В это время раздался характерный звук, с которым ключ поворачивается в замке. И одновременно где-то в сознании Лизы вспыхнули слова:

«Ненавижу! Надо бежать от него!»

«Ну, и куда же мне бежать? — думала она потом, ночью, опустошенная, лежа без сна рядом с Олегом. — Некуда. Разве что к Кате. Но я никогда на это не решусь».

На побег Лиза решилась. Ей просто ничего другого не оставалось. Она не могла терпеть до бесконечности. Как будто дремавший в ней до сих пор инстинкт самосохранения вдруг проснулся и заставил ее действовать.

Это случилось в мае. Шел настоящий ливень. Поздним вечером Лиза, насквозь промокшая, одетая наспех и кое-как, появилась в дверях Катиной комнаты в общежитии.

— О Господи, Лиза! Откуда ты взялась? Да ты вся мокрая и дрожишь. Замерзла? Ты что, плачешь? Да скажи же наконец, что произошло!

Лиза стояла, бессильно привалившись к стене. Капли дождя стекали с волос на лицо, смешивались со слезами. Лизу колотила дрожь так, что даже говорить не могла. Она молчала, пока Катя вытирала ей голову, стаскивала с нее свитер, усаживала на кровать, закутывала в одеяло.

— Да что же с тобой случилось? На тебя напали, избили, изнасиловали?

— Да, да, да! — с неожиданной для себя силой закричала Лиза. — И избили, и изнасиловали, причем делали это регулярно. И знаешь кто? Мой собственный муж.

— Олег? — Катя сделала большие глаза. — Он тебя бил! Вот сволочь! И давно? Постой, не рассказывай. У тебя настоящий шок, тебе надо выпить. Не спорь со мной, — Катя вскочила и пошарила на полке. Она извлекла оттуда красивую бутылку с фигурной пробкой.

— Это что, одеколон? — испугалась Лиза.

— Вот деревня. Это «Амаретто», такой ликер. Давай-ка выпьем. За тебя! — Катя плеснула коричневую пряно пахнущую жидкость в чайные чашки с цветочками и залпом выпила. — А ты чего медлишь, пей — сразу легче станет.

И правда, ликер горячей волной согрел Лизу изнутри. Она смогла немного расслабиться, вздохнула, вытянула ноги и улыбнулась:

— Ну и промокла же я! Дай мне во что-нибудь переодеться.

— На, — кинула Катя ей свои джинсы, — они, правда, на тебе висеть будут, но зато сухие. И вот, носки шерстяные еще надень. А теперь рассказывай.

— Ты понимаешь, Олег всегда был ужасно ревнивым, — начала Лиза, — у него это просто больное место. Он считает, что если женщина вышла замуж, то весь мир для нее должен замкнуться на муже. Но я-то ему никогда повода не давала в чем-то меня подозревать. Я и мужчин-то знакомых в Москве не имею. А он все равно ко всем ревновал. И чем дальше, тем больше. В последнее время Олег вообще как с цепи сорвался. И делаю я все не так, и на курсах меня не тому учат, и готовлю я плохо, и под кроватью пыль. А одеваюсь я вообще как последняя шлюха, так и сказал, представляешь! И так смотрит на меня все время, что, когда он дома, я просто места себе не нахожу.

Лиза поежилась, как от холода, и спрятала ноги под одеяло.

— А сегодня я возвращалась домой и около метро поскользнулась, ну, дождь же идет, и прямо в лужу шлепнулась. И какой-то парень мне помог подняться. Я апельсины несла, так они все рассыпались, и он бросился их собирать. А потом до дома проводил. Говорит, так ему спокойнее будет, представляешь, сказал, что у меня такой вид, что я того гляди еще раз в лужу упаду. — Лиза неожиданно засмеялась, и ее грустное лицо моментально преобразилось. — Ну вот, а Олег, оказывается, все это видел, за нами всю дорогу шел, за спинами прохожих прятался, шпион несчастный! И когда мы уже к дому подошли, налетел на нас, весь красный от злости. Сумку у этого парня выхватил, оттолкнул его так грубо, мне чуть руку не вывернул, домой потащил, так стыдно было. Этот парень на меня такими глазами смотрел, я там чуть не расплакалась. Ведь он же просто помочь мне хотел! — Лиза грустно усмехнулась. — А дома Олег мне такое устроил! Орал на меня, топал ногами, кричал, что я проститутка, что у меня кто-то на стороне есть, что я с первым встречным готова… Заявил даже, что я в лужу нарочно упала, чтобы с этим парнем познакомиться. А я даже имени его не знаю. Короче, я начала оправдываться, попыталась ему что-то объяснить, а он как заорет на меня: «Молчать, тварь!» — и по лицу ударил. Я плачу, а он так разошелся, дышит тяжело, потом покрылся. Кричит: «Я хочу тебя! Давай раздевайся! Сейчас ты меня ублажать будешь, как я тебе прикажу. А то лежишь всегда, как бревно, небось с другими ты не такая!» Тут я не выдержала, стул схватила и двинула его по голове. Я даже не знаю, что это на меня нашло. И он так удивился, сел на пол и сидит, голову потирает. Ну я и убежала. Всю дорогу неслась: думала, он гонится за мной. Хорошо еще, он не знает, где ты живешь. Я твой адрес и так помню, а то он всю мою записную книжку наизусть выучил. Наверное, думает, что я к какому-нибудь своему любовнику побежала. Ну пусть думает, гад! Кать! — Лиза перевела дух и спросила совсем другим тоном: — Можно я у тебя немного поживу.

