— Ты что, испугалась? Привыкай, тут всегда так — шумно, дымно и весело. Мне нравится, а тебе?

Лиза не успела ответить, что ей, наверное, тоже понравится здесь, как только она немного освоится, когда вдруг какой-то длинноволосый парень замахал им руками.

— Эй, Хосе, привет! — закричал он. — Идите к нам, у нас два свободных места.

— Миша, здорово! — Хосе явно обрадовался неожиданному появлению знакомого и потащил все еще растерянную Лизу к столику у дальней стены.

Миша был с девушкой — очень стильно одетой, коротко стриженной шатенкой с сильно подведенными глазами и ярко-зеленым лаком на ногтях.

— Юля, — представилась она и манерно отвела в сторону руку с сигаретой.

Лизе она понравилась, вернее, Лиза позавидовала Юлиной экстравагантности и раскованности.

«Могу себе представить, что было бы с моей теткой, если бы я покрасила ногти в зеленый цвет», — усмехнулась про себя Лиза.

Между тем Хосе с присущей ему стремительностью куда-то умчался. Вскоре он вернулся, держа в руках поднос с тарелками и стаканами.

— Смотри, Лиза, это — чили, наша, можно сказать, национальная еда. Конечно, здесь ее готовить не умеют, но все же какое-то представление можно получить.

Лиза осторожно попробовала смесь фасоли и овощей, щедро сдобренную приправами и политую соусом. Ей понравилось — только было очень остро, сразу же захотелось пить. Улыбающийся Хосе уже держал наготове стакан апельсинового сока.

— Ну как, понравилось? Я рад! Но у меня есть для тебя кое-что получше, чем сок. Держи, это фирменный коктейль заведения, специально для женщин, называется «Карменсита». Не бойся, он не крепкий. Вон, посмотри на Юлю, как она пьет.

— Между прочим, — надменно произнесла Юля, — я пью не дамские коктейли, они для меня слишком слабые. Я пью текилу. — И она гордо посмотрела на окружающих.

— Я думаю, тебе пора остановиться, — осторожно заметил Миша.

— Да, текила — это не слабо, — восхищенно протянул Хосе, — даже я не всегда ее пью. Сейчас я взял всего лишь джин. Текила — это кактусовая водка, очень крепкая, — объяснил он Лизе, — ну попробуй же, не бойся. Давайте выпьем за встречу, — и Хосе поднял свой бокал.

Лиза осторожно пригубила напиток.

«Какой интересный вкус, — думала она, — отдает чем-то сладким, душистым, как будто там шоколад и еще что-то непонятное. Мне нравится», — решила она.

Лиза сидела, медленно потягивая коктейль через соломинку. Ей становилось все лучше, она совершенно освоилась в этом месте. Удобно расположившись в углу, Лиза наблюдала за окружающими. Ей вдруг стало казаться, что она единственный зритель небольшого театра, а все остальные — актеры. Люди играют в этом спектакле разные смешные роли, они встают, разговаривают, размахивают руками в такт звучащей музыке. Когда музыка замедлялась, становились медленными и движения людей, убыстрялась — и все вокруг делалось стремительным и резким.

С усилием Лиза отвлеклась от своих наблюдений и прислушалась к разговорам за их столиком.

— Хосе! — громко говорила Юля, глядя ему не в глаза, а куда-то в рот. — А правда, что у вас там полно индейцев?

— Правда, — невозмутимо отвечал Хосе, — я и сам индеец, разве не заметно? Мое настоящее имя Ямамото — Орлиный взгляд. — И он грозно уставился на Юлю.

«Что она к нему пристает? — с неожиданным возмущением подумала Лиза. — Да как она смеет, ведь у нее же свой парень есть! Ой, что это я? — вдруг спохватилась она. — Как будто ревную. Собственно, какая мне разница, как она разговаривает с Хосе. Он мне никто, я ему тоже, мы просто вместе развлекаемся, потому что и ему, и мне скучно». — Тут Лиза действительно почувствовала и скуку, и грусть оттого, что они с Хосе просто случайные знакомые, которым нет дела друг до друга.

Когда они вышли из кафе, музыка продолжала звучать в ушах Лизы. Девушка шла, покачиваясь, пытаясь попадать в такт мелодии, которую слышала только она. Несколько раз Хосе внимательно посмотрел на нее, а потом твердо положил руку ей на плечо. Так, обняв ее почти по-дружески, он вел Лизу по улице. А ей вдруг стало так хорошо, так уютно с рукой Хосе на плече. Она почувствовала себя спокойно и уверенно, как никогда раньше. Лиза шла и думала, что рядом с ним ей ничего не страшно.

