финал кратковременного романа

на этот раз попробовал стоя. обычно не получается. на этот раз вроде бы получилось...

она то и дело повторяла: - Боже, какие у тебя красивые ноги!

все было хорошо до тех пор пока она не оторвала ноги от пола и не обвила меня ими вокруг пояса

- Боже, какие у тебя красивые ноги!

она весила килограммов семьдесят и висела на мне пока я орудовал.

кончив, я ощутил как боль сковала позвоночник.

я сбросил ее на диван и прошелся по комнате. боль не проходила.

- слушай, - говорю, - ты лучше иди. мне тут нужно пленку в темной комнате проявить.

она оделась и ушла а я пошел на кухню выпить стакан воды. налил полный стакан и взял его левой рукой. вдруг кольнуло в затылке - я уронил стакан на пол и он разбился.

я залез в ванну с горячей водой и английской солью. только улегся как зазвонил телефон. я попытался разогнуть спину, но боль уже добралась до шеи и рук. я плюхнулся обратно потом вылез придерживаясь за стенки ванны в голове вспыхивали зеленые, желтые и красные огоньки.

телефон все звонил. я поднял трубку. - алло?

- Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! - сказала она.

- спасибо, - сказал я.

- ты больше ничего не хочешь сказать?

- нет.

- чтоб ты говном подавился! - сказала она и бросила трубку.

любовь, подумал я по пути в ванную, засыхает еще быстрее чем сперма.

техаска

она из Техаса и весит 52 килограмма она стоит перед зеркалом расчесывая потоки рыжих волос струящихся по спине до самого зада. это чудо, а не волосы они переливаются искорками а я лежу на кровати и смотрю как она причесывается. она будто в кино играет а на самом деле она здесь. мы занимаемся любовью раз в день как минимум и она способна меня развеселить когда ей только захочется. техасские женщины все такие крепкие мало того, что она вымыла мой холодильник, раковину, ванную, она еще и готовит кормит меня здоровой пищей, а также моет посуду. - Хэнк, - говорит она, держа в руке банку грейпфрутового сока, - вот самый лучший. надпись гласит: РОЗОВЫЙ грейпрутовый сок без сахара из Техаса.

она похожа на Кэтрин Хэпберн в школьные годы, и я смотрю на эти пятьдесят два килограмма она стоит перед зеркалом расчесывает рыжие кущи и что-то там слегка изменилось в ее прическе и я ощущаю ее запястьями и глазами ощущаю пальцами ног, ступнями и животом и другой конечностью тоже, и весь Лос-Анджелеc падает ниц и рыдает от счастья - содрогаются стены любовных гостиных - туда вторгается океан, а она оборачивается и кричит: "проклятые волосы!" и я отвечаю: "да уж".

отступление

мне уже не подняться.

я чувствую себя как увязшие в снегах немецкие части а коммунисты идут пригнувшись заткнув газеты в потертые сапоги.

мое положение так же ужасно. может быть еще хуже.

победа была так близка до нее оставалось совсем немного.

когда она стояла перед моим зеркалом самая молодая и самая красивая из тех которых я знал расчесывая рыжие кущи а я смотрел на нее.

потом она легла в постель и была прекрасна, как никогда и любовь была очень-очень хороша.

одиннадцать месяцев.

и вот она ушла. как они все уходят.

мне уже не подняться.

долгая дорога обратно обратно куда?

идущий впереди меня падает.

я наступаю на него.

она и до него добралась?

пчела

наверное, как у всякого мальчишки у меня был лучший друг, живший по соседству. его звали Юджин, он был крупнее меня и на год старше. Юджин хорошенько меня отделывал. мы вечно дрались. я пытался дать ему сдачи, но без особого успеха.

однажды мы спрыгнули вместе с крыши гаража чтобы доказать, какие мы храбрые. я вывихнул лодыжку, а он вышел целым и невредимым.

похоже, единственное, что он для меня сделал это однажды когда меня босого ужалила оса и я сел вытаскивать жало он крикнул: "я убью эту суку!"

и убил ее теннисной ракеткой и резиновым молотком.

ничего страшного. говорят, они все равно умирают.

