— Я так и знала, что дело кончится этим! — воскликнула Джинни, за завтраком просматривая утренние газеты.

— Кончится чем? — переспросил Алан, наливая себе вторую чашку кофе.

— Как будто у нас мало неприятностей! — Она швырнула газету ему под нос.

Это была местная еженедельная «Монро Экспресс», развернутая на первой странице, где обычно печатались передовицы. Алану сразу бросился в глаза заголовок, расположенный в левом верхнем углу: «Позор шаманизму».

— Неплохо, — усмехнулся он.

— Нет, ты сначала прочти — посмотрим, что ты скажешь тогда! — В голосе Джинни зазвучали воинственные нотки — за последние несколько недель это стало уже почти традицией.

Алан заглянул в статью, занимавшую половину первой страницы. Заметив в ней свое имя, он насторожился и стал читать. Первая часть статьи была посвящена пересказу тех слухов, которые ходили о нем в течение последних двух недель. Затем начинался рассказ о более конкретных вещах. Речь шла о фондах, цель которых — осуществление новой программы развития муниципальной больницы в Монро, о том, как насущно необходимы дополнительные места для больных, о том, что приходится устраивать десятки больных на раскладушках в коридоре больницы в виду хронической нехватки коек. Заключительный абзац вогнал Алана в озноб:

"Итак, мы здесь, в редакции «Экспресс», сидим и гадаем — что намерен предпринять Совет попечителей муниципальной больницы Монро? Будет ли он бездействовать и наблюдать, как неблаговидная известность одного из его членов подрывает доверие к больнице в целом, тем самым угрожая всей системе здравоохранения? Или же он возьмет бразды правления в свои руки и призовет доктора Балмера к ответу?

Разумеется, нельзя винить одного доктора Балмера за тот шум, который поднялся вокруг его имени, но факт остается фактом — он ничего не предпринял для того, чтобы утихомирить все нарастающую волну спекуляции и истерии. При нормальных обстоятельствах мы отнеслись бы с уважением к его праву оставлять без комментариев те нелепые слухи, которые распространяются о нем. Но, учитывая тот факт, что его молчание лишь способствует разжиганию огня и что этот огонь угрожает развитию институтов, столь необходимых для здравоохранения нашего сообщества, мы обязаны потребовать, чтобы доктор Балмер высказался и опроверг все эти сенсационные сплетни вокруг его имени. А если же он этого не сделает, то обязанность Попечительского совета заключается в том, чтобы пересмотреть его положение в штате муниципальной больницы Монро".

— Они там просто с ума посходили! — воскликнул Алан вне себя от возмущения. — Они ставят знак равенства между мной и больницей. Это же смешно! Я еще понимаю, если бы я был членом Совета, но я же...

— Ты врач, состоящий у них в штате! — перебила его Джинни. — И если ты выглядишь как псих, то они и вовсе рехнулись, оставляя тебя на работе. Вот и все.

— Почему бы им не пресечь этот скандал? — Алан задал этот вопрос не столько Джинни, сколько самому себе.

— А почему ты сам не положишь всему этому конец — вот в чем вопрос? Почему бы тебе не дать интервью, или что-нибудь в этом роде, и не заявить, что все это выдумки?

— Я не могу этого сделать. — Алан не стал говорить ей, что на прошлой неделе журнал «Пипл мэгэзин» трижды обращался к нему именно за этим, и Алан каждый раз категорически им отказывал.

— Но почему, черт возьми?

— Я тебе уже говорил — потому что все это не выдумки!

— Я не хочу этого слышать, Алан! Я не хочу слышать эти бредни!

Алан понимал, что Джинни начисто исключила для себя возможность того, что его слова могут оказаться правдой.

— Хорошо, тогда разреши задать тебе один гипотетический вопрос...

— Меня не интересуют твои гипо...

— Но выслушай же меня. Давай просто предположим, что я могу исцелять людей.

— Я даже слышать этого не хочу!

— Джинни!..

— Тебе нужно обратиться к врачу, Алан!

— Давай предположим, что это так. Как я должен действовать в этом случае? Все отрицать?

— Конечно.

— Даже если это правда?

— Разумеется!

— И продолжать делать это втайне от окружающих?

— Нет! — Глаза ее округлились до предела. — Ты не можешь втайне практиковать подобные вещи! Ты должен забыть об этой таинственной силе и вернуться к обычной медицинской практике. Ты не замечаешь, что становишься чем-то вроде прокаженного?

— Нет.

— Ну, конечно, ты вообще ничего не замечаешь. В последнее время ты живешь как лунатик. Но я-то замечаю все! Так что прекратим эти разговоры! Поведай всем, что все эти слухи — сущая чушь. Пожалуйста!

«А может быть, она права?» — подумал Алан. Он надеялся, что все утихнет само собой, но ведь нет — не утихает. Теперь он понял — с тех пор, как он стал применять Дат-тай-вао и исцелять все больше и больше неизлечимых больных, эта шумиха никогда уже не утихнет. Положение будет обостряться с каждым днем.

— Может быть, ты и права. Может быть, я должен прекратить это раз и навсегда.

Джинни улыбнулась. Это была первая ее искренняя улыбка за последние две недели.

— Отлично! И когда же?

— Скоро. Очень скоро.

— Доктор Балмер!

Он услышал, как Конни бежит по коридору. Ворвавшись в его кабинет, она сунула ему под нос журнал.

— Посмотрите!

Это был свежий номер журнала «Пипл». Конни раскрыла его на развороте, где красовалась статья под заголовком «Чудеса в Монро». Ее сопровождали фотографии и истории болезней нескольких его пациентов. В конце статьи была помещена крупнозернистая, снятая с неблизкого расстояния фотография — он выходит из задней двери здания, где находился его кабинет.

Надпись под фотографией гласила: «Таинственный доктор Балмер отказался давать комментарии».

— Замечательно! — Алан почувствовал резкую внезапную слабость. Эта статья венец всему. Хуже не придумаешь.

Два дня спустя Конни доставила ему заказное письмо. Обратный адрес на конверте — муниципальная больница Монро. В письме говорилось о том, что его «приглашают» явиться на заседание Попечительского совета для того, чтобы получить объяснения и услышать комментарии, «касающиеся многочисленных слухов и сенсационных разговоров», которые «бросают тень на репутацию больницы». Его ожидали в пятницу — через три дня.