- Ну, ладно, - прервала она затянувшуюся паузу. - Давай продолжим нашу светскую беседу.

- Давай, - с готовностью поддержал любовник.

И тут она сделала то, чего Виктор никак от неё не ожидал, по крайней мере, в данный момент, - взяв его руку, любовница сунула её в боковой разрез подола своего длинного платья, ввела его руку себе между ног и крепко сжала бедрами, закрыв глаза и запрокинув голову.

Что ему оставалось делать? Он ведь всего лишь полчаса назад говорил себе, что готов лечь с ней даже на плиточном полу холла. Ничего иного не оставалось, и хотя вдали все ещё мелькал официант, Виктор сделал то, что она хотела.

Протяжно простонав и задрожав всем телом, Алла в последнем движении ещё крепче сжала его руку, потом открыла глаза, все ещё часто дыша, и улыбнулась. Ни слова не говоря, она, не отпуская его руки, одним движением расстегнула молнию на его брюках и в несколько движений добилась закономерной физиологической реакции. Виктор и охнуть не успел. Даже не подозревал, что часть его организма может работать автономно от разума, подчиняясь ласкающим движениями руки любовницы. Точнее, знать-то он знал, потому что в спальне, да и не только в спальне, Алла творила с ним все, что хотела, и могла за несколько секунд и возбудить его, и заставить расслабиться, а потом снова возбудить, будто играла, и ей самой эта игра и власть над телом любовника очень нравилась, но чтобы это было в столовой чужой виллы да ещё на виду!..

Представив, как все это выглядит со стороны, Виктор лишь усмехнулся, закрыл глаза и отдался своим ощущениям. Это ж Алла! Ведет себя как шлюха, но не ради бравады. Ей этого захотелось, именно здесь и именно сейчас, так почему бы и нет! Вставать, идти в спальню и проделать все там ей неинтересно. А на то, что их увидят, ей совершенно наплевать. Наплевала же она на то, что официант, садовники, шофер, повар, подруга, да и кто угодно, мог бы увидеть их возле бассейна. Да и раньше Алла позволяла себе заниматься с ним сексом где угодно, если у неё возникало такое желание.

- Оп-па! - поставила последнюю точку любовница, вовремя подставив салфетку. - Ну, вот, мы немножко расслабились, теперь можно и продолжить разговор, - сказала она, застегивая ему брюки и сжав в последнем движении его руку бедрами.

- Ну, Алла... - он покачал головой и улыбнулся, ещё не вполне отрешившись от своих ощущений.

- Понравилось? - с лукавым прищуром спросила та. - Повторим? Или оседлаем стул? На полу не хочется, у меня до сих пор все болит после плиток террасы - спина, колени, локти, задница и даже лопатки. На ушах только не стояла - в прямом смысле, хотя в переносном стояла, да ещё как! Эх, приятно вспомнить! - воскликнула любовница и огляделась. - Подходящей мебели здесь нет, но можно и на столе.

Она уже приподнялась, чтобы сесть на стол, но любовник, смеясь, удержал её.

- Ну, ладно, - согласилась Алла, - но только руку ты опять положи туда же. Будем считать, что это дополнение к десерту.

Еще немного подурачившись, она сама убрала его руку.

- Насчет того, чтобы мальчонку купить и подговорить сказать, будто бы он ненадолго отъедет, - возможно, ты и прав, - сказала любовница, закуривая и уже серьезно глядя на Виктора. - Но только не сегодня. Может быть завтра, к вечеру. Или послезавтра. Пусть два дня до приезда Витальки подружка потешится со своим итальяшкой. Кстати, можно даже не очень-то спешить изгнать пацана из её койки. Сыщика я совсем не опасаюсь. Раз он терпит Казанову, стерпит и итальяшку. А к приезду Казановы мы мальца отошлем. Того не проведешь на мякине. А за эти дни пусть паренек хорошенько оттрахает Ларку, и она сама поймет, что кроме своего члена, он ничем иным одарить её не может. Подружка моя влюбчивая, но очень быстро остывает. Просто койка её никогда не привлекала. Ей любовь подавай.

- А если парень в неё влюблен?

- Тогда дело плохо... - любовница опять пригорюнилась, но на этот раз серьезно. - Про любовь ведь можно говорить, даже изъясняясь на разных языках. У меня был любовник итальяшка, - Алла умолчала о том, что Марио до сих пор числится в её любовниках, и каждый раз, когда она прилетает в Рим, проводит с ним все ночи, - так он освоил всего несколько русских слов, зато с какой экспрессией говорил о любви по-итальянски! Тут и язык знать не нужно - и так все понятно.

