Но как спуститься вниз по отвесной стене башни? С помощью лестницы? Но откуда её взять или из чего её сделать? Из простынь? Но у пленников были лишь грубые шерстяные одеяла да жёсткие матрасы, лежавшие на железных койках, ножки которых были вделаны в каменный пол. Побег казался невозможным; но вот граф Шандор заметил, что за окном свисает канат, или, вернее, железный прут, который может облегчить им побег.

Прут служил проводником громоотводу, стоявшему на крыше башни, стена которой вздымалась над пропастью Буко.

— Видите этот прут? — спросил своих друзей граф Шандор. — Надо набраться смелости и спуститься по нему вниз.

— Смелости у нас хватит, — ответил Ладислав Затмар, — но хватит ли сил?

— Не всё ли равно? — возразил Иштван Батори. — Если у нас не хватит сил, мы умрём на несколько часов раньше — только и всего!

— Мы не должны умирать, — ответил граф Шандор. — Слушай, что я тебе скажу, Иштван, и вы, Ладислав, слушайте внимательно. Будь у нас верёвка, мы, не долго думая, спустили бы её из окна и соскользнули по ней на землю, правда? А ведь этот железный прут гораздо лучше верёвки, хотя бы потому, что он не гнётся, и спускаться по нему будет гораздо легче. Я не сомневаюсь, что он, как и все проводники громоотводов, прикреплён к стене железными скобами. Эти скобы будут служить нам точками опоры, и мы сможем отдыхать, став на них ногами. Нам нечего бояться, что прут, будет раскачиваться, так как он укреплён. Нам нечего опасаться головокружения, так как на дворе ночь, и мы ничего не увидим внизу. Значит, если мы вылезем в окно, нам надо только побольше выдержки и смелости, — и мы вскоре окажемся на свободе! Быть может, мы рискуем жизнью. Быть может, на спасение у нас только десять шансов из ста — пускай! Ведь когда за нами явится стража, мы потеряем и последний шанс остаться в живых!

— Это верно, — ответил Затмар.

— Но куда спускается этот прут? — спросил Батори.

— Вероятно, в какой-нибудь колодец, — ответил граф Шандор, — но во всяком случае он находится за крепостной стеной, а нам только этого и надо. Я знаю одно: конец этого прута ведёт нас к свободе… быть может!

Граф Шандор не ошибался, предполагая, что проводник громоотвода прикреплён скобами к стене. Это облегчало спуск беглецам, которые могли становиться на них, как на ступеньки, и не слишком быстро скользить вниз. Но они не знали, что ниже подножия башни, стоявшей над пропастью, прут висел свободно, раскачиваясь над бездной, и что его конец погружался в воды Фойбы, вздувшиеся после недавних дождей. Они надеялись стать на твёрдую почву, а между тем в глубине ущелья нёсся бурный поток, стремительно врывавшийся в пещеру Буко.

Ну, а если бы они знали, что их ждёт впереди, разве они отказались бы от своей попытки бежать? Нет!

— Если нам суждено умереть, — сказал бы Матиас Шандор, — то мы умрём лишь после того, как сделаем всё, что в наших силах, чтобы спастись!

Итак, прежде всего следовало сделать проход в окне. Для этого необходимо было выломать железный переплёт. Но можно ли это сделать, не имея ни клещей, ни плоскозубцев, вообще без всякого инструмента? Ведь у пленников не было даже ножа.

— Впереди нас ждут большие трудности, — сказал граф Шандор, — но сейчас мы должны совершить невозможное! Итак, за дело!

С этими словами он бросился к окну, крепко схватил решётку рукой и, сильно тряхнув её, почувствовал, что выломать её будет не так уж трудно.

Действительно, железные перекладины слегка шатались в своих гнёздах, ибо камень у их оснований весь растрескался и был не очень прочен. Весьма вероятно, что проводник громоотвода был некоторое время повреждён и плохо проводил ток. Быть может, электрические искры искали другой путь, попадали в железный переплёт и тем самым повредили камень, ведь известно, что сила тока почти безгранична. Вот почему образовались трещины вокруг гнёзд, в которые были вставлены концы железных прутьев, и даже самый камень стал пористым, как будто его пробили тысячи электрических искр.