«Хорошо бы эта улица никогда не кончалась, идти бы так и идти!»

Но улица закончилась. Они спустились в метро. Лиза надеялась, что и в вагоне он обнимет ее. Но, видимо, Хосе решил, что в поезде его помощь больше не нужна. Он спокойно сидел рядом с ней и чему-то загадочно улыбался.

— Ну как? — налетела Катя с расспросами, когда Лиза, сияющая и слегка пьяная от коктейля и впечатлений, вошла в комнату и рухнула на кровать. — Он ухаживал за тобой?

— Ты что? — возмутилась Лиза. — У нас совсем не такие отношения, он пытается забыть свою несчастную любовь. Его сейчас вообще девушки не интересуют.

— Он так тебе и сказал? — поинтересовалась Катя.

— Да.

— Ну-ну, — усмехнулась подруга, укладываясь спать.

«Интересно, как долго он будет приходить в себя? — думала Лиза, засыпая. — Долго еще девушки его не будут интересовать? Но, в конце концов, какое мне дело? — спохватилась она. — Меня же молодые люди тоже не интересуют. По крайней мере до сегодняшнего дня я была в этом уверена».

События следующего месяца Лиза вспоминала потом, как яркий калейдоскоп событий. Хосе был упорен в своем желании развлекаться и развлекать Лизу. При этом он не сделал ни одного неверного движения — ничего, что дало бы Лизе повод думать, что он ухаживает за ней. Лиза продолжала верить в их чисто дружеские отношения, необходимые обоим, чтобы забыть о душевных травмах. Правда, Лиза все меньше и меньше радовалась этому. Она стала замечать, что постоянно думает о Хосе, что он сделался фоном всех ее мыслей, ощущений и желаний.

А Хосе, казалось, ничего не замечал. Однажды он повел Лизу в Коломенское. Это была незабываемая прогулка. Лизе никогда еще не доводилось бывать в таком красивом месте, поразившем ее своей гармонией, созвучной ее душевному складу. Они шли вдоль Москвы-реки среди цветущих яблонь. Сладкий и немного печальный аромат белых цветов окутывал их, словно звал куда-то. Лиза сорвала цветок и протянула его Хосе.

— Спасибо, — произнес он неожиданно дрогнувшим голосом, и его глаза на мгновение сделались грустными.

— О чем ты думаешь? — робко спросила Лиза.

— Об этом месте, — ответил Хосе, — очень люблю сюда приходить. Мне кажется, здесь чувствуется душа вашей страны. Посмотри — вот река, на берегу белые церкви, дальше сад, цветут яблони. Я уеду отсюда уже скоро, буду вспоминать Россию, Москву, наверное, тебя, и буду представлять себе это место.

Хосе сказал о своем скором отъезде, и у Лизы что-то тоскливо сжалось внутри.

«Неужели он уедет, — беспомощно подумала она. — А как же я?»

Домой они оба возвращались грустные, молчаливые, словно на них легла невидимая тень печали.

Но через день Хосе опять был весел, как всегда. На этот раз он повел Лизу в подземный переход около метро «Арбатская», где его знакомые перуанцы пели латиноамериканские песни. Лиза почти с детским восторгом смотрела на невысоких, приземистых парней с раскосыми индейскими глазами в цветных пончо, с ленточками в иссиня-черных жестких волосах. Они пели тягучими, гортанными голосами то грустные, то неудержимо веселые песни, играли на гитарах, дудели в свирели, сделанные из бамбука. А когда они, странно притоптывая, пустились плясать по кругу, Лиза почувствовала неудержимое желание присоединиться к ним. Хосе украдкой наблюдал за ней. Он заметил, как заблестели ее светлые глаза, как яркая улыбка заиграла на губах. Видно было, что она живет сейчас во власти бешеного гитарного ритма, который проходил сквозь нее, как электрические разряды проходят по туго натянутым проводам.

Взяв последний аккорд, музыканты остановились, белозубо улыбнулись толпящимся вокруг зрителям, потом скинули пончо и превратились в обычных молодых парней с необычными лицами. Они быстро вы тряхнули деньги из гитарного футляра, собрали инструменты и весело окружили Хосе.