Кроме того, в качестве активного «донора» в таких контактах могут выступать только молодые мужчины, которые еще «не осквернены» близкими отношениями с женщиной. Среди взрослых мужчин такие отношения запрещены.

В нашей стране мальчик не выходит из-под материнской опеки очень долго, практически до призыва в армию, то есть до 18 лет, и именно здесь он сталкивается с серьезным испытанием «на мужскую зрелость» — это умение приспособиться к недомашним условиями скудной кормежке и испытание силы, и проверка на стрессоустойчивость, связанная с подчинением как старшему по званию, таки по «неформальному» рангу («дедовщина»). Как и у диких племен, здесь сразу же выявляется, кто из юношей был в слишком большой зависимости от матери и поэтому изнежен (он получает презрительную кличку «маменькин сынок»), а кто уже про шел определенную закалку (например, в драках) в своих подростковых компаниях. Здесь же юноши обмениваются «сексуальными секретами» и хвастаются друг перед другом своими «победами» (часто придуманными) над женщинами. Иногда тут случаются и гомосексуальные контакты, однако вне официального ритуального контекста они чаще всего принимают характер наказания - либо за слабость (то есть за «женственность»), либо за нарушение фактической иерархии (неуставных, но жестко определенных отношений).

Однако у наших солдат вхождение в мужское содружество не исключает параллельного поддержания культа матери (семьи). Так, письма солдату от матери считаются ценностью, признаваемой всеми. Такой же ценностью, поднимающей адресата в глазах окружающих, являются письма от постоянных девушек. Однако здесь на вопросы переписки уже может влиять мужское содружество. Например, иногда ответные письма девушке сочиняются не самим солдатом, а чуть пи не целым подразделением. Таким образом как 6ы разрушается психологическая интимность между солдатом и девушкой, что лишний раз должно подчеркнуть — мужское содружество выше. Интимные же отношения с матерью символически разрушаются, когда окружающие юноши не разрешают солдату съедать одному содержимое посылки с пищевыми продуктами из дома. Символическая «материнская грудь» как 6ы делится на всех.

У наших военнослужащих культ матери не только поддерживается, но и используется напрямую для решения профессиональных задач. Так, от боевого клича «Родина-мать зовет!» содрогнулся 6ы любой мужчина племени Баруйя, но именно он поднимал наших воинов в атаку во время Великой Отечественной войны. В то же время связанная с «эпохой перемен» тотальная критика старой «родины-матери», публичное «раздевание» ее перед всем миром и даже лишение «имени» привели к полной деморализации не только армии, но и мужчин из самых различных слоев населения. Они оказались перед выбором: либо отказаться признавать своей такую «плохую» родину-мать (то есть совершить по отношению к ней предательство), либо согласиться с такой оценкой, а значит, автоматически и с тем, что они — «сучьи дети». А «сучьим детям» можно все: мародерствовать, дезертировать, продавать боеприпасы и информацию противнику… Появившийся в прессе термин «новые русские» стал символом отречения целой социальной прослойки людей от «старой» родины-матери, а вместе с ней и от традиционной мужской морали. Приняв таким образом психологию беспризорников, «новые русские» мужчины пошли вразнос и продемонстрировали всему миру высочайший уровень разврата и криминогенности.

Не исключено, что именно из-за таких отрицательных эффектов практически во всех древних культурах было строжайше запрещено тревожить духи предков. Этот же культурный запрет находит отражение и в русском национальном фольклоре: «Не поминай лихом!», «О мертвых или хорошо, или ничего», «Кто старое помянет — тому глаз вон!» (Имеется в виду плохое старое.), «Не плюй в колодец — пригодится водицы напиться».

Как мы уже выяснили, каждый маленький мужчина проходит огорчительную для него процедуру отлучения от материнской груди и осознания себя существом другого, более «ценного» относительно женщин, пола. Но если бы ему пришлось разбираться только с женщинами, это было бы еще полбеды. Беда состоит в том, что в его отношения с матерью постоянно и некстати вмешивается какой-то огромный громогласный Великан: Великан извергает из ноздрей дым, выращивает на лице колючки, «рычит» во сне, поглощает порции еды, сопоставимые с половиной тела ребенка, и, самое главное, появляется каждый раз в самый неподходящий момент — когда мальчик собирается счастливо заснуть рядом с матерью. Великан хватает маленького мужчину за бока и бесцеремонно вышвыривает его из супружеской постели, помещая за решетку детской кроватки. Мало того, после этой бессовестной процедуры Великан нагло обнимает его мать и начинает тискать ее в руках как свою собственность. И мать ему в ответ улыбается…

Контрмеры принимаются незамедлительно.

Маленький мужчина (в зависимости от возраста и степени сообразительности) либо просто вопит, либо просит мать почитать сказку. Чтение книжки может продолжаться очень долго, во всяком случае, пока маленький мужчина еще тешит себя надеждой, что Великан уснет и отстанет от его матери. Самое обидное в сражении с Великаном то, что ребенку постоянно говорят: это твой отец, и вы оба мужчины. Значит, у отца тоже есть пенис, догадывается ребенок, и, вероятно, мать приближает его к себе из-за этой «ценности» (мальчик судит по себе — она же сама его учит прятать именно это). Отец тоже прячет это, значит, и его пенис имеет ценность в глазах матери. Остается только выяснить, чья ценность больше. Увы, глазомер даже совсем маленького мужчины не оставляет ему в данной ситуации никакой надежды на победу. Он просто обречен на поражение, если…

И вот тогда мальчик… заболевает. У него поднимается температура, начинается кашель, аллергия, понос — все что угодно, что требует тщательного ухода и постоянного присутствия матери около его постели…

Так маленький мужчина изобретает и совершенствует на практике тактику борьбы с превосходящими силами противника. Так формируются непременные качества мужского характера — повышенная конкурентность, маневренность и воля к победе. Так он получает первые жестокие уроки ревности, от коих ведет свое начало и очередноймужской миф — о женском вероломстве.

По мере дальнейшего роста и развития методы борьбы Мальчика-с-пальчик и Великана-отца будут меняться и совершенствоваться. Он научится добиваться любой ценой наказания от Великана (тогда появляется «официальный» предлог броситься в материнские объятия и получить внеочередную серию поглаживаний и поцелуев), он научится разыгрывать между матерью и отцом игру «а ну-ка, подеритесь!» (тогда мать ложится спать с ним), он узнает о том, почему Великан никак не отцепится от его матери (потому что, видишь пи, он на ней женился), и тогда мальчик приходит к единственному правильному по его возрасту выводу: чтобы победить Великана, надо самому стать Великаном и жениться на матери.

Эта светлая перспектива согревает маленького мужчину почти все его детство и при правильном психосексуальном развитии перерастает в юношеском возрасте в другую не менее светлую (но уже подсознательную) мечту: вырасти большим и сильным, как отец, и… жениться на девушке, похожей на мать. Причем принципы схожести будущей избранницы с матерью могут оказаться самыми различны ми — от цвета волос, разреза глаз, типа телосложения и интонации голоса до привычки устраивать истерики, разговаривать часами по телефону или заправлять борщ чесноком. Главная задача вы росшего мужчины — скопировать его собственную родовую семью, но при одном маленьком различии: уж здесь-то в роли отца должен выступать он сам. При этом первая часть голубой мечты — стать в доме главным самцом — в соответствии с четкой мужской логикой дополняется второй, не менее важной — остаться беззаботным и безответственны м, как младенец в люльке. Как ему кажется, именно такое сочетание будет гарантировать ему любовь «новой матери»…