— Конечно, можно, о чем ты спрашиваешь! Ну и историю ты мне рассказала. Слушай, ответь-ка мне, а как у вас было в смысле секса?

— Ужасно! — честно призналась Лиза и коротко рассказала Кате, чего она ждала от секса и что получила. — Вот такие дела, — грустно закончила Лиза: — Видимо, я какая-нибудь ненормальная, может, мне к врачу сходить?

— Нет уж. Ты-то как раз совершенно нормальная девчонка. А этот твой муж — просто чудовище. Я бы таким к женщинам и близко подходить запрещала! Ведь он старше тебя, и ты наверняка не первая у Олега. Должен же у него быть хоть какой-нибудь опыт! А он вел себя с тобой так, как будто ты не живой человек, а резиновая кукла. Он не сделал ничего, чтобы доставить тебе хоть каплю удовольствия. В результате не получал удовольствия и сам. Я могу тебе объяснить, что происходило между вами. Он тобой грубо удовлетворялся, думая, что ему этого достаточно. При этом он делал тебе больно. Ты запомнила эту боль и не могла расслабиться, поэтому с каждым разом тебе было все хуже и хуже. А он тоже не получал разрядки, в нем копилось напряжение, которое выплескивалось в виде злости, ревности… И все это вместо того, чтобы просто быть нежным с тобой, поговорить обо всем, вместе найти какое-то решение вашей проблемы.

— Значит, ты считаешь, что все еще можно поправить? — грустно спросила Лиза.

— Нет, конечно! Ты же его не любишь. Я это сразу поняла, когда мы первый раз с тобой увиделись. Я уверена, что исправить можно все — при условии, если есть любовь. А если ее нет, то и исправлять нечего. А полюбить ты его уже не сможешь, слишком больно он тебе сделал. Да ладно, не грусти! Может, все и к лучшему. Зачем тебе такой муж-придурок. И занят он какой-то ерундой, ты сама говоришь, и внешность — ничего особенного, и ревнует тебя, и в постели с ним ужасно.

— А неужели с кем-то бывает хорошо?

— Вот дурочка! — рассмеялась Катя. — Да это же такое классное занятие! Ты просто еще ни разу не пробовала по-настоящему. Вот мы с моим Полем иногда на сутки в комнате запираемся, и давай кувыркаться, знаешь, как здорово! Что ты на меня так смотришь? Когда-нибудь сама во вкус войдешь, тогда поймешь.

— Ой, нет, наверно, это никогда уже не случится. Я раньше хотела чего-то такого, а теперь на мужчин без страха смотреть не могу. Мне даже противно думать об этом. — Лиза передернулась, как будто ей за шиворот заползло мерзкое насекомое.

— Это у тебя пройдет, — уверенно заявила Катя. — Нехорошо, чтобы такая симпатичная девчонка одна оставалась. Надо тебе просто найти хорошего мальчика, чтобы и нежный был, и опытный. И не крути головой. Знаешь, я тебе советую попробовать с каким-нибудь иностранцем, вроде моего Поля. Они знаешь какие горячие!

— Ты с ума сошла, перестань! — Лиза даже с кровати вскочила.

— А что? Ну, если ты негров боишься, можно найти араба или латиноамериканца. Среди них настоящие красавцы встречаются.

— Катя! Ну, пожалуйста, перестань. — Лиза чуть не плакала.

Она чувствовала себя смертельно уставшей, ей хотелось только одного: залезть с головой под одеяло и забыть обо всех навалившихся на нее ужасах взрослого мира.