Кроме того, в сознание рядовых англичан за долгие годы войны вселился суеверный страх перед Бони, корсиканским чудовищем{36}. Невозможно было даже представить, чтобы страна так упорно боролась за низложение тирана и стольким пожертвовала только для того, чтобы в итоге терпеть его.

Новость о сдаче Гренобля достигла Вены 12 марта. За несколько дней до того в городе было относительно спокойно, первое потрясение сменилось надеждой на то, что Наполеону скоро будет оказано сопротивление. Теперь уже не было сомнений в возможности его успеха. Срочно были собраны основные члены Конгресса, и Талейран за день подготовил официальное заявление. Талейрана переполнял праведный гнев; его дипломатия не удавалась, он опасался, что может остаться без работы. Документ отражал его неудовольствие. Он был написан в интересах Людовика XVIII и должен был так напугать французов, чтобы они не осмелились отказаться от сопротивления Наполеону, чтобы у них не осталось сомнений, что возрождение империи приведет к войне.

В заявлении говорилось: нарушив соглашение о своем пребывании на острове Эльба, Наполеон потерял право на существование. Вторгшись во Францию с намерением внести смуту и беспорядок, он поставил себя вне закона и продемонстрировал всему миру, что с ним не может быть ни мира, ни перемирия. "В соответствии с этим мировые державы заявляют, что Наполеон Бонапарт вышел за рамки цивилизованных общественных отношений и, как враг и возмутитель спокойствия в мире, подвергается всеобщему осуждению". Продолжая в том же духе, декларация разъясняла, что монархам необходимо объединить усилия и использовать все средства для его уничтожения, если французский народ позволит ему вернуться к власти.

Монархи и их представители, по крайней мере, некоторые из них, пребывали в сомнении относительно подписания документа, столь оскорбительного для Наполеона и, возможно, неприятного для его жены, Марии Луизы, дочери человека, который принимает их у себя{37}. Меттерних предвидел такую возможность и, в то время как Талейран готовил свою декларацию, попытался через посредничество графа Нейпперга уговорить Марию Луизу написать письмо, которое успокоило бы всех на этот счет. Он же сам его и написал. Это было официальное заявление о том, что Мария Луиза не имела представления о планах своего мужа покинуть Эльбу и что она отдает себя под защиту союзников. Это давало понять, что она не разделяет нынешних целей своего супруга. Теперь монархи и представители восьми держав могли свободно подписать документ Талейрана. Если бы Мария Луиза приняла сторону Наполеона, признав намерение воссоединиться с ним и выказав убеждение в том, что он захочет поддерживать мир, государственным мужам было бы труднее объявить его врагом общества, изгоем, которого нужно казнить немедленно, как только он будет схвачен.

Надежды Наполеона на возвращение с Эльбы нельзя оценить по достоинству, не принимая во внимание его отношений с Марией Луизой. Их переписка в период его первого отречения и ссылки на Эльбу показывает, насколько предана была ему вторая жена во время его падения в 1814 году, насколько справедливо он рассчитывал на ее помощь, когда решил попытаться вернуться к власти.

Нет ничего любопытнее истории второго брака Наполеона, заключенного в 1810 году. Побежденная и беспомощная Австрия столкнулась с ультиматумом из Франции, требующим руки восемнадцатилетней Великой Герцогини Марии Луизы. Отец принес ее в жертву ради обретения мира для своей страны. Мария Луиза выросла в страхе перед Францией, где ее двоюродная бабушка Мария Антуанетта оставила голову на плахе{38}, и в ужасе перед Наполеоном, врагом ее страны. Для нее было тяжким испытанием покинуть дом и друзей, чтобы выйти замуж за сорокалетнего мужчину, которого она раньше никогда не видела, но была приучена думать о нем как о враге. Однако случилось неожиданное - Наполеон ей понравился. Он делал все, что было в его силах, чтобы ей было хорошо, и брак оказался удачным. С облегчением и благодарностью обнаружив, что все очень предупредительны по отношению к ней, и заинтересовавшись могущественным правителем, который был к ней столь снисходителен и которого так боялись все остальные, Мария Луиза его полюбила. Наполеон, со своей стороны, не только был привязан к своей новой жене - она была молодой и, по крайней мере, на его взгляд, необыкновенно красивой девушкой, - но и восхищался ею во всех отношениях, и, как только он получше узнал ее, они поладили. Она была скромной, невинной и искренней, и он очень ценил ее за это. Из ее писем видно, что она была обычной умной девушкой, искренне любящей его и добившейся взаимности. У нее были некоторые таланты, но в целом, казалось, она была рождена для спокойной жизни в кругу любящей семьи. Наполеон так к ней привязался, что ради нее изменил образ жизни. Он стал более домашним, вовремя приходил к обеду. Ему не просто нравилось общаться с ней, он иногда прислушивался к ее советам. Он доверял ей совершенно и делился с ней всеми своими планами, даже в одном известном случае относительно маневров во время войны. Мария Луиза была очарована им, как и многие другие, кто его знал. Ей было одиноко в Париже без семьи и друзей, и она все время думала о нем и была в нем уверена. В силу этого Наполеон изменился и во многих случаях даже пренебрегал государственными делами, чтобы побыть с ней.

