— Будьте здоровы, ваше высочество. Благодарю за добрые слова.

Интерфон щелкнул.

— Нет, как вам это нравится? — Казалось, Мак-Харрис обращал этот вопрос к себе самому. — Наш сиятельный щенок печется об арестованных и не чувствует, что трон под ним шатается! Нам ведено регулярно докладывать ему.

— Как же, как же, непременно! — хохотнув, отозвался Командор.

Для меня, как, впрочем, и для всех граждан Веспуччии, не было тайной, что истинным властителем страны является Мак-Харрис, а не Князь, но мне и в голову не приходило, что их отношения сведены до уровня марионетки и кукловода, дергающего за веревочку.

Так или иначе, разговор с Князем несколько разрядил напряженную атмосферу в часовне. Мак-Харрис обратился к Командору: — Санто, уж не вздумал ли ты уморить нас голодом? Угостил бы белками! И включи-ка свой магический кристалл, поглядим, что творится на белом свете. Мы так увлеклись нашим Маяпаном, что забыли о других важных вещах. Быть может, создатель энергана уже обнаружен, и надо поскорее закупить имеющиеся у него запасы, как рекомендует его высочество. Пока нас не опередили.

Принесли кофе, молоко, булочки, мед, ветчину. И даже фруктовые соки — редчайший деликатес в Америго-сити. О клубничном креме я не смел и мечтать — он предназначался лишь для княжеского стола. Во время завтрака Командор вновь открыл телеэкран позади распятия и приказал, чтобы “Сентрал Брэйн” выдал всю важнейшую информацию за истекшую ночь. Передача началась с обычного предисловия: за истекшие двенадцать часов особых происшествий не отмечено, в стране царит полное спокойствие. Эту сакраментальную фразу не смел опустить ни один источник информации, даже если Веспуччия в этот момент подвергалась бы нападению. А дальше диктор излагал минувшие события: “Население вернуло в полицейские участки некоторое количество энергана”.

“Задержаны лица, подозреваемые в участии во вчерашних беспорядках”.

“Близкие арестованных обратились в канцелярию Князя с просьбой о вмешательстве”.

“Исчез руководитель лаборатории “Альбатроса”, видный ученый, доктор Бруно Зингер. Неизвестные лица вызвали его из ресторана. Доктор сел в машину и уехал в неизвестном направлении. По-видимому, это дело рук динамитеросов”. “За последние два часа акции «Альбатроса» упали на 15 пунктов.

Такое невиданное падение вызвано широкой провокационной кампанией, которую иностранные круги развернули в связи с появлением энергана. Курс акций других крупных нефтяных фирм также колеблется”.

“К концу рабочей смены на завод по производству синтетического рыбьего паштета на полуострове Тува прибыл ящик со ста килограммами энергана. Рабочие мигом растащили содержимое ящика. Произведены обыски”. — Болваны! — сквозь зубы процедил Командор и приказал связать его с начальником полиции Тувы. — Идиот! — закричал он. — Я же запретил принимать посылки с энерганом! Что? Другая этикетка? Рыбные консервы? Значит, вскрывай все посылки! До единой! | Плевал я на правила! И еще: ни слова об этом, иначе не сносить тебе головы. Ясно?

Он швырнул трубку и подключил экран к главному телеканалу, передававшему прямые репортажи с мест. В заливе шли работы по вылавливанию остававшихся на поверхности частей взорванного танкера. Экран попеременно показывал водолазов, корабельные краны, тягачи, насосы, которые отсасывали нефтяной слой, расползшийся до самых берегов. Эти кадры явно навели Мак-Харриса на какую-то мысль, потому что он связался с Лидией и спросил, улажен ли вопрос со страховкой танкера.

Но вот море с экрана исчезло, и диктор сообщил, что сейчас последует важное сообщение: “Наш корреспондент связался с господином Дидерихом Мунком, президентом «Рур Атома»”. Вслед за тем мы увидели самого корреспондента. Он стоял рядом с русоволосым красавцем, чье лицо было знакомо всему миру.

— Уважаемые телезрители, мне удалось разыскать господина Мунка в Бома-Бома, центре урановых рудников Южной Африки, неподалеку от ракетной площадки “Ракетен Унион”, также принадлежащей “Рур Атому”. Господин Мунк любезно согласился ответить на вопрос, который, как мне кажется, сейчас волнует всю мировую общественность. Итак, господин Мунк, носятся упорные слухи, что “Рур Атом” замешан в событиях, которые разыгрываются в Америго-сити и уже получили название “Афера «энерган»”. Скажите, соответствуют ли слухи действительности?

Красавец Мунк повернулся лицом к камере и улыбнулся одной из своих самых обаятельных улыбок. Он был весьма высокого мнения о своей арийской внешности.

— Признаться, — начал он, — мне даже неловко отвечать на ваш вопрос, настолько он лишен всякого основания. И тем не менее… Считаю своим долгом от своего имени и от имени всего концерна “Рур Атом” категорически — повторяю, категорически — опровергнуть слухи, равно как и намеки кое-кого из видных деятелей Веспуччии относительно нашей причастности к “Афере «энерган»”.

Я впервые услышал это словечко во вчерашней передаче и не менее других встревожен появлением таинственного вещества, которое при растворении в воде якобы превращается в горючее. Вся операция была произведена крайне дерзко и вызывающе, что уже само по себе убедительно доказывает нашу непричастность к ней. Мы открыто и недвусмысленно заявляем, что решительно возражаем против производства и распространения пресловутого энергана, ибо это наносит ущерб и “Рур Атому”. Надеюсь, мой аргумент достаточно убедителен. Если энерган и в самом деле является чудодейственным средством получения энергии и действительно так дешев, практичен и не загрязняет атмосферу, как хотят нас убедить его анонимные создатели с помощью своего глашатая, мелкого писаки Теодоро Искрова, то почему бы им открыто не выступить перед всем миром и не объявить во всеуслышание: “Нам удалось создать чудо науки. Объединим же наши усилия и отдадим его в дар человечеству во имя всеобщего благоденствия и мирного будущего”?

Тут Дидерих Мунк посмотрел прямо в объектив и доверительным тоном произнес: — Господин Мак-Харрис, если вы сейчас меня видите и слышите, позвольте заверить вас, что мы не имеем к энергану никакого касательства и готовы сотрудничать с вами в разоблачении этой мошеннической операции.

Мак-Харрис долго сидел неподвижно, очевидно обдумывая, как ему отнестись к словам конкурента.

— Хитрый пруссак! Вы верите ему, Искров?

Я все еще находился под впечатлением весьма нелестного отзыва Мунка обо мне: “Мелкий писака Искров”. Да и Князь отозвался обо мне не лучше.

Впрочем, имею ли я право обижаться? Разве я и впрямь не был жалким рупором “Энерган компани” и наемным писакой “Альбатроса”?

— Его аргументы звучат убедительно, — помолчав, сказал я. — Если энерган и в самом деле именно то, за что его выдает жрец, то бишь доктор Маяпан, то для атомной промышленности он не менее опасен, чем для нефтяной: он дешевле атомной энергии, безопаснее, меньше загрязняет окружающую среду…

— Возможно, вы и правы… — задумчиво произнес Мак-Харрис. — А посему пора нам побольше разузнать об этом толтекском докторе наук… — И со смешком добавил: — Прежде, чем мои акции окончательно рухнут, не так ли?

Санто, проверь, как там Зингер.