нога страшно распухла я лежал в кровати и молился о смерти

а Юджин стал адмиралом или коммандером или еще какой-то шишкой во Флоте Соединенных Штатов и прошел одну или две войны без единого ранения.

я представляю его теперь в кресле-качалке со вставной челюстью и стаканом пахты

в то время, как я пьяный ковыряю пальцем лежащую со мной в постели девятнадцатилетнюю группи.

но самое ужасное (как прыжок с гаража) что Юджин опять победил ведь он даже не думает обо мне.

предыдущие женщины как препятствие

я обольщал ее две ночи в баре - не то чтобы мы полюбили друг друга совсем недавно - я любил ее уже 16 месяцев но она не хотела идти ко мне домой "потому что там бывали другие женщины" а я говорю: - ну, хорошо, а что же мы будем делать?

она приехала с севера и искала куда приткнуться покамест снимая жилье на пару с подругой и вот она зашла в свой трейлер взяла какие-то одеяла и говорит: - пошли в парк. я сказал, что она сошла с ума что нас заберут в полицию а она говорит: - нет, там здорово, там туман. и вот мы пошли в парк разложили хозяйство и приступили к делу, а тут ударил свет фар - полицейская машина - она говорит: - скорей надевай штаны! я уже надела! а я говорю: - не могу, они все перекрутились. и вот они пришли с фонарями и спросили, что мы тут делаем, а она сказала: - целуемся! - тогда один из полицейских посмотрел на меня и говорит: - у меня нет к вам претензий, - мы немного поболтали после чего они удалились, но она по-прежнему не хотела ложиться в постель где бывали другие женщины и вот мы оказались в сумрачном раскаленном номере мотеля - потели, целовались, вкалывали но сделали все как надо; суть же в том, что после стольких мытарств... мы все равно оказались назавтра у меня дома и занялись тем же самым.

однако той ночью в парке были неплохие полицейские - я ведь в первый раз так о них отзываюсь и надеюсь в последний.

39 градусов

прошлой ночью она подстригла мне ногти на ногах, а с утра сказала: - я наверное тут весь день пролежу. это означало, что на работу она идти не собирается. она остается у меня - это означало еще один день и еще одну ночь. человек она была хороший но как раз перед этим сообщила мне что хочет ребенка, что хочет замуж, а за окном было 39 градусов. когда я представил себе еще одного ребенка и еще одну женитьбу то мне стало совсем паршиво. я обещал себе умереть в одиночестве в маленькой комнатке - и вот она пытается внести изменения в мой генеральный план. кроме того, она всегда слишком громко хлопала дверью моей машины а когда ела, то наклоняла голову слишком близко к столу. в тот день мы зашли на почту, в супермаркет, а потом в бутербродную позавтракать. я уже чувствовал себя женатым. на обратном пути чуть не врезался в Кадиллак. - давай, - говорю, - напьемся. - нет, нет, говорит она, - еще рано. и хлоп! - дверью машины. было по-прежнему 39 градусов. открыв почтовый ящик, я обнаружил что служба страхования автомобилей запрашивает с меня еще 76 долларов. она вдруг ворвалась в комнату и закричала: - СМОТРИ, Я КРАСНАЯ ВСЯ! ПЯТНАМИ ВСЯ ПОШЛА! ЧТО ДЕЛАТЬ? - прими ванну, - сказал я ей. позвонил по междугородному в страховую компанию и попросил объяснить в чем дело. она голосила и рыдала в ванной, из-за нее мне ничего не было слышно и я сказал: - прошу прощения, одну минуту! накрыл телефон и кричу ей в ванную: - ПОСЛУШАЙ! У МЕНЯ МЕЖДУГОРОДНЫЙ РАЗГОВОР! ПОМОЛЧИ РАДИ БОГА! страховщики по-прежнему настаивали, что я им должен 76 долларов и и сказали, что все объяснят в письме. я повесил трубку и завалился на постель. я уже был женатым, уже чувствовал себя женатым. она вышла из ванной и сказала: - можно я к тебе лягу? и я ответил: - ложись. через десять минут краснота сошла. это оттого, что она приняла таблетку ниацина. она вспомнила, что так бывало и раньше. мы лежали, истекая потом: нервы. ни у кого нет сил справиться с нервами. но я не мог ей этого сказать. пристала со своим ребенком. ну и херня.