- Остается надеяться, что за несколько дней Лариса изменит к нему отношение.

- Ладно, так и запишем, - окончательно решила Алла. - В общем, как ты понял, я рассказала тебе все это неспроста.

- Понял, конечно, - кивнул Виктор. Еще бы не понять! За все время их романа любовница никогда не одаривала его своей откровенностью.

- Мне нужна твоя помощь. Прикроешь, в случае чего?

- Конечно. А чем я могу помочь?

- Да пока я и сама не знаю, - призналась Алла. - Как пойдет. Сориентируемся по ходу дела. Но, кстати, будь готов, что, вполне возможно, мне придется делать Ларке алиби. Раньше я изображала будто бы у нас роман с Виталькой, и Казанова в это поверил.

- А у тебя действительно был с ним роман? - ревниво спросил он и опять удивился сам себе.

Она бросила на него взгляд искоса и усмехнулась.

- Да брось ревновать-то! Он же от Ларки без ума. Забыл, что я одного мужика с подругой не делю?

- Не забыл. Но ты же сама собиралась ради неё соблазнить этого смазливого итальянца.

- Так разве ж это мужик! - искренне изумилась Алла. - Яйца и член это ещё не мужик, а существо мужского пола.

- И ты могла бы с этим существом мужского пола...

- Запросто, - перебила его любовница. - Кстати поимей ввиду - вполне может быть, что мне придется затащить мальца если уж не в койку, то хотя бы к себе в спальню, чтобы усыпить подозрения Казановы, если таковые появятся. Виталька-то для Ларки невелика потеря, чего не скажешь об Игоре.

- Вряд ли он поверит, если Лариса сама тебе не подыграет, - сказал Виктор, невольно нахмурившись.

- Поверит, - уверенно заявила Алла. - Поверил же, что я сплю с напарником.

- И как же, по твоей версии, ты здесь будешь и со мной, и с Виталием?

- А очень просто. Мы с сыщиком всласть полюбились и разошлись, а на смену ему пришел ты. Вот и все. Он - бывший, а ты - настоящий.

- А если Лариса забеременеет от Виталия?

- Да, вот это уже вопрос... - она в задумчивости почесала переносицу. - Ну, по крайней мере, он славянин. Даже если дитя будет сильно на него похоже, можно сказать, что музыка навеяла.

- Какая музыка? - не понял любовник.

- Да присказка такая, - рассмеялась Алла. - Не будет Казанова разбираться, на кого похоже его чадо. Он так мечтает о ребенке, что усрется от счастья, когда его получит. Сколько угодно детей, которые совершенно не похожи ни на одного из родителей. Бабы почему-то не расстраиваются, когда ребенок на неё ничуть не похож.

- Потому что она его родила, - резонно возразил Виктор.

- Ну, если мужик будет стопроцентно уверен, что его баба ни с кем, кроме него не трахалась, то он и не станет разбираться, на кого похоже дитя - на него или на соседа. Тут одна закавыка - если моя подружка будет спать со всеми тремя своими мужиками, то и сама не будет знать, от кого залетела. То ли ей делать аборт - а вдруг это итальяшкино семя, то ли не делать, вдруг славянское семя победило иноземное.

Хоть ситуация вовсе не была смешной, Виктор, не удержался и рассмеялся.

- По-моему, ей проще всего предохраняться с двумя, а с Игорем нет, отсмеявшись, решил он проблему оптимальным образом.

- Угу, - кивнула Алла. - И что самое характерное, шайба сухая.

Любовник воззрился на неё в недоумении, а она пояснила:

- Не удивляйся, это я так напряжение снимаю. Помнишь, когда-то был хоккейный вратарь Виктор Коноваленко? Так вот, он тридцать три буквы не выговаривал и вообще был страшно косноязычен. Его интервью - просто умора. В студенческие годы я потешала своих друзей, пародируя его, например: "Нападаюсий, блядь, ка-ак х...нет сайбой, а я её, суку, хвать в ловуску, и сто самое халактелное - сайба сухая". Ну, и тому подобные вариации, обильно сдобренные непечатными выражениями. Все ребята просто уссывались со смеху. А горюю я потому, что, вполне возможно, именно в данный момент проклятое итальянское семя уже вливается в мою подружку полновесной струей.