— Я не принадлежу пока никому, Джулия, — ответил, он вставая. — Господи, как я мерзко себя чувствую, что ж, поделом мне. Зачем мне все это надо? С меня хватит ваших упреков, истерик, бессмысленных требований и прочего. Я выхожу из игры.

— Невелика потеря, — крикнула она. — Твоя змея была права: нам нужны только деньги. Ты никогда не нравился мне, понял? Ни как мужчина, ни как человек. Неужели ты возомнил, что я вышла бы за тебя замуж в случае победы папы? Ха-ха-ха!

Джордан схватил шляпу и выскочил, чуть не сбив с ног изумленного лакея. В ушах у него еще долго звучал злобный, издевательский смех Джулии.

***

Кемп и Лайби разбирали поступившую документацию, когда внезапно в офис влетел Джордан Пауэлл.

— Блейк, мне нужно поговорить с Лайби, я недолго, — сказал он, снимая шляпу.

Лайби нерешительно смотрела то на него, то на Кемпа.

— Но все уже сказано, — откликнулась наконец она.

— Лайби, ты же знаешь, что я должен идти в суд, — вмешался Кемп. — Послушай, что он скажет, в конце концов, ты всегда можешь выгнать его.

Лайби нетерпеливо дернула плечом. Кемп подмигнул Мейбел, и они вышли. Джордан нерешительно присел на стул у входа.

— Я сделал много ошибок, — тихо начал он. Но выслушай меня. — Джордан встал и пересел в кресло рядом с ее столом. — Ты чувствуешь, что нравишься мне. И я подтверждаю это: да, нравишься. Мы равны с тобой по происхождению, и твои, и мои родители занимали равное положение в обществе. Мы с тобой рано лишились матерей. Но ты нашла в себе силы не чувствовать себя ущербной, а я… я горел желанием выбиться в люди, заставить всех забыть о том, что моя мать была экономкой, а отец пил… Я хотел, чтобы меня уважали, хотел подняться на самую высокую ступеньку социальной лестницы. Я хотел заставить всех забыть о моем детстве, нищете, унижении.

Когда Джулия обратила на меня внимание, я был счастлив. Мне казалось, что она даст мне все то, о чем я мечтал ночами…

— Что ж, ты выбрал достойный объект. Полагаю, ты не ошибся?

— Зачем ты смеешься, Лайби? Ты же сама меня неоднократно предостерегала, чтобы я не связывался с ней. Но я упорно не желал тебя слушать, мне казалось, что ты говоришь это из зависти к моему положению. Мне тогда казалось, что мне все завидуют: еще бы, такая девушка! Я восхищался ее красотой, манерами, талантами, у меня кружилась голова от свалившегося мне на голову счастья. Мои мечты осуществились, думал я, мое тщеславие почти удовлетворено… оставалось только жениться на ней, — Джордан затуманенными глазами смотрел в окно. — Когда я первый раз держал ее в объятиях…

Тут Лайби встала и отошла к шкафу с бумагами, и он понял, какую совершил бестактность и замолчал.

— Продолжай, мне особенно интересно слышать про ваши объятия. Ну и как? — Она постаралась улыбнуться.

— Прости, дорогая. Но я… порвал с ней, я сказал ей все, что думаю о ней и ее папаше. Я теперь понимаю, как был жесток, когда не вступился за тебя у кафе, и когда она ударила тебя. Я верил всему, что она говорила о тебе… я думал, что такая интеллигентная и образованная девушка не может опуститься до лжи.

А я — могла лгать? И Кемп мог? И Чарли Фоулер тоже? Но мы же не такие интеллигентные и образованные, как Джулия Мерилл, дочь сенатора и подруга голливудских актеров. Джордан, вот ты сидишь и оправдываешься. Зачем? Почему ты не пришел ко мне раньше, когда был нужен мне? Твоя необыкновенная Джулия не пустила тебя? Чего же она боялась меня, нищей и простой? Я никак не могла быть ее соперницей, она это прекрасно понимала, так чего она боялась?

Джордан опустил голову, не в силах смотреть ей в глаза.

— Ты вот тут говорил, что тебе пришлось перенести, и как ты страдал. Но почему ты не поинтересовался, куда я приткнулась, когда нас с братом выгнали из дома?

— И все-таки выслушай меня, Лайби. Я был глуп и самонадеян. И не только. Я вел себя как ребенок, который получил дорогую игрушку и боится расстаться с ней даже на минуту. Неужели ты, такая тонкая и умная, не понимаешь этого? Не прогоняй меня!