Иштван Батори в нескольких словах объяснил это явление, когда в свою очередь осмотрел окно.

Но надо было не объяснять, а приниматься за дело, и как можно скорей. Если бы удалось вырвать из гнёзд крайние перекладины, то переплёт было бы уже не так трудно протолкнуть через окно и сбросить вниз, так как проем окна расширялся к наружной стороне стены. Стук его падения заглушат раскаты грома, который теперь непрерывно гремел в нижних слоях атмосферы.

— Но не можем же мы ломать камень голыми руками! — заметил Ладислав Затмар.

— Нет! — ответил граф Шандор. — Нам нужен какой-нибудь кусок железа, хотя бы гвоздь…

Действительно, это было необходимо. Как ни хрупок был камень вокруг гнёзд, они бы только обломали ногти и раскровянили пальцы, пытаясь его раскрошить.

Граф Шандор огляделся кругом при слабом свете, проникавшем в камеру из плохо освещённого коридора, сквозь дверной глазок. Он обшарил руками стены, надеясь наткнуться на гвоздь, но ничего не нашёл.

Тогда ему пришло в голову выломать ножку у одной из железных коек. Все трое принялись за дело, но вскоре Иштван Батори, прервав работу, тихонько окликнул друзей.

Оказалось, что у его койки выскочил болтик, державший одну из поперечных перекладин, на которые кладут матрас. Теперь, отгибая перекладину вверх и вниз, ему удалось её отломить.

Через минуту граф Шандор уже держал в руках железную полоску длиной в пять дюймов и шириной в дюйм; он обмотал её конец своим галстуком и, подойдя к окну, принялся обламывать края гнёзд, в которых держались железные прутья.

Конечно, он не мог работать беззвучно. Но, к счастью, шум заглушали раскаты грома. Когда гром затихал, граф Шандор останавливался, но тут же снова принимался за работу, которая быстро подвигалась вперёд.

Батори и Затмар стояли возле двери, прислушиваясь к шагам часового, и останавливали графа, когда тюремщик приближался к камере.

Внезапно Затмар прошептал; «Тшшш…» — и работа сразу прекратилась.

— В чём дело? — спросил Батори.

— Слушайте, — ответил Затмар.

Он оказался в акустическом фокусе, и снова повторилось прежнее явление, открывшее заключённым тайну предательства.

Вот отрывки фраз, которые им удалось расслышать:

— Завтра… будете… свободе…

— Да… выпустят… стража… и…

— …После казни… Затем… вместе с моим товарищем Зироне… ждёт меня в Сицилии…

— Вам не придётся долго сидеть в крепости…

По-видимому, Саркани разговаривал с одним из сторожей. Он назвал имя какого-то Зироне, должно быть, тоже замешанного в этом деле, и Матиас Шандор постарался его запомнить.

На беду, последнее слово, которое узникам было бы так важно узнать, до них не долетело. Конец последней фразы был заглушён могучим ударом грома, и пока электрический ток пробегал по проводнику громоотвода, на железную перекладину в руке графа Шандора падал фонтан светящихся искр. Если б он не обернул конец перекладины шёлковым галстуком, его, наверно, ударило бы током.

Итак, последнее слово — название крепости — потонуло в громовом раскате. Узникам не удалось его расслышать. А между тем, если б они знали, в какую крепость их заключили, через какую страну им придётся бежать, насколько это облегчило бы им побег!

Граф Шандор снова принялся за работу. Камень вокруг трёх гнёзд был уже так раскрошен, что можно было выдернуть перекладины. Теперь он принялся за четвёртое гнездо при свете беспрестанно вспыхивавших молний.

К половине одиннадцатого работа была закончена. Железный переплёт уже не держался в стене, оставалось только пропихнуть его сквозь амбразуру и сбросить вниз, за крепостную стену. Это узники и сделали, как только Затмар услышал, что шаги часового удалились.

Пройдя сквозь амбразуру окна, переплёт рухнул вниз и исчез в темноте.

В эту минуту как раз наступило затишье. Граф Шандор прислушался, думая, что тяжёлая решётка захохочет, упав на землю… Но он ничего не услышал.

— Должно быть, наша башня стоит на высоком утёсе, над долиной, — заметил Батори.