— Этот-то здесь при чем? Каково будет Дирижеру Земли расхлебывать подобный скандал?

— У Дэви с Фурией и ее креатурой, Гидрой, личные счеты. В 2051 году эти твари убили его жену. Казалось, что она покончила с собой, и чиновники из Магистрата не переубеждали публику. Однако Макгрегор узнал правду. При этом он получил доказательства, что Гидра напрямую связана с семьей Ремилардов, а Фурия спряталась в мозгу одного из членов нашего клана. Вот он и объявил нам войну, только Верховный лилмик заставил его заткнуться. Он и притих только потому, что решил, что эта дрянь сделала свое дело и подремывает в каком-то убежище. Если он узнает, что все обстоит как раз наоборот, что Гидра покушалась на жизнь Доротеи, его нельзя будет удержать. Мы считаем, что при таком повороте событий Верховный лилмик не пойдет на риск сохранения семьи ценой развала Содружества. Вспомни, среди экзотиков было очень много таких, кто считает, что Землю рановато приняли в Содружество. Они и теперь придерживаются того же мнения.

Кайл подмигнул хозяину.

— Ты знаешь, они совершенно правы в отношении землян — не находишь? Ладно, желаю здравствовать. Смотри под ноги этой ночью, а то не ровен час подставит Фурия ножку, ты и кувыркнешься с лестницы.

С этими словами он вышел на улицу. Слабо звякнул звонок над входной дверью.

— Вот chite de merde[9]! — Роджи тяжко вздохнул. Кайлу можно верить, он не проговорится, если дал слово. Тем более что через несколько месяцев, когда Ти-Жан и Доротея сыграют свадьбу, этот омоложенный шотландец тоже станет членом семьи. Тут уж ему деваться некуда — придется держать рот на замке.

Он долгим взглядом окинул входную дверь, мысленно вывел на внешней стороне «ЗАКРЫТО». Марсель, распушив хвост, уже крутился возле его ног, мяукал и телепатически напоминал, что сейчас самое время подняться наверх и перекусить.

— Подождешь, обжора, — ответил Роджи и потушил свет в комнате. — У меня еще кое-какие дела. Надо рассортировать последнюю партию книг, она пришла, пока я был на Каледонии.

Он направился в комнатку, которая служила ему кабинетом. Прежде всего Роджи распаковал присланные по почте посылки с книгами. Все это была научно-фантастическая литература и фэнтези — собственно, этого направления он в торговле и при держивался. Роджи перебрал тома. Вот в бумажной обложке, в хорошем состоянии, роман Северала Р. А. Лаферти, рядом «Ральф 124С41» Хьюго Гернсбека, ниже отличное собрание романов о Джерри Корнелиусе Микаэля Муркока в первом английском издании. Батюшки, наконец-то прислали «Цветы для Элджернона» Даниэля Кейза!..

Роджи улыбнулся и осторожно разложил книги на письменном столе. А вот и раритеты — это его нью-йоркский агент постарался: «Мозг Донована» Керта Седмака, издательство «Кнопф», 1943 год, и «Звезда нерожденного» Франца Верфела. Эта книга была издана в 1946 году издательством «Викинг».

Расставив полученные книги по полкам, он взял под мышку два книгодержателя. Оба были отделаны полированным нью-гемпширским гранитом. Это были подарки, предназначены в подарок Ти-Жану и Доротее ко дню свадьбы.

Марсель, сидевший рядом, муркнул и телепатически призвал хозяина пройти наверх… В этот момент кто-то решительно заколотил во входную дверь. Роджи негромко выругался и решил проигнорировать нежданный визит, однако гость продолжал ломиться в дверь. К тому же он оказался сильным оперантом.

ДядяРоджиязнаютыПОЗВОЛИШЬМНЕВОЙТИ. Я должна по говорить с тобой! — Всю эту фразу незнакомка мысленно выдала одним духом.

Роджэтьен бросил за дверь ментальный взгляд — кто стоял на пороге, он разобрать не смог. Было видно только, что женщина вся в снегу.

— Черт бы меня побрал! — глухо сказал Роджэтьен.

Кот галопом помчался к двери, Роджи поспешил за ним, открыл дверь. Высокая женщина, закутанная в накидку, с опущенным на глаза капюшоном, шагнула в магазин. Возле ног незнакомки сразу образовалась лужа — видно, решетки, через которые подавался теплый воздух, включились на полную мощность.

