— У меня нет денег.

— А пятьдесят тысяч?

— Это ведь чек. В банке меня тут же узнают. Кроме того, я не уверен, что Мак-Харрис не аннулировал его. Он заплатил мне за молчание, а теперь оно не стоит и ломаного гроша.

Подумав, Панчо сказал: — Вот что, пошли ко мне, в “Сентрал Брэйн”, там хоть надежно.

И мы сможем разобраться, что происходит на свете. Газетные сообщения ведь устарели.

Через десять минут мы уже сидели в информационном центре перед большим экраном, где в бешеном темпе, кадр за кадром, проходили сообщения о событиях в стране. Нужно ли говорить, что главной темой был энерган. Мы узнали, что массовая его продажа проходила только в столице и ее пригородах. Фото— и киносъемки показывали оживленные толпы на улицах, очереди перед киосками, длинные вереницы машин, направлявшихся в горы.

Однако экран раскрыл и нечто более интересное: как оказалось, энерган поступил не только в киоски и лавки, но и на ряд заводов, электростанций и даже на два аэродрома. Причем не маленькими партиями по пять-десять килограммов, а огромными ящиками вместимостью до ста килограммов, что, по моим подсчетам, равнялось тысяче тонн горючего. Это существенное обстоятельство явно опровергало утверждение Мак-Харриса о невозможности получать энерган в промышленных масштабах и придавало совершенно иной размах операции, первоначально воспринятой как рекламный трюк.

Разумеется, никто не мог предугадать, будут ли эти посылки поступать и впредь, тем более что после недолгого замешательства власти пустили в ход всю мощную полицейскую машину Командора, стремясь обнаружить источники энергана и людей, которые его привозят и распространяют. Предлог — незаконная торговля товаром, не апробированным соответствующими органами.

На экране сменялись кадры: полицейские машины, мчащиеся по городу, обыски на почтовых складах, допросы служащих.

Как выяснилось, посылки с энерганом поступили одновременно во все почтовые отделения Америго-сити несколько дней назад с указанием доставить адресатам после дополнительного извещения, которое и поступило сегодня утром.

Работники почт добросовестно выполнили свои обязанности. Что касается отправителей, то допрошенные вспомнили, что это были по большей части индейцы.

Последнее, конечно, не могло послужить особым следом: в городе проживало около ста тысяч индейцев. Более серьезным указанием было другое: распространители энергана словно бы заранее знали, когда выйдет продолжение моей повести и приурочили распродажу к этому дню… Для меня же в этом не было ничего загадочного: я сам его назвал старому жрецу.

Между тем на экране проходила череда политических деятелей, выражавших возмущение непорядочной, спекулятивной кампанией с “так называемым энерганом”. Они резко осуждали “Энерган компани” — кто бы ни скрывался за этой вывеской, — которая, как они выражались, “столь легкомысленно размахивает перед народом Веспуччии ветхим знаменем мнимых надежд на дешевую энергию, дешевые продукты питания, дешевую одежду…”

Поступили и первые сведения с бирж. Акции “Альбатроса” начали падать, сначала медленно и нерешительно, потом все стремительнее. Правда, незадолго до закрытия бирж они снова несколько поднялись — вероятно, благодаря вмешательству Мак-Харриса.

А в шесть вечера на экране появился и сам президент “Альбатроса”. Его показывали по всем телевизионным станциям страны. Стоя в профиль, чтобы не демонстрировать миру отталкивающее зрелище — изуродованное, обожженное лицо, Мак-Харрис обратился к народу Веспуччии с призывом не поддаваться демагогическим провокациям иностранных агентов, пытающихся заполонить Землю гибельными атомными станциями и не брезгающих никаким обманом вроде сегодняшней “операции энерган”.

Я заметил, что Мак-Харрис ни словом не обмолвился о динамитеросах. Неужели он располагал фактами, доказывающими вмешательство “Рур Атома”?

