Звезды гасли, и начинало светать.

Проходя мимо пещеры, Барон заржал, и остальные лошади тоже забеспокоились. Адам молился про себя, чтобы пещера поскорее осталась позади, но Луис вдруг распорядился сделать остановку. Если лошади уловили запах знакомых людей, то этот тип уловил другое – слабый запах сгоревшего хвороста – другими словами, Луис понял, что где-то поблизости его пленник устраивал привал.

Спрыгнув с Барона, он подбежал прямо ко входу в пещеру. Дверь была закрыта, но испанец не обратил на это внимания и, нагнувшись, принюхался.

– Так и есть! Здесь разводили костер. – Он повернулся к Адаму и ехидно улыбнулся. – Мигель! – позвал он здоровенного охранника, неотступно опекавшего своего пленника.

Мигель подвел Дьюарда поближе, затем, опустившись на колени, отвалил в сторону камень, закрывавший вход в пещеру.

Слабый предутренний свет проник в пещерную темноту, обнаруживая остатки костра и сидящую неподалеку фигуру.

– Женщина! – выдохнул Луис.

В этот момент Адама оставили без присмотра, но он и не думал бежать.

Мигель посторонился, и главарь, вопросительно взглянув на пленника, хотел что-то спросить.

– Она – англичанка, – опередил его Адам. – Она находилась в Аскуэре. Ее муж – английский офицер, там был ранен. Эта женщина приехала к своему мужу, но он скончался, и она похоронила его в этом испанском поселке. Она – дочь генерала Хилла, любимого командира лорда Веллингтона. И я сопровождаю ее к нему в Френеду.

По всему было видно, что Луис не поверил ни единому его слову.

– С французским посланием?

– Да, с французским документом, как ты правильно догадался.

Однако этот комплимент был пропущен испанцем мимо ушей.

– Женщина, подойди сюда.

Каролина двинулась к выходу. Бросив быстрый взгляд на Адама, она остановилась перед Луисом.

– Что вам от меня нужно?

– Ты говоришь по-испански, – произнес он. – Англичане не знают этот язык, а французы знают. Они хоть и дураки, но по этой части соображают. Видимо, ты любовница француза.

– Никакая я не любовница! – гневно возразила Каролина. – Я следую во Френеду. Что вы сделали с нашими лошадьми?

Луис рассмеялся, сверкая крупными белыми зубами на смуглом лице.

– Педро, Карлос! – позвал он. – Думаю, здесь должны быть седла. Возьмите их. Возьмите все.

Испанцы бросились выполнять приказ, но вдруг остановились в нерешительности.

– Идиоты! – выругался Луис. – Вы что, не видите? Третий человек – всего лишь женщина. А второй убежал.

Педро взял Каролину за локоть и оттолкнул ее от входа в пещеру.

– Мама! – раздался откуда-то из темноты голос Эмили.

Мужчина снова замерли на пороге, озадаченные непонятным звуком.

Девочка бросилась к матери и испуганно прижалась к ней.

Луис в изумлении уставился на ребенка. Наконец, он закрыл рот и, указывая на Адама, снова открыл его, чтобы спросить:

– Это его дочь?

Каролина взяла Эмили на руки и, гордо вскинув подбородок, ответила:

– Разве она на него похожа? Нет, она – дочь лейтенанта Раули, английского офицера, сложившего голову за вашу несчастную страну. – В ее голосе слышалось презрение к этим неблагодарным и недостойным людишкам. – Дедушка моей дочери – генерал Хилл, который ждет не дождется увидеть свою дочь и свою внучку целыми и невредимыми.

«Браво, Каролина!» – подумал Адам, хотя, с другой стороны, ее слова, словно острый кинжал вонзились ему в сердце, и он вновь ощутил ту боль, что и в прошлую ночь, когда услышал правду в ответ на свой вопрос об Эмили.

– Довольно! – крикнул Луис, словно выходя из оцепенения. – Пора отправляться. Седлайте лошадей и снаряжайте мула. Женщина и ребенок поедут с нами, пока я не решу, что с ними делать дальше.

Судя по всему, главарь не полностью владел ситуацией. Он обладал властью, дававшей ему право командовать остальными, но в голове его не было ясности. Английские офицеры, французское послание для английского генерала, знатная леди и ее дочь, ночующие в пещере с вином, – все это как-то плохо укладывалось в голове и могло озадачить кого угодно.

Через четверть часа лошади были оседланы, а мул снаряжен. Мужчины взвалили еще на бедное животное и бочонок с вином, но Луис, надо отдать ему должное, не позволил своим людям напиться прямо здесь.

Адам решил: пусть думают, что он – французский шпион, а Каролина – его любовница, сейчас им все равно ничего не докажешь. Выбора нет – придется идти вместе с этими испанцами, чтобы с Хокинсом ничего плохого не случилось. Он обязательно что-нибудь придумает. Впрочем, наверняка, тот должен быть где-то недалеко, и, скорее всего, он отправился вслед за ними.

Каролина по-прежнему сохраняла презрительную мину на своем лице и не смотрела на Дьюарда, всем своим видом давая понять, что мало знакома с ним, и что он является всего лишь ее сопровождающим.

Ее манеры произвели впечатление на Луиса, и он позволил ей оседлать свою лошадь, посадив перед собой Эмили.

Девочка смотрела на все происходящее вокруг широко раскрытыми глазами, но не проронила ни слова. За месяцы, проведенные в Испании, она научилась многому, в том числе, и добродетели молчания. Поймав на себе ее взгляд, Адам подмигнул ей, и девочка ответила слабой улыбкой.

Трудно было сказать, как долго они шли. Более часа. А то и все два. Из-за мула, плохо подчинявшегося командам мальчика, и из-за того, что Педро и Карлос ехали на чужих лошадях и чувствовали себя в седле неловко, продвижение вперед было чересчур медленным.

Уже совсем рассвело, когда серым прохладным утром путники, поднявшись в гору и затем снова спустившись в узкую долину, пересекаемую небольшой речкой, оказались на месте.

«Должно быть, это лагерь герильерос», – подумал Адам.

– Хола![3]  – крикнул Луис.

Его встретили полдюжины мужчин, вышедшие неожиданно из-за деревьев. При виде лошадей и мула, к спине которого был привязан бочонок с вином, глаза встречавших расширились.

Луис обвел взглядом лица собравшихся.

– А где Хоакин?

Здоровяк, на вид постарше всех остальных, растолкал приятелей и вышел вперед.

– Да, Луис, ты припозднился.