытался понять, о каком именно он говорил. Было ли ему известно, что я не понизил температуру ее тела перед тем, как отхлестать? Знал ли он, что я трахнул ее, и она в свою очередь трахнула меня?

Сохраняя непроницаемое и отстраненно выражение лица — как меня учили — я рыкнул:

— Я промыл ее раны, как и принято по обычаю, и оставил ее выздоравливать.

Кат издал вымученный вздох. Сила его разочарования и раздражения обрушились на меня мощной волной.

— Но ты, тем не менее, не сделал ей метку, не так ли?

Мое сердце сжалось.

— Дерьмо.

Он кивнул.

— На самом деле дерьмо.

Как я мог забыть об этой части?

Мое тело наполнилось тяготящим чувством негодования.

— Я исправлю это.

— Чертовки верно, именно это ты и сделаешь. — Кат в один миг утратил все терпение, обнажая клокочущий гнев, что таился под гладкой поверхностью. — Я не знаю, какую игру ты ведешь, Джетро, но мне, бл*дь, это совершенно не по душе. Покончи с этим. Сегодня. Точнее, прямо сейчас. — Хватая салфетку, он аккуратно вытер свои пальцы. — Иди и приведи ее, затем встретимся в комнате наверху.

Моя душа сжалась, насыщаясь его тьмой, его мглой. Каждое мгновение, что я проводил в его присутствии, я вновь становился тем человеком, каким он желал, чтобы я был. Я постепенно заражался всем безумием, что таилось во всем семейном древе.

— Я сделаю это. И не нуждаюсь в толпе наблюдателей.

Они могли доверять мне.

Всю свою жизнь я существовал с этими мужчинами бок о бок, и всю свою жизнь я подпитывался их ядом. Я был одним из них. Момент слабости, которому я поддался вчера, не имел никакого гребаного значения. Я был тем, кем был.

Я — Хоук.

До появления Нилы, моя семья была единственным обществом, которое меня окружало, и я перенял все их моральные принципы.

И до момента, который имел место два месяца назад, я искренне полагал, что Кат любил меня, заботился обо мне, и именно поэтому он дал мне определенный свод правил, которым я должен беспрекословно следовать.

Очередное сходство, которое имело место между мной и Нилой: мы слепо следовали за нашими родителями, наивно полагая, что у них найдутся все ответы на наши вопросы.

Неважно кого из меня планировал взрастить, Кат потерпел оглушительное фиаско. Может, я и желал подчиниться. Возможно, я желал постичь счастье в рамках, что он мне установил, но я никогда не жил соответственно его ожиданиям.

Кат вырвал меня из моих мыслей.

— Ты прав, ты обязательно сделаешь это. И тебя будут окружать свидетели, чтобы удостовериться, что все происходит по правилам. — Его взгляд впился в мой. — Или же ты можешь передать Нилу в руки Кеса и провести следующий месяц, работая над своим поведением?

От этой мысли я еще сильнее стиснул зубы.

— Нет. Я в полном порядке.

Мое ледяное сердце пронзил острый шип обладания и жгучего желания, в очередной раз, показывая мне, насколько тонок и хрупок лед, по которому я ходил. Я больше не был сильным и цельным. Поверхность была разрушена, ожидая только момента, когда я наступлю в расставленную ловушку, и меня утянет на дно.

На протяжении многих лет я подозревал, что должен быть другой способ, чтобы «исправлять» себя. Но каждый раз, когда я желал предпринять попытку вернуться к своему настоящему характеру, Кат замечал и останавливал меня.

Я знал, что это сделало со мной. Я знал, как выживать при помощи такого «лечения», но с того момента, как прибыла Нила, мне стало этого недостаточно.

Ничего больше не было достаточно.

— Ты не в порядке, Джетро, не дури меня, но я готов предоставить тебе кредит доверия. Еще один шанс, сынок. Не огорчай меня. — Проходя мимо меня, он обрушил приказ: — Пойди и приведи свою Уивер. Пришло время исправить твой беспорядок.

Нила подняла взгляд, когда я вошел в ее покои.

Ее глаза насыщенного цвета оникса пронзили мое сердце. Я остановился как вкопанный, когда она прожгла меня презрительным взглядом. Слова витали между нами, но ни одно не было произнесено вслух.

«Я не желаю тебя здесь. Ты мне омерзителен».