Затем нас удостоил своим вниманием сам Князь. Иностранцы, сказал он, пытаются посеять рознь в нашем возлюбленном отечестве, натравить друг на друга отдельные слои населения, подорвать нашу экономическую систему, столь много сделавшую для благосостояния народа, стремятся диктовать Веспуччии свои условия, покорить ее и поработить. Но эти попытки, уверял Князь, окончатся бесславным провалом, мы дадим врагу достойный отпор…

Князь молод, хорош собой, обаятелен, нравится женщинам, но всем известно, что он всего лишь безвольная марионетка в руках Мак-Харриса.

Едва Князь кончил, как на экране появился текст, подписанный Эль Капитаном: “Я уполномочен во всеуслышание заявить народу Веспуччии, что динамитеросы не имеют никакого отношения к низкопробному торгашескому спектаклю, который разыгрался сегодня в Америго-сити. Мы клеймим позором попытку торгашей использовать в своих жалких целях наше незапятнанное имя борцов за народные права и предупреждаем, что если они еще раз попытаются ввести народ в заблуждение, наш стальной кулак обрушит на них сокрушительный удар”.

В завершение передачи экран заполнила внушительная фигура Командора. Он произнес всего несколько слов, как всегда, очень спокойно, и, как всегда, за этим спокойствием проглядывала беспощадная воля. “Сохраняйте благоразумие, — сказал он. — Провокаторы будут вскоре обнаружены и обезврежены. И пусть каждый знает, что тот, кто помогает им чем бы то ни было, включая покупку так называемого энергана, ответит перед законом страны. Мы призываем всех патриотов передать в полицию закупленный энерган за особое вознаграждение”. И глядя прямо перед собой — быть может, в надежде, что я смотрю его выступление, — Командор сказал: — Прошу журналиста Теодоро Искрова, где бы он сейчас ни находился, незамедлительно явиться в замок “Конкиста” в связи с расследованием по делу “Афера «энерган»”.

Я долго сидел не шевелясь, не находя в себе силы обернуться к Панчо.

— Поедешь? — спросил он.

Я пожал плечами: что мне еще оставалось?

Хотя достаточно хорошо знал, что меня ожидает. Командор не давал себе труда скрывать, что происходит за массивными стенами старинного замка конкистадоров. Легенды о средневековых пытках и воспоминания немногих уцелевших узников гестапо бледнели перед рассказами об изощренных истязаниях, которым там подвергают заключенных. Командор “синтезировал” — пожалуй, здесь особенно уместно это слово — богатый опыт палачей всех времен и континентов, но особое предпочтение отдавал наследию древних индейских племен — толтеков, ацтеков и майя, в чьем арсенале были истязания змеями и выдирание сердца из груди живого человека.

Первой моей реакцией было бежать, выбраться за пределы Америго-сити, отыскать надежный уголок, где можно переждать, пока кризис как-то разрешится или Эль Капитан покончит с Командором — рано или поздно он обязан это сделать. Однако мысль, что в “Конкисту” могут попасть дети и Клара, тут же остудила первый порыв. Использование заложников — излюбленный прием Командора.

— Поеду, — ответил я, и этим все было сказано, — Понимаю… — шепнул Панчо и снова нацепил мне на нос черные очки. — Понимаю тебя… Но я? Как быть мне?

В самом деле, как ему быть? Если я признаюсь, кто утаил от властей сведения об “Энерган компани” и номер радиофона? А ведь меня заставят заговорить…

— Я буду молчать, — вяло пообещал я.

Тем временем на экране какой-то человек в форме полковника полиции внушал, что хотя энерган пока мало изучен, уже сейчас ясно, что его употребление может привести к непредвиденным трагическим последствиям. Так, со многих автомагистралей приходят сообщения о взрывах машин, работавших на энергане. Взрывы зарегистрированы также в домах, где энерган использовался в качестве топлива. Поэтому все, кто заметит признаки новых акций со стороны распространителей энергана, как, например, появление сигаретных коробок с изображением белого орла…

Панчо вскочил: — Погоди, погоди! — крикнул он и выбежал из зала.

Вскоре он вернулся с тоненькой видеокассетой в руках, сунул ее в компьютер, и после нескольких малоинтересных кадров на экране появился регистрационный документ “Энерган компани” с эмблемой белого орла.