— Поздно, Джордан. — Она равнодушно посмотрела на него и подошла к своему столу.

Он встал и медленно побрел к выходу. Поздно? Да они созданы друг для друга, и он докажет ей это. Жизнь только начинается.

У порога он обернулся.

— Джанет все еще в бегах? Лайби кивнула.

— Ну, это дело времени. Надеюсь, Кемп найдет ее раньше, чем она поймает на удочку еще одного сластолюбивого старика. До свидания, — многозначительно сказал он и вышел.

Предвыборная кампания Колхауна набирала силу. Лайби проводила все свободное время в конторе Колхауна, помогая готовить материалы для выступления и различные документы. Все были уверены в его победе.

В одну из суббот Курт заехал проведать Лайби и заодно позавтракать с ней.

— Слышала что-нибудь про Джордана? — неожиданно спросил он.

Лайби напряглась.

— Что-то случилось? Он приезжал ко мне несколько дней назад на работу. Извинялся и плакался, что ошибся.

— Все говорят, что он бросил Джулию. Понимаешь? Он бросил, а не она. И теперь Джулия ищет расположения Дука Райта, — усмехнулся Курт.

— Ну, думаю, у нее ничего не получится. Вряд ли он теперь скоро женится. Во-первых, он все еще любит свою бывшую жену и надеется помириться. А во-вторых, он не так доверчив, как Джордан, — уверенно сказала Лайби.

— Ты не права. Когда такая хорошенькая женщина начинает откровенно уделять тебе внимание, любой нормальный мужик потеряет голову.

— Даже ты потерял бы от нее голову? — удивилась Лайби.

Он улыбнулся.

— Я — ковбой, а ковбои особая порода мужчин.

— Но Джордан тоже был ковбоем.

— Был! — уточнил Курт. Лайби хмыкнула.

— У меня есть идея, — вдруг сказала она.

— Ну?

— Давай дадим объявление в газеты, что наше имение продается.

— Как продается? Мы же не имеем права.

— Но Джанет подозревается в убийстве. Она пока не знает, что на нее есть улики… Понимаешь мысль? Она обязательно высунет нос, но преступники не имеют права наследовать имущество. А дальше дело Кемпа.

— Надо посоветоваться с ним. Кстати, Лайби, ты помнишь, папа как-то обмолвился, что собирается сделать новое завещание?

— Не припомню.

— По-моему, ты куда-то уезжала. Это было незадолго до его смерти. Он говорил с трудом, задыхаясь, видимо ему было очень плохо.

— Значит он был все-таки болен, но скрывал и от нас, и от Джанет? — сказала Лайби.

— Я теперь тоже так думаю. Так вот: он как-то нехорошо улыбнулся и сказал, что завещание лежит в безопасном месте. Что он хотел этим сказать? Значит, оно есть? Надо искать его.

— Но где? А что, если Джанет нашла его и уничтожила?

— Папа вскоре поехал в Сан-Антонио, сказал, что встречается с каким-то старым приятелем, хочет купить лошадь. Буквально за два дня до смерти.

— А кто у него в Сан-Антонио? — удивилась Лайби.

— Он не назвал его. Слушай, почему бы тебе не сказать все это Кемпу? У него же везде есть свои люди, — предложил Курт.

— Но на это потребуется много денег, а где они у нас?

— Лайби, а ты помнишь, у папы была коллекция монет? Он всегда говорил, что ей цены нет. Где она? Давай поищем.

Лайби страдальчески сморщилась.

— О чем ты говоришь? Думаю, Джанет ее давно продала. Помнишь, мы разбирали шкафы, когда папа умер? Никаких ящиков и ничего похожего на коллекцию не было.

— Мне кажется, я помню этот ящичек, он из какого-то темного дерева, довольно большой, и на нем был старинный замочек. Он лежал в дубовом шкафу, который стоял в папиной комнате, — стал припоминать Курт. — А что если… — он вопросительно посмотрел на Лайби, он тоже взял его с собой в Сан-Антонио?

Лайби не могла поверить в то, что предполагал Курт. Неужели еще не все потеряно?

— Я немедленно поговорю с Кемпом. Как он посоветует, так мы и сделаем, — сказала она.

— Буду ждать твоего звонка. — Курт чмокнул сестру в щеку и умчался. Ковбой! Лайби допила любимый зеленый чай и стала собираться к Колхауну.