Гостья скинула капюшон.

— Анн! — воскликнул хозяин. — Ради всего святого — что ты делаешь здесь, да еще в такую ночь? Я считал, что ты все еще находишься на Консилиум Орбе.

— Так же, как и остальные члены семьи? — Преподобная Анн Ремилард из ордена иезуитов грустно усмехнулась, потом сняла накидку и стряхнула налипший, уже начавший подтаивать снег на расстеленный у входа коврик. — Нет, дядюшка, я только что прибыла на рокрафте из космопорта Коуроу. Одним словом — как видишь, я здесь, на Земле. Причина одна: мне немедленно надо поговорить с тобой. Но прежде… Я страшно голодна и просто отчаянно хочу пить.

— Конечно! Пожалуйста! Но как насчет Дени и Люсиль? Надо хотя бы предупредить их, что ты прибыла на Землю. Видишь ли, у меня, собственно, остались одни объедки, да вот для этого обжоры, — он указал на кота, — банка консервов. Может, мы пойдем к твоим родителям, там и поедим?

— Нет, сегодня я бы не хотела видеться с папой. — Голос у нее дрогнул, и Роджи изумленно уставился на внучатую племянницу: у Анн из глаз покатились крупные слезы. — Как раз о нем я и хотела поговорить с тобой. Ты постарайся не упасть, когда услышишь то, что я скажу…

— Может, лучше поднимемся ко мне, наверх? — предложил Роджи. — У Дени неприятности? Он заболел?

— В каком-то смысле — да. — Анн неожиданно успокоилась, слезы на ее глазах высохли. Теперь ее изможденное, похудевшее лицо стало похоже на маску. Впечатление было жутковатое, особенно в том полумраке, который царил в помещении. У Роджи даже мурашки побежали по спине. Он невольно задержал дыхание.

— Что все-таки случилось? — спросил он.

— Я еще не вполне уверена, но мне кажется, папа страдает диссоциирующим ментальным расстройством.

— Ради Бога, выражайся попроще!..

— Если попроще, то раздвоением личности. Может, я ошибаюсь?.. — жалобно спросила она. — Может, это мне только кажется? Вот почему я отважилась поделиться только с тобой.

— Анн, может, хватит каяться, скажи наконец, в чем дело?

— Дени и есть Фурия.

Остров Оркас, Сиэтл, Земля

2 февраля 2078 года

Когда он понял, что дальше работать нет сил, что мозг, уже которую ночь лишенный сна, подстегиваемый его могучей волей и целительной силой, отказывается служить ему — даже ментальное насилие не помогло, в простейших операциях он начал допускать ошибки, — он наконец выскочил на улицу.

Погода была ужасная. На город навалилась снежная буря, порывы ветра достигали ураганной силы. Волны величиной с горы шевелились в проливах Пюджет-Заунд и Хуан-де-Фука, чередой наваливались на берег и так же, по очереди, откатывались, обнажая подводный путепровод, по которому была проложена линия городского метрополитена. Все наружные работы были прекращены. Ему как раз туда и нужно было — на стоянку летательных аппаратов. Ветер и площадку продувал насквозь, так что все легкие рокрафты уже были убраны отсюда. Остались только тяжелые, могучие машины, такие, как его «лир-хоукинс», например. Этой машине было наплевать на какие-то вихри — обычно Марк любил прокатиться на нем в такую непогоду. Но только не сегодня. На этот раз он ввел программу полета на остров Оркас — пусть теперь поработает это металлическое яйцо. С него хватит, он восемь часов безвылазно просидел за компьютером. Теперь этот гнусный, пе реполненный кровью и всякой другой пакостью мозг отказывается работать!

В общем-то он несправедлив к собственному рассудку. С этим у него как раз все в порядке.

Слабые, немощные смертные станут бессмертными!

Нет, он слишком устал, чтобы закончить работу, хотя ему и потребуется на это не больше четырех-пяти часов. Сил нет пилотировать рокрафт, хотя тут вроде и добираться недолго. Каких-нибудь сто семьдесят километров от его лаборатории до островов Сан-Хуан. Марк вконец изнемог под тяжестью глупой посторонней мысли, навалившейся на него. Зачем она?