Аналогично американцы действовали и на этот раз. В операцию был вовлечен старший брат румынского лидера, Марин Чаушеску, возглавляющий румынскую торговую миссию в Австрии в такого рода сделках с оружием. Для прикрытия американцы решили купить партию устаревшей техники. С ней и должен был уйти Т-72, но для прикрытия создавалась видимость, что речь идет о самом настоящем металлоломе.

После тщательной проработки сценария операции Марин вышел на другого своего брата — Илие, в то время первого заместителя министра обороны и руководителя политуправления румынской армии. Прилетев весной 1981 г. в Вашингтон, Илие Чаушеску обсудил финансовую сторону сделки. Он предпринял и ряд защитных превентивных мер. Стороны договорились, что 80 % оговоренной суммы американцы переведут государственному объединению «Ромтехника», которое торговало вооружением. И только остальные 20 % — на него и Марина — в швейцарский банк. Американцы согласились также в случае провала предоставить братьям Чаушеску политическое убежище.

Операция началась весной 1981 г. В порт Констанца вошел корабль под греческим флагом (в экипаже был только один американец — дублер капитана). Бронетранспортеры, артиллерия советского производства закреплялись на его борту для перехода через океан. Среди всего этого и должен был затеряться новенький Т-72, но… он так и не был погружен на этот корабль!

По каналам разведки пришло сообщение — к порту Констанца приближается группа советских подводных лодок, принимавших участие в маневрах на Черном морс. Нервы у торговцев оружием не выдержали, и братья протрубили отбой в самую последнюю минуту.

Тем не менее, Т-72 вскоре американцы все-таки заполучили, ибо сказано: «Ищите и обрящете», а уж каким образом это произошло, известно только специалистам.

Танк Т-72, состоящий на вооружении финской армии

Позднее, уже в октябре 1991 г., Т-72 и ряд других машин советского производства, как об этом писала западная печать, едва не уплыли в Израиль. А вот в роли экспортера выступила немецкая разведывательная служба БНД.

Аферу раскрыли благодаря чистой случайности: гамбургская полиция, совершая обычную процедуру контроля экспортных грузов, действовала педантично, как того требовала инструкция. В итоге на контейнеровозе «Пальма 11» было зафиксировано некоторое несоответствие между накладными и фрахтом. Вместо указанных «сельскохозяйственных машин» в трюме находились 14 танков советского производства и другая военная техника из арсеналов бывшей Национальной народной армии ГДР. Адрес получателя — Израиль, а вот отправителем оказалась Федеральная разведывательная служба (БНД), замаскировавшаяся под одну из транспортных фирм.

Заместитель председателя правительства Германии Ноберт Шеффер, как это водится, тут же объявил о том, что официальный Бонн об этом ничего не знал. Танки направлялись по просьбе израильской разведки «Моссад» для проведения испытания их военно-технических характеристик, поскольку именно такая техника находится на вооружении соседей Израиля. И вообще, добавил Шеффер, подобные услуги, которые разведслужбы нередко оказывают друг другу, вполне обычная вещь.

Основной боевой танк T-62i, вооруженный английской 105-мм пушкой L7A1 — модернизация советского танка Т-62, Израиль 1975 г.

Естественно, что советская разведка в те годы тоже не дремала и занималась тем же самым, чем занимались и ее зарубежные противники, и партнеры. Особенно интересна в этом плане история отдельных экспонатов музея бронетанковой техники и вооружения в подмосковной Кубинке, долгое время представлявшей собой закрытый военный объект, но которая уже в течение нескольких лет ограниченно открыта для публики. Из более чем 300 образцов бронетанковой техники, выставленных в музее, множество иностранных машин поступили к нам в качестве боевых трофеев стран-сателлитов СССР и, конечно, самым внимательным образом у нас изучались. Например, американский легкий танк М 24 «Чаффи» поступил в Кубинку из Кореи, где был подбит, затем подарен нам северокорейцами. Таким же образом попал в музей и американский танк М 46 «Патон I».

В 1962 г. музей в Кубинке получил подарок с «Острова свободы»: американский танк М 41 «Уокер Бульдог» был подарен СССР Фиделем Кастро после того, как он был захвачена у кубинских «контрас» в бою у Плайя-Хирон. Естественно, что вся техническая «начинка» этого танка была подвергнута у нас самому внимательному изучению.

Английские машины «Центурион-10» и «Центурион-13» прибыли в Кубинку в начале 1970-х гг. из Египта и оказались для наших специалистов весьма ценным приобретением, поскольку до этого в их руки еще не попадали машины, оснащенные новым для того времени 105-мм английским орудием L7A.1.

С Ближнего Востока в Кубинку поступил и американский танк М48А5, прикрытый динамореактивной броней «Блейзер», установленной на этот танк в Израиле, и сразу же всем нашим военным стало очевидно, что нам надо сделать себе то же самое.

Весьма показателен пример и с американо-западногерманским «танком будущего» МВТ-70. Одним из «козырей» дизайна этой машины было то, что водитель располагался не в корпусе, а в башне, что позволяло понизить высоту танка.

Американо-западногерманский опытный танк МВТ-70

Можно сказать, что это был типичный представитель танков «ИФ»: он имел управляемую подвеску, место водителя располагалось не в корпусе, а в башне. В качестве основного вооружения был оснащен 152-мм орудием — пусковой установкой, имевшей автомат заряжания. Для самообороны от средств воздушного нападения противника на командирской башенке слева машина имела 20-мм автоматическую пушку. Танк обладал превосходными данными, но оказался «слишком революционным» и дорогим, чтобы быть принятым на вооружение!

Однако посадить водителя в башню еще раньше сумели конструкторы именно у нас, в России, на опытной 100-мм САУ СУ-100М («объект 416»), изготовленной в 1951 г. Машина харьковских инженеров имела сварной корпус и литую башню, вынесенную в корму, где размещались орудие М-63 и все четыре члена экипажа, включая водителя. Длина ствола орудия равнялась 58 калибрам. Боекомплект состоял из 35–48 осколочно-фугасных и бронебойных унитарных выстрелов.

Тогда в ходе испытании выявилась ненадежность приводов управления, представлявших собой вращающиеся контактные устройства — слишком чувствительные к всевозможным сотрясениям, ударам и загрязнению. На вооружение самоходку не приняли, а между тем после всего лишь некоторых доработок ее вполне можно было бы превратить в весьма совершенный основной боевой танк, не уступающий более позднему израильскому танку «Меркава». Ведь стоило только поставить на эту машину тот же самый «щучий нос» от танка ИС-3, как в ее носовой части тотчас появилось бы место для механика-водителя и ни с какими контактными устройствами на полу башни возиться бы и не пришлось. Вход в башню сзади мог бы в этом случае осуществляться и через один большой люк-лаз, поэтому люки в верхней части башни оказались бы совершенно не нужны и их вполне можно было бы и не делать. Монолитность башни, а значит и ее прочность, от этого бы только возросли, а сам танк мог бы стать еще ниже.

Длину ствола при этом вполне можно было бы увеличить до 70 калибров, а впоследствии устанавливать на этот танк и 115-мм орудие. К тому же его было бы сравнительно легко защитить и пластинами динамореактивной брони. Намного легче, чем на машины с традиционной компоновкой, на этом танке монтировался бы и автомат заряжания, который мог бы пополняться через задний люк из транспортно-заряжающей машины, тогда как сегодня этим вынужденно занимается сам экипаж.