Прошло много времени, прежде чем международное положение Франции начало ухудшаться, и, наблюдая за этим, разведенная Жозефина имела новый повод сказать, что это она принесла Бонапарту удачу, а без нее он пропадет.

В конце концов счастье этого брака было разрушено политическими событиями, ибо вскоре империя погибла. Наполеон видел Марию Луизу последний раз в январе 1814 года, когда отправлялся к своей армии. Расставание было бурным, Мария Луиза регулярно писала мужу, выказывая горячее желание снова быть с ним. После его поражения она сделала все, что было в ее силах, чтобы встретиться с ним в Фонтенбло, но ее отец и дипломаты коалиции помешали ей, и ей пришлось ехать в Вену с трехлетним сыном, королем Рима. Она приехала в Вену в мае, считая это временной мерой и продолжая посылать Наполеону страстные письма, основной темой которых было горячее желание его увидеть. Наполеон был сослан на Эльбу, но никто никогда не предлагал разлучить его с женой и сыном.

Изгнание на Эльбу открывало приятные перспективы для Марии Луизы и достаточно приемлемые для Наполеона в то время, когда он верил, что его близкие будут с ним. В письмах они называли Эльбу своим "обетованным островом", долгожданной тихой гаванью в награду за беспокойную жизнь. В конце концов их письма стали перехватывать, и было сделано все возможное, чтобы повлиять на Марию Луизу и изменить ее мнение о муже. Это была работа Меттерниха, составная часть его долгой, молчаливой и невидимой борьбы против Наполеона.

Поначалу казалось, что нет никакой возможности изменить Марию Луизу, поскольку ее отношение к Наполеону было совершенно искренним и она сгорала от желания ехать к нему на Эльбу. Печальная и одинокая без него, она едва могла дождаться отплытия. Однако снова и снова под благовидными политическими предлогами ее убеждали еще немного задержаться в Австрии. Несколько писем Наполеона дошли до нее с Эльбы. Вместе с ней из Парижа приехала ее французская свита, и никто не возражал против этого, хотя все они были бонапартистами. Никто также не предлагал разлучить ее с мужем. Однако многое было сделано для того, чтобы обратить ее внимание на то зло, которое Наполеон причинил Австрии, на ужасы войны и на его властолюбие.

В конце июня она отправилась на долгий отдых в Аи-Ле-Бен под предлогом того, что это необходимо для ее здоровья. Она надеялась из Аи поехать в герцогство Пармское, которое Александр пообещал ей в качестве компенсации за потерянный титул императрицы{39}. Оттуда ей было бы удобно отправиться к Наполеону на Эльбу. Она полагала, что свободна и может делать все, что ей вздумается, фактически же она была заключенной, хотя и путешествовала с друзьями и избранными слугами. Ее стражем был австрийский советник, чьей очевидной обязанностью было управлять ее домашним хозяйством и вообще ей помогать. Совершенно естественно, что кто-то назначенный австрийским двором должен был ее сопровождать, но она не знала, что его главной задачей было следить за ее передвижениями, препятствовать связям с Эльбой и ни в коем случае не допускать ее отъезда к мужу. Сначала ее отец полагал предоставить эту роль принцу Эстерхази, немолодому уже человеку, который ограничился бы наблюдением. Но Меттерних предложил более способного кандидата, генерала графа Адальберта фон Нейпперга, выдающегося военного, человека с развитым вкусом и необыкновенно обаятельного. Граф, которому было за сорок, имел огромный успех у женщин, несмотря на то, что потерял в бою глаз и носил черную повязку. Он недавно получил развод, чтобы жениться на своей любовнице мадам Терезе Пола. Приставление к Марии Луизе такого советника было кульминационным ударом Меттерниха в его терпеливой и упорной борьбе против Наполеона. Французский секретарь Марии Луизы Меневаль пишет в своих мемуарах, что "задача Нейпперга состояла в том, чтобы заставить Марию Луизу забыть Францию и, соответственно, Наполеона". Нейппергу в самом деле дали понять, что он убережет всех от множества проблем, если сможет утешить Марию Луизу в отсутствие ее мужа. Подобная дипломатическая миссия была ему вполне по силам. Тихая и незаметная, она все же смогла изменить ход истории.