Избыток фальшивой английской валюты позволил, как известно, уплатить камердинеру посла Великобритании в Турции сэра Хью Нэтчбулл-Хьюгессена затребованную им сумму в 300 тыс. фунтов стерлингов за фотокопии секретных документов, которые посол держал в личном сейфе. Камердинер, по имени Эльяс Базна, когда был завербован VI управлением, получил псевдоним Цицерон. Очевидно, при выборе псевдонима надеялись, что его речи, так же как и его древнеримского тезки, который раскрыл заговор Катилины против республики, смогут предотвратить возможный неудачный исход операции. В 1945 г. след Цицерона затерялся, но позднее он объявился сам, наглядно доказав правильность оценки мотивов действий этого бывшего агента, данной его офицером-руководителем: голая жажда наживы. Но именно Цицерон дал мне возможность познакомиться с решениями Тегеранской конференции, которые стали очень важными для меня. В 50-е годы, когда организация Гелена еще не была немецким учреждением, а находилась на содержании у США, хотя уже готовилось ее вступление в ранг федеральной разведывательной службы, в ведомство канцлера в Бонне поступило письмо того самого Цицерона — Эльяса Базны, — где он указывал на свои услуги и заслуги, оплаченные фальшивыми деньгами, и снова требовал возмещения — на этот раз в неподдельной валюте. Письмо по принадлежности переслали генералу Гелену, считавшему себя законным юридическим наследником адмирала Канариса, а свою организацию — преемником бывшего абвера.

Я сам видел это письмо на столе в кабинете Гелена и читал его. Но в данном случае Гелен уже не считал, что как наследник абвера он унаследовал и его обязательства. Поскольку Цицерон работал на внешнюю политическую разведку, у (будущей) федеральной разведывательной службы не имелось повода что-либо предпринимать. БНД, используя термин «юридический наследник» в своей аргументации, в то же время отрицала, что она переняла все виды деятельности и задачи внешней политической разведывательной службы Главного управления имперской безопасности.

Цицерон так и не получил ответа на свое прошение. Однако можно предположить, что он пустил в оборот 300 тыс. английских фунтов стерлингов еще до раскрытия после войны их происхождения и значительную часть этой суммы либо обратил в добротную звонкую монету, либо инвестировал в какое-нибудь предприятие.

В 1943–1944 гг. наше внимание привлекли события в Италии. Фашистский диктатор Муссолини был свергнут маршалом Бадольо, который понял бессмысленность войны и хотел с нею покончить. Из союзника Италия внезапно превратилась в ненадежного партнера, поскольку на ее армию уже нельзя было целиком положиться. Муссолини интернировали на одинокой вилле в горах в области Абруцци. Правда, он вскоре был освобожден группой «охотников» СС под командой Скорцени, любимца Гитлера. После этого Муссолини создал свое контрправительство против Бадольо, которое, однако, могло существовать только под покровительством Германии и не играло никакой роли.

Особенно потрясло Муссолини то, что от него отвернулся его собственный зять, граф Чиано. Это был фашист со стажем, он принимал участие в известном походе Муссолини на Рим в 1922 г. В 1936 г. дуче назначил его министром иностранных дел. Чиано женился на дочери Муссолини Эдде, стал одним из столпов его режима, входил в число основателей политической «оси» Берлин — Рим.

После своего отхода от Муссолини Чиано, естественно, стал объектом его мести.

Муссолини удалось схватить Чиано и устроить против него судебный процесс. В январе 1944 г. Чиано был приговорен к смертной казни и вскоре казнен, хотя его жена Эдда, поверив обещаниям гитлеровцев, надеялась, что до такого исхода дело не дойдет.

Эта казнь имела свою предысторию, за большей частью которой я непосредственно следил. После ареста Чиано во многих рефератах VI управления развернулась лихорадочная деятельность, так как стало известно, что имелись многочисленные копии его дневников, припрятанные в разных местах. В случае насильственной смерти Чиано они подлежали публикации, а этого как раз в Берлине хотели избежать любой ценой, поскольку было известно, что в них подвергались жесткой критике не только Муссолини и его фашистский режим, но доставалось и национал-социализму вместе с Гитлером. В дневниках раскрывалась личность бездарного министра иностранных дел рейха фон Риббентропа, совершенно недвусмысленно возлагалась ответственность на Гитлера за развязанную войну и ее ход, причем предрекалось поражение Германии. Такие документы не должны были попасть в чужие руки.

Уже имелось согласие Кальтенбруннера и Гиммлера на совершение сделки, где ценой освобождения Чиано из итальянской тюрьмы являлась выдача всех его дневников. И тут Гиммлер струсил. Он захотел заручиться еще и согласием Гитлера. Тот же подпал под влияние злейших врагов Чиано Геббельса и Риббентропа и 6 января 1944 г. категорически запретил проведение какой-либо акции по его освобождению.

9 января того же года в Вероне состоялся суд над Чиано. Главным пунктом обвинения выдвигалась попытка свержения дуче фашистским «большим советом» в июле 1943 г. Во время совещания суда для вынесения приговора жена бывшего министра Эдда Чиано сбежала. Чтобы скрыть конечный пункт своего побега, Эдда распространила слухи, что с помощью представителей каких-то испанских кругов она направилась в Испанию. На самом же деле она вместе со своими детьми перешла границу Швейцарии и попросила там убежища. Просьбу ее удовлетворили. Кроме того, для сохранения в тайне местопребывания Эдды ей было разрешено жить под фамилией Альба.

Перед побегом в Швейцарию дочь Муссолини написала три письма. Первое она адресовала командующему полицией и СД в Вероне генерал-майору Хастеру, второе — Гитлеру и третье — дуче, своему отцу. В этих письмах она пригрозила опубликовать дневники Чиано, если его не освободят. Но все было напрасно.

Вынесенный Чиано и его сторонникам 10 января 1944 г. смертный приговор после отклонения прошения о помиловании привели в исполнение утром следующего дня в Вероне. Генерал-майор Хастер присутствовал при этом и в протоколе о казни указал, что приговоренных привязали к стульям и расстреляли в спину. Такого конца этого дела мы в VI управлении не ожидали. Нам трудно было поверить, что Чиано и его жена, полагаясь на ставшие нам известными слова Гитлера о том, что они находятся под его защитой, добровольно отдали себя в руки своих преследователей. Все это оставляло скверное чувство, и у многих моих коллег значительно подорвало веру в фюрера. При всей антипатии к Чиано мы ему такой судьбы не желали.

Дневники Чиано действительно существовали и вскоре были частями опубликованы в швейцарских газетах. Конечно, гитлеровскому режиму это не могло понравиться, но все попытки как-то ликвидировать дневники окончились безуспешно. В 1948 г. они вышли отдельной книгой.

Итак, техническая вспомогательная служба нашего управления не только осуществляла радиосвязь и поставляла коротковолновые приемники, а также специальные конверты для курьерской почты, она изготовляла и другие необходимые в разведке средства. Эта служба снабжала нас симпатическими чернилами и пишущими принадлежностями для тайнописи, замаскированными фотоаппаратами, контейнерами для тайников (например, ботинки с пустым пространством в каблуках, портфели и чемоданы с двойным дном, секретными отделениями и полыми ручками).

В этой службе имелась также великолепно оборудованная мастерская по изготовлению фальшивых документов, подделывавшая практически любые паспорта и удостоверения. Там можно было, например, заказать и получить американские «рационные книжки», продовольственные карточки французских колониальных владений, английские удостоверения и документы любого рода, уругвайские паспорта, дипломатические паспорта всех стран мира, короче говоря, едва ли существовал такой документ, который там не могли бы сделать.

Когда в конце 1944 г. мне потребовался один документ, я пришел в эту лабораторию. Она находилась вблизи VI управления в большой вилле. Техник по изготовлению документов работал с помощью батареи чернильных бутылочек и связки различных перьев. Он настолько точно копировал самые сложные надписи и подписи, что нельзя было отличить подделку от подлинника. Этот человек пользовался признанием в нашей службе. Ему достаточно было пристально посмотреть на почерк, несколько раз воспроизвести его движением руки, и после нескольких письменных проб он совершенно точно фальсифицировал оригинал. В подвале виллы находился склад штемпелей и печатей. Когда я туда зашел, у меня разбежались глаза. В трех больших помещениях площадью примерно 150 квадратных метров одна к другой стояли полки с печатями и штемпелями. Они занимали все пространство помещения от пола до потолка и были сгруппированы по странам. Здесь можно было найти печати крупных бразильских городов и штамп небольшой больницы в Туркмении. Здесь же, естественно, хранились паспортные печати и транзитные штемпеля всех стран мира. В приложенных инструкциях указывалось, в каком месте ставится печать или штемпель, какого цвета должна быть мастика, как оформляются проездные документы, например ставится ли виза в паспорт или на отдельный, прилагаемый к паспорту листок, и т. д. На мой вопрос, сколько же здесь хранится печатей и штемпелей, шеф по фальшивкам ответил, что этого никто не знает. Они сами давно сбились со счета после 40 тыс. Может быть, сейчас их около 100 тыс., но это просто невозможно проконтролировать, поскольку все